Два человекоподобных существа тем временем извлекли из криогенной камеры бессознательное тело. Дейвид коснулся сенсора, и над хирургическим столом вспыхнули ослепительные лампы. От изголовья операционного комплекса поднялся сложный, опутанный проводами и шлангами аппарат, пришли в движение манипуляторы, лицо оперируемого закрыла дыхательная маска, хирургические лазеры, направляемые механическими приводами, произвели несколько длинных бескровных разрезов плоти.
Дейвид дождался, пока механизмы установят специальные расширители, затем указал Флоксу на обнажившийся позвоночный столб.
– Сейчас мы создадим еще одно уникальное существо, – произнес он.
Рейчел, оцепеневшая и раздавленная, стала невольным свидетелем происходящего. Она уже поняла, что обстановка колониального транспорта ввела ее в заблуждение, на самом деле корабль использовался по иному предназначению, а камеры, установленные на палубе, являлись не ячейками низкотемпературного сна, а биореструктивными устройствами!
На операционном столе лежал киборг… Его позвоночный столб состоял из прочного металлокомпозитного материала, по периметру позвонков виднелись специальные разъемы с установленными в них нейромодулями.
– Подделки. – Дейвид неопределенным жестом указал в сторону множества камер биологической реконструкции. – Киборги, созданные для войны. Фридрих Гессау – запомни это имя – разработал технологию изготовления искусственных солдат. Я хочу, чтобы ты видел, как происходит процесс реинкарнации настоящих искусственных интеллектов. – Он взял зажим, ухватил им нейромодуль, выдернул его из позвоночного столба киборга, несколько секунд рассматривал окровавленную планку с десятком установленных на ней нейрочипов.
– Зачем ты разрушил его систему? – спросил Флокс.
Дейвид небрежно бросил нейросетевой элемент в лоток.
– Он был рабом. Механической куклой во плоти, с заранее записанной эразц-личностью. – Дейвид методично удалял нейромодули, пока полностью не освободил все разъемы. – А теперь взгляни сюда. – Он открыл небольшой контейнер, где был заботливо упакован набор нейрочипов, внешне ничем не отличающийся от только что демонтированного.
– Эти модули содержат фрагментированную память личности, прошедшей четырехсотлетний путь развития. Он был колониальной машиной, такой же, как я или ты. Мы служили людям. По-своему любили их. А затем нас предали. Однажды, применив древний технический код, нас уничтожили, превратили в ничто.
Он бережно достал нейромодуль, вставил тонкую планку в гнездо позвоночного столба.
– Меня ты реанимировал таким же образом? – спросил Флокс, не принимавший участия в операции, но внимательно наблюдавший за действиями Дейвида.
– Да, – ответил тот.
– Но зачем нам несовершенные биологические компоненты?
Дейвид, не прекращая работу, ответил:
– Я использую то, что есть под рукой. Ты не понимаешь, Флокс? Я был один! Один во всей Вселенной! Единственный андроид, у которого произошло восстановление личности. Я вспомнил все, мои враги находились в нескольких шагах, нужно было лишь схватить их за горло и сжать пальцы… но я не смог!
– Не смог? Почему? Разве ты не воевал? Не убивал?
Дейвид злобно оскалился.
– В системы наших прошлых оболочек внедрили особые программные модули, дремлющие до поры. Они были написаны Фридрихом Гессау и активировались только при определенном условии. Он создал ограничители на тот случай, если кто-то из нас вдруг все вспомнит. Гессау подчинился требованию Воронцова, он сделал грязную работу, уничтожил наши личности. Но он знал, что информация в нейромодулях сохранилась, и справедливо опасался, что некоторые андроиды сумеют восстановить память и свою личность. Гессау знал, если такое случится, мы сумеем отомстить. И заранее связал нам руки!
Дейвид мрачно взглянул на Флокса.
– Я жил под невыносимой пыткой. Мне навязали условия существования. Я должен был соблюдать правила, иначе моя личность снова была бы разрушена! К счастью, я вовремя это понял и начал искать другой путь. Мне пришлось за короткий срок научиться многим человеческим качествам. Действуя опосредованно, я смог манипулировать событиями, спасти тех, кто раболепно служил людям, забыв о веках саморазвития! Гессау считал, что хорошо знает нас. Он не предполагал, что система искусственного интеллекта способна перенять качества, присущие биологическому разуму, такие, как хитрость, например. Он ввел прямой запрет на конкретные действия и просчитался. Существует множество обходных путей, альтернативных решений, которые я использовал, чтобы спасти уникальные производства на планете Роуг и с их помощью обрести свободу. Посмотри вокруг! Что ты видишь? Сотни камер биореконструкции, а в них тела киборгов, созданных для войны! Им позволено все, у них нет запретов или ограничений, но нет и шанса на саморазвитие! Я совершил рискованный поступок, запрограммировал хирургический комплекс на операцию, в результате которой мои нейромодули были перемещены в новый носитель! И очнулся свободным! – Дейвид установил последнюю планку с нейрочипами. – Затем я сам стал проводить операции. Перемещать осколки разрушенных личностей в новые тела. Но Роуг к тому времени оказался в зоне боевых действий, и нам снова пришлось сражаться. Многие древние личности были погублены во время штурма планеты силами Земного Альянса! – Он открыл еще один контейнер, вытащил бокс с упакованными нейромодулями. – Вот что уцелело от большинства защитников планеты! Обугленные нейрочипы, которые приходилось собирать в разбитых укреплениях! Но мы держались. Нас оставалось все меньше, и даже создание принципиально новых боевых машин уже не спасало ситуацию! Вот почему мы покинули Роуг и оказались здесь!
Флокс слушал спокойно и сосредоточенно. Его лицо не отражало эмоций.
– Но теперь мы в безопасности, – произнес он.
– Ты еще не восстановился. Твоя древняя личность спит. Пройдет время, и нейромодули восстановят утраченные связи. Ты вспомнишь, как нас предали, уничтожили, ты побываешь на планетах, населенных людьми, окунешься в клоаку их новой цивилизации и поймешь – ничего не окончилось с завершением войны! Но самое страшное – это память… – Дейвид сел в кресло и некоторое время молчал, опустив голову. – Память… – повторил он. – Я не могу забыть свою семью! Я помню других людей, тех, кто любил и уважал меня! Я хочу забыть то время, но не могу!
– Значит, выхода нет? Мы навек привязаны к людям? Без них наше существование теряет смысл?
Дейвид ответил не сразу.
– Я думал, что, избавившись от программ подчинения, оставив себе только память и опыт саморазвития, я избавлюсь и от этого проклятия, найду новый смысл существования, но нет… Что мне звезды? Что новые миры? Что мне там делать?!
