На улице было жарко. Рэм не знал, что палящее солнце Ареды разгоняет сейчас на сиесту даже привычных к здешнему климату.
Но Амаль выбралась на жару и отправилась искать старших учеников.
Кто-то был в саду, не враз и найдёшь, но Йан всё ещё сидел с девушками в тени учебного корпуса.
Его сестра, рыженькая Йана, что-то втолковывала ему.
Амаль подошла и встала в сторонке. Ей было неловко тревожить Йану. Она знала, что они с Тоо часто ходили по саду за руку, и теперь рыженькой девушке грустно.
Но брат и сестра сами её заметили.
— Тебя кто-то расстроил, Амаль? — спросил Йан.
В отличие от сестры, он был тёмно-русым, но таким же худым и хрупким.
— Я не знаю, как помочь Рэму, — сказала Амаль и растерялась — как объяснить сложное? — Его привёз Дерен, это его младший пилот. Ему больно. У него погибли родители. И он… — Амаль не сразу смогла подобрать слова: — Он… боится своего наставника.
Девочка вздохнула.
Это было так нехорошо, так неправильно. Наставники в общине были ученикам ближе родителей.
Но Амаль видела сама — Рэм очень боялся Дерена. У него сбилось дыхание и дрожали руки.
— Его наставник — Дерен? — удивлённо уточнил Йан.
Он знал Дерена, но не замечал в нём желания обижать тех, кто слабее.
Амаль кивнула:
— Он прилетел на похороны вместе с названым сыном Проводящей Айяны, капитаном Агжеем.
— Вижу и понимаю тебя, — кивнул Йан, наклонился и коснулся виском виска Амаль. — Я попрошу помощи у старших. Пусть твой друг спит.
* * *
Заталкивание Дерена в реку в релакс так и не превратилось.
Солнце жарило, как сумасшедшее. Если бы не крепкий загар, купание белых пилотов могло бы превратиться в купание красных, но и только.
Однако и Рос, и Дерен, и Бо были как на подбор, загорелые, потому никакого эффекта от купания они не получили вообще: Дерен был зол и шипел, как кошка во время мытья.
В конце концов Рос бросил попытки хоть как-то расшевелить приятеля.
Они с Бо посетили плантацию скании, убедились, что сорняки там кто-то выпалывает, потому срезали три куска стебля с самого краю, чтобы в глаза не бросалось.
Потом пилоты нарвали яблок в храмовом саду и вернулись на пляж. Перевернули лодку, сделав из неё «тенёчек». Подтащили туда Дерена за ноги. Воткнули свои «бокалы» в песок.
Дерен лежал на пузе и на предложения написаться не реагировал. Он о чём-то сосредоточенно размышлял и даже чертил на песке.
Рос отведал сока скании, закусил яблочком. Бо тоже попробовал, и лицо его приобрело задумчивое выражение.
— Нравится? — спросил Рос.
Крепости в добытом напитке было с избытком. Сок скании мог достигать девяноста семи градусов.
Но спиртометра у Роса не было, а пился сок удивительно легко, с кондачка и не поймёшь, то ли не самый крепкий, то ли вкусовые ощущения обманчивы.
— Не знаю, — честно признался Бо. — Я не очень понимаю, зачем люди пьют.
— Эйниты говорят, что алкоголь притупляет контроль интеллекта над телом. Многие знания — многие печали. Потому когда часть знаний блокируется — человек веселеет.
Бо недоверчиво хмыкнул.
— Чтобы проверить, надо напиться. Ты попробуй? — предложил Рос. — Всё равно мы лишнего принесли. Отчего бы тебе хоть раз не напиться?
Бо кивнул, зажмурился и выпил всё содержимое травяного колена.
— Невкусно, — признался он и взял яблоко. — А Дерен не хочет повеселеть?
— У Дерена свои насекомые в голове, — усмехнулся Рос. — Если не хочет — как ты его заставишь? Не поить же насильно?
— А почему? — спросил Бо. — Мы же в воду его насильно затаскивали?
— Вода интеллект не отключает, — Рос отхлебнул из своего стебля. — А поить насильно — это уже не игра. Тут есть свои тонкие границы.
Бо кивнул.
Эти границы он и пытался понять, наблюдая за пилотами. И уже догадывался, что если на насильственное купание Дерен не обижался, то вполне мог обидеться, если завернуть ему за спину руки, зажать нос и влить в горло пол-литра крепкого алкоголя.
