— Давай в госпиталь! Быстро! — выпалил Джимини. — Там по твою душу целая комиссия из военного министерства приехала.
— Чего им от меня надо? — спросил Вольдемар, стартуя к выходу.
— А я откуда знаю? — Джимини бежал рядом. — В кабинете у начальника госпиталя засели. Латин оттянул время, якобы чтобы ты привел себя в приличный вид.
Вид бегущего полковника в мирное время вызывает смех, а в военное время панику. Это знают все. Вид бегущего сержанта не вызывает никаких эмоций. А что еще делать сержанту? Бегать ему приходится и в мирное время, и на войне. Но вот когда за сержантом гонится офицер в явно неуместном при теплой погоде плаще, то это уже вызывает интерес. Именно так эта гонка выглядела со стороны. К счастью, дистанция была короткая, а прохожих немного. Четыреста метров преодолели минуты за полторы, а через четыре Вольдемар уже вошел в кабинет начальника.
Комиссия действительно была солидная, с настоящим генерал-майором во главе. После доклада Вольдемара о прибытии генерал встал из-за стола, подошел к нему и, пожав руку, поздравил с награждением Военным крестом третьей степени. Военный крест был высшей солдатской наградой Республики. Его нельзя было получить за беспорочную службу, а только за непосредственное участие в бою, офицеры этим крестом не награждались. Представление к награде за спасение первого взвода написал лейтенант Патрик. Однако представление это было к гораздо более скромной награде.
— Добавь еще обеспечение возможности высадки десанта и перепиши представление на Военный крест, — посоветовал ротному капитан Троянов.
— Крест могут не дать.
— Могут и не дать. Но от такого представления просто так не отмахнутся. Если не крест, то медаль дадут точно, а твою бумажку эти тыловые крысы могут не по назначению использовать.
Не отмахнулись. Капитан оказался прав. Более того, поскольку награждение утверждалось парламентской комиссией, проверкой представления занималась военная контрразведка. Офицер, проводивший проверку, написал заключение: факты, изложенные в представлении, полностью подтвердились. А вслух добавил:
— Что уже само по себе подозрительно.
Попутно проверка выявила ряд бюрократических нарушений со стороны командования второй десантной бригады, но, учитывая чрезвычайные обстоятельства, дело оставили без последствий.
Награждение провели в зале заседаний госпиталя. Собрались все свободные врачи и часть выздоравливающих в госпитальных пижамах. Генерал сказал речь и прикрепил к мундиру Вольдемара небольшой красный крестик на черно-оранжевой ленте. К кресту прилагалась планка для повседневного ношения и небольшая денежная прибавка. Банкета не было, но на неделю Вольдемар Дескин стал местной достопримечательностью. Потом интерес утих, и Вольдемар продолжил учебу. Экзамены приближались с неотвратимостью дембеля.
Беспокойство Дескина прекратил доктор Латин.
— В вашем контракте есть один пункт. Если вы будете ранены, то контракт автоматически продлевается до полного выздоровления либо назначения инвалидности. Учитесь спокойно. Да, а в какое училище вы намерены поступать?
— В академию ВКФ.
— В академию ВКФ? Но почему? Вы же десантник.
— Да какой я, к черту, десантник? А у флотских мне форма нравится, сержант Джимини в ней просто красавец.
Уже после ухода Вольдемара доктор Латин вспомнил, что сержант Джимини никогда не надевал свою форму, он носил госпитальную пижаму.
Вольдемар еще раз просмотрел варианты заданий на экране монитора и убедился, что все они одинаково трудные. Огромная аудитория была заполнена кандидатами на поступление в академию ВКФ, шел первый и самый трудный экзамен — математика.
В академию Вольдемар явился одним из первых, на следующий день после получения аттестата о среднем образовании. Появление в стенах академии человека в форме ОККР не привлекло внимания. Поначалу. Только клерк, принимавший документы у кандидатов на поступление, не сразу уяснил, что перед ним и есть кандидат. Через несколько минут появился дежурный офицер, а к концу оформления личного дела Вольдемара Дескина на это чудо явились посмотреть сразу четверо, одним из них был аж капитан первого ранга. Сдав документы и получив расписание экзаменов, Вольдемар встал из-за стола и на выходе из помещения отдал честь собравшимся офицерам. Те откозыряли в ответ. На правой стороне груди кителя сержанта Дескина красовалась нашивка за ранение. Два дня назад медицинская комиссия согласилась с мнением доктора Латина: здоров и годен к строевой службе.
И вот первый экзамен. Кандидатам на выбор предлагались четыре варианта экзаменационных задач, а также шесть часов. За это время можно было решить как минимум два варианта из четырех. Многие так и делали, в экзаменационной ведомости ставилась наибольшая оценка. Некоторые ухитрялись решать все четыре варианта и пролететь мимо академии.
«Ага, кажется, понял, в чем тут подвох».
Во всех вариантах только несколько задач были самостоятельными, остальные представляли цепочку, где решение предыдущей задачи являлось исходными данными для последующей. Достаточно было ошибиться один раз, и весь экзамен можно считать проваленным. Задачи были скомпонованы так, что цепочка эта в глаза не бросалась. Тут не за количеством надо было гнаться, а неторопливо и тщательно пройти один вариант, тогда шансов будет больше.
Вольдемар оглядел аудиторию. Все вокруг торопливо писали, один он сидел с чистыми листами бумаги. Неужели они не видят, что им подсунули? Да, похоже, не видят, экзаменационный стресс делал свое дело. Неожиданно Вольдемару показалось, что он глубокий старик в окружении юнцов. Стряхнув наваждение, он выбрал приглянувшийся вариант и углубился в экзаменационные задачи.
Вольдемар еще раз проверил решение. Вроде все правильно. Ладно, хватит, лучше уже не будет, а на второй вариант времени все равно не осталось. Пора сдавать. Собрав листы, Вольдемар поднялся и направился к преподавателю, принимавшему экзаменационные работы кандидатов. Стол перед принимавшим был пуст. Неужели он первый? Положив работу на стол, Вольдемар услышал:
— Господин сержант, а не хотите решить второй вариант?
Преподаватель был штатским, но, работая в военном учебном заведении, в званиях разбирался.
— Нет, одного, я считаю, достаточно, — отрезал Вольдемар и направился к выходу.
На этом экзамене его результат превзошел только призер общереспубликанской олимпиады по математике. Количество кандидатов сократилось более чем вдвое. Следующий экзамен — физика считался более легким. Те же задачи, но на этот раз их составители заставили кандидатов проявить свои знания во всех разделах физики. С физикой, как и с математикой, у Вольдемара проблем никогда не было. И хотя результат, показанный им в этот раз, был чуть выше среднего, общая сумма баллов внушала уверенность в успехе. Однако на пути было еще третье испытание — собеседование.
