равнины земляне основали поселок, довольно быстро превратившийся в целый мегаполис, в котором странным образом сочетались многочисленные научные институты и лаборатории и куда более многочисленные увеселительные заведения, отели и прочая инфраструктура, обслуживающая туристический бизнес. А уж эти туристы… Да-а, хорошо все-таки, что пассажирские корабли имеют ограниченную вместимость, иначе восторженные любители красивого отдыха заполонили бы всю планету. Несмотря на кусающиеся цены за билеты и проживание. Правда, с началом климатических изменений количество праздношатающихся бездельников резко сократилось. А уж когда из местных обсерваторий просочилась информация о том, что планета внезапно изменила орбиту и, ускоряясь, мчится прямо навстречу Большой Лоре, все и подавно кинулись в бега. Причем не только туристы, но и многие старожилы.
И я их не виню, подумал Джошуа. Действительно, ежедневно лицезреть растущее прямо на глазах багрово-красное светило и не удариться в панику смогли очень и очень немногие. И хотя астрономы доказывали, что никакой катастрофы не будет, почему-то верилось в это с трудом. Один раз они уже облажались, не сумев своевременно предсказать окончание эры стабильности в жизни планеты и начало так называемого Сезона Больших перемен по версии лорнов. Так что теперь никакого доверия к их заявлениям.
Джошуа усмехнулся.
Ученые, называется… Вот аборигены ни в каких академиях не обучались, а все их прогнозы странным образом почему-то оправдываются. Взять, например, Сезон Черных трав по лорнианскому календарю… Спрашивается, кто мог предполагать, что это название следует понимать в буквальном смысле? Кто в здравом уме смог бы со всей уверенностью заявить, что вся без исключения растительность на планете буквально в одночасье сменит окраску с радующей глаз ярко-зеленой на угольно-черную? Всего лишь за каких-то пару недель. Правильно, никто, кроме самых отъявленных безумцев. А вот лорны смогли. Вот так-то, высоколобые… учитесь.
Джошуа сглотнул и покосился на напарника. Элисон, казалось, не замечал вокруг себя никого и ничего. Ишь, уткнулся в свой блокнот так, словно видит его впервые. Даже губами шевелит…
— Эй, Миллс, — позвал Джошуа.
— Да, слушаю, — отозвался Элисон, не отрываясь от записей. — Что-то еще?
— Да нет, просто любопытно, — ухмыльнулся Джошуа. — Насколько мне известно, согласно календарю лорнов у нас только что закончился Сезон Черных трав. Так?
— Кажется, так. А что?
— А какой сезон наступил сейчас? Кому и знать, как не тебе…
— Хм… Огненных стрел, если не ошибаюсь… А тебе-то зачем? Приглядывал бы лучше за курсом, чем интересоваться всякой ерундой. А то еще влетишь куда-нибудь со своим любопытством… И меня с собой прихватишь. Ты не поверишь, но очень не хотелось бы.
Джошуа хмыкнул и ничего не ответил. Невдомек тебе, коллега, что когда-то я пилотировал кое-что покруче этой колымаги, которой ты, тем не менее, доверил свою драгоценную жизнь. Так что не трусь, прорвемся. Если, конечно, моторы выдержат.
А вообще-то, Стромберг редкостный скупердяй, вдруг подумал Джошуа. Конечно, на мой непросвещенный взгляд. Думаю, начальник экспедиции вполне мог позаботиться о том, чтобы заполучить нормальный антиграв, а не этот летающий хлам. Денег ему жалко, видите ли. Хотя, очень даже может статься, что я к нему не вполне справедлив, и скупердяй у нас вовсе не Стромберг, а его неведомые спонсоры. Н-да… Ну да ладно, бог с ними со всеми. Хлам, конечно, хламом, но ведь летим, несмотря ни на что! В любом случае лучше, чем ломиться сквозь непролазные джунгли пешком…
Итак, о чем это я? Ах, да, Сезон Огненных стрел… Хм… А все-таки интересно, насколько точно название очередного сезона отражает реальность? Судя по всему, лорны никогда ничего не выдумывают понапрасну. Вот, скажем, наступил Сезон Черных трав, и раз — все травы действительно стали черными. Чего же в таком случае ждать от нового сезона? Упоминание о стрелах почему-то не вдохновляет…
Джошуа вздохнул и бросил еще один взгляд на исходящее паром море. Да, такое не часто увидишь. Элисон, наконец, оторвался от своего блокнота и тоже глянул вниз. Увиденное явно произвело на него впечатление.
— Сколько там? — хмуро спросил он.
— Сто восемьдесят. Если верить термометрам.
Глаза Элисона округлились.
— По Фаренгейту. По Цельсию чуть больше восьмидесяти, — счел нужным пояснить Джошуа. — Не смертельно, но весьма неприятно для наших двигателей. Не говоря уж про нас с тобой.
Элисон с явным облегчением перевел дух.
— Фу, ты. Нельзя же так пугать, в самом деле.
— Да я, собственно, и не пугаю. Просто ставлю в известность. Туда мы еще худо-бедно, но как-нибудь долетим. Однако, было бы весьма своевременно задуматься над возвращением.
Элисон промолчал и, отвернувшись к окну, стал смотреть вниз.
— Слушай, Миллс, — снова позвал Джошуа. — Можно еще вопрос?
— Ладно уж, давай. Только это будет последний.
— Скажи, как так получилось, что Лорелея вместо того, чтобы крутиться по кругу как любая уважающая себя планета, вдруг стала выписывать какие-то немыслимые кренделя. С какого, спрашивается, перепугу?
— Хм… Ну и вопросы ты задаешь. Даром что пилот. Ну да ладно, отвечу, раз обещал. Насколько мне известно, во всем виновата вторая планета системы, Наяда. Она гораздо крупнее Лорелеи, приблизительно раз в десять, а значит, как сам понимаешь, гораздо массивнее. И обращается, кстати, по самой обычной круговой орбите. Хотя, нет. Вру, конечно. Орбита Наяды — сильно вытянутый эллипс. Так вот, приблизительно раз в восемь тысяч лет возникает ситуация так называемого Великого противостояния, когда Лорелея и обе Лоры выстраиваются в одну линию с приближающейся Наядой. Ее мощное гравитационное поле начинает тормозить Лорелею, в результате чего планета буквально срывается в крутое пике. Сначала на Большую Лору, а затем ее подхватывает Лора Маленькая. Вот в результате и возникает вся эта катавасия. Тут тебе и черные травы, и жара, словно в бане, и бесконечный день. Не поверишь, но я чертовски соскучился по самой обычной ночи… Это сияние мне уже вот где.
Элисон провел ребром ладони по горлу.
— Почему же не поверю? — ответил Джошуа. — Поверю. Самому осточертело. И вообще, это безобразие когда-нибудь кончится? Что там говорят высоколобые?
— Не знаю, — буркнул Элисон. — И они, похоже, тоже не знают.
Ну конечно, криво усмехнулся Джошуа, где уж им… Если кто и смог бы ответить на этот вопрос, так только аборигены. Но, к сожалению, лорнов спросить об этом уже не удастся по той простой причине, что никому неизвестно, где же их теперь искать.
В кабине воцарилось молчание.