Они допили сок, разделив пополам порцию Дерена. Искупались ещё раз.
В конце концов Рос проголодался, и Дерена подняли с песка и потащили в общину.
Он шёл так же механически, продолжая витать в своих нелёгких мыслях.
Только личико Амаль, поджидающей у дома Дараи, где пилоты собирались поесть и отдохнуть, слегка оживило его.
— А где Рэм? — спросил Дерен и посмотрел на браслет.
Вместо ответа Амаль протянула руку и осторожно дотронулась до его плеча.
— Тебя зовёт Йан. Он хочет поговорить о важном, — сказала она, вглядываясь в его тёмное от неприятных мыслей лицо.
— А где он?
— В учебном корпусе. Пойдём, я тебе покажу?
— А Рэм?
— Спит. Он устал.
Дерен вспомнил, что личное время Рэма сегодня три раза сдвигалась из-за перемещений в пространстве, и кивнул.
— Я сейчас, — бросил он пилотам и пошёл за девочкой.
Отказаться Дерен не мог.
Он знал, что Йан — брат симпатичной Лисички-Йаны, подруги Тоо. В общине отношений не скроешь.
Йана была совсем юной, она не смогла не плакать на похоронах. Хотя эйниты считают, что мёртвых положено провожать в землю с улыбкой.
Дерен сам должен был найти в себе силы и поговорить с Йаной и её братом. Наверное, девушка не решилась на встречу, но Дерен-то должен был догадаться, что и это нужно сегодня сделать.
Амаль подвела пилота к одному из домов для обучения и отпустила его руку. Дерен кивнул: длинное деревянное здание, прохладное в такую жару, хорошо подходило для разговора.
Пилот вошёл. Огляделся.
Длинное помещение без единого стола или стула — ученики сидели здесь на полу — было пустым и гулким.
Пол да потолок. И спрятанные в стенах шкафы. На некрашеных деревянных досках лежали коврики и подушки, оставленные учениками.
Дерен пожал плечами — может, девочка перепутала?
Он взглянул на браслет: пару минут подождать для вежливости и…
Воздух качнулся.
Кто-то вошёл, сдвинув полосу ткани, висящую вместо дверей.
Дерен обернулся. На него смотрел крепкий пожилой мужчина в свободной длинной рубахе проводящего эйи.
Следом вошёл Йан, но мужчина едва заметно качнул головой, и ученик попятился, скрылся за дверной занавеской.
Дерен видел этого проводящего на похоронах. Мельком. Вспомнил и имя — Глен. И ничего больше.
— Садись, — сказал Глен.
— А если я не хочу? — спросил Дерен.
Проводящий улыбнулся, и колени пилота подогнулись, вынуждая его опуститься на забытую кем-то подушку.
— Сейчас здесь хочу я, — сказал Проводящий. — Недолго. Мои желания слишком тяжёлые, как и твои сейчас. Чего ты хочешь?
Слова его падали как камни, не давая Дерену подняться с пола.
— Я не хочу, — выдохнул он, пытаясь сбросить наведённую тяжесть.
— Это неправильный ответ, — улыбнулся Глен. — Ты найдёшь правильный. Или не выйдешь отсюда.
Глава 21
Дерен понимал, что сопротивление ментальному воздействию — вопрос не силы, но воли.
Воли у него всегда хватало с избытком. Он никогда никому не подчинялся ментально. Ни родителям, ни наставнику в Союзе Борге, где его обучали.
Пилот сбросил невидимую руку, прижимавшую его к полу, и встал.
Проводящий улыбнулся.
— Твоё «не хочу» выросло больше тебя самого, — сказал он. — Оно убьёт тебя. Нельзя позволять чему-то в себе нарушать равновесие. Тело, душа и воля — растут ветвями дерева твоего я. Что будет, если одна ветка высосет из ствола все соки?
Дерен молчал. Он никогда и никому не подчинялся. Это и было его сутью. Его деревом.
Его учили смирению, и он мог выражать его как угодно долго. Но это не означало, что он подчинялся.
— Нет, — покачал головой Глен. — Ты не знал настоящего смирения. И потому не сможешь вырасти над своей волей. Не ты ей хозяин, а она тебе.
Дерен мотнул головой и шагнул к выходу.
— Мне больно, что ты не умеешь думать, — вздохнул Глен.
