Вся интрига с пополнением была затеяна, чтобы легализовать Диану Яковенко, которая стала симбионтом с искусственным интеллектом Предтеч — Артемидой. Девушке исполнилось восемнадцать лет, и мы формально призвали её в армию. Где она и останется, в нашем отделе, под контролем ГРУ. То есть она и раньше здесь была, но теперь вполне официально, комар носа не подточит.
Я произнёс, раздражённо и как будто не капитану из сопровождения, а Мишане, который увязался со мной, решить свои амурные дела, не подозревая, что их решили за него.
— Вот спрашивают, а почему я ушёл из армии? Да потому. Попросили их сделать простое дело. Прислать для нашего отряда семь призывников. Четырёх мужчин и трёх женщин. И что мы видим? Картина маслом!
Перед нами, но на достаточном расстоянии, выстроились семь солдат, доблестной Красной армии. Шесть девушек и один юноша.
— Полная неспособность выполнять поставленные задачи! — резюмировал я.
— Я бы попросил… — возмутился капитан.
— Товарищ капитан, вы бы извинились и списали всё на штабных, — проворчал Мишаня, изучающий личные дела новобранцев. — Пока не поздно.
— Чего поздно-то! — возмутился вояка, но опоздал, так как Филиппов сунул мне под нос одно из личных дел.
Я взял его, вчитался, побелел от злости и тихо выругался. Посмотрел на капитана злобным взглядом. Тот действительно понял, что надо было прислушаться к Мишане. Бывшего ефрейтора вообще слушать полезно, им в своё время инопланетная тварь подавилась недоев. Ноги он, правда, лишился окончательно и даже продвинутая медицина ему её не вернёт.
— Беги дурак, — хмыкнул Филиппов.
— Передайте в штабе, что я этого так не оставлю, — отстранённо бросил я.
Все мои подчинённые боялись до ужаса такого тона. Когда я орал — не боялись. Ругался — не боялись. Все знали, что если я внешне спокоен, значит, давлю в себе желание, расстрелять накосячившего на месте, попутно обдумывая меры законного наказания, которое может быть очень жестоким.
Капитан ухмыльнулся. Он-то этого прикола не знал. Клапана у меня слегка подвыбило, но я продолжал держать себя в руках.
— Да-да, а ещё передайте им вот что. Я, если надо, до генерального дойду, но добьюсь полного переподчинения армейских сил во Внешнем рукаве Галактики, военной разведке.
— Далеко ходить не надо, — лениво бросила сопровождавшая нас Марина Стерлядкина. — В наш следующий визит заедем к папе на подмосковную дачу, и ты ему предоставишь план. Я думаю, он поддержит.
Капитан посерел и сделал то, что мы давно ожидали от него — скрылся, напоследок, что-то злобно бурча себе под нос. Марина моментально выхватила из моих рук личное дело и быстро просмотрела его.
— Новикова Екатерина Геннадьевна, 1989 года рождения, русская, комсомолка… Ребят, вы чего?
— После объясню, — синхронно бросили мы с Мишаней.
Поморщившись, я пробежался взглядом по остальным личным делам. Ну, не так плохо, конечно, как могло бы быть, но по сути дела, мне сбросили всех тех, кого лучше бы выгнать из армии, но нельзя.
Итак, Катя Новикова. Я видел её несколько лет назад, когда пришёл в квартиру её родителей, чтобы передать посмертную награду её сестры Полины. В принципе, показатели у неё нормальные, но проблема в другом. Ведь я собственноручно застрелил её родную сестру. Правда, после того как та стала монстром, под воздействием инопланетного паразита и убила Сашку Костина. Но это была гостайна, о которой на нашей базе знали очень многие. Однако, за пределы ГРУ она так не вышла. Поэтому Екатерина до сих пор почитает свою сестру-героиню. Что с ней будет, когда она узнает правду, я не представляю. Какому идиоту стукнуло в голову отправить её ко мне, я не знаю. Но в одному уверен точно: это дурак или вредитель.
Ладно, пока о хорошем. Единственный мужчина в этом отряде: снайпер и старший сержант Саша Либерман, Александр Михайлович, если точнее. Отличный, кстати, боец и опытный солдат. Да и сам он из тринадцатой роты космодесанта. Моей с Мишаней родной, гвардейской и героической. Ко мне попал случайно, так бы вояки засунули кого похуже. Дело в том, что Саша, несмотря на фамилию и внешность считает себя русским и очень обижается, когда это кто-то ставит под сомнение. Сильно обижается, надо сказать. И вот в ситуации, когда на базе разведгруппы ГРУ, стоят присланные призывники-десантники, а Саша мельком в разговоре, замечает, что он-де русский, кто-то из десантников не выдерживает и бросает фразу: мол, не обитали предки русских, на Синайском полуострове.
И Саша Либерман, метр с кепкой, понимая, что десантник под два метра, находится не в его весовой категории в прыжке, макушкой, бьёт его в челюсть. Чистый нокаут, но у нас не бокс. От расправы со стороны сослуживцев болезного, Александра, спас проходивший мимо офицер.
Наказывать никого не стали, чтобы не заносить причину конфликта, в документы. Сам подумайте, кому нужен антисемитизм, на базе ГРУ, а ведь это запросто можно было истолковать таким образом. Поэтому Яшу быстренько сплавили к нам. Дабы избежать любых возможных эксцессов на этой почве. За него спасибо, честно.
И вот ещё полезный солдат. Маргарита Владимировна Столярова. Всё хорошо: отличница боевой и политической подготовки, а стоп. Есть приписка от нашего ведомства, которая портит всю бочку мёда. Вот это номер! Я отвлёкся и внимательно вгляделся в настороженные глаза, на лисьем личике. М-да. Но это скорее привет от Марселя, хотя надо будет уточнить. А девушка-то симпатичная, но это неважно.
На этом в целом хорошее заканчивается и начинается плохое. Про Новикову я уже сказал, так что дальше.
Яна Георгиевна Форуга, русская, почему такая фамилия никто не знает. Военврач, полевая хирургия, небольшой хоть и неплохой опыт. Проблема одна: она слепая как крот. В переносном смысле, разумеется, но честно говоря, зрение минус восемь, оно мало чем отличается от слепоты, очки с огромными диоптриями, короче для боевых операций непригодна. А в свете того, что Довнарович рано или поздно усвистает в декрет, а Ованесян один всё не вытащит, это очень плохо. Но разберёмся. Есть у нас кое-какие экспериментальные технологии.
Следом стоят две подруженьки, две тёзки, обе Юльки. Филатова и Вронковская. Обе из тех, что я называю филологическими девами. Учащиеся филфака МГУ, взятые на службу со второго курса, отсрочка не полагается. В том смысле, что не показали каких-то выдающихся успехов в учёбе, а так вообще с филфаков гребут почти всех, наплевав на крики профессуры. Московский Госуниверситет — это, конечно, марка, я не спорю. Но в наших условиях лучше бы на их месте были ПТУшницы, из посёлка городского типа. Я с трудом удержался от тяжкого вздоха и посмотрел на последнее тело в строю. И кстати, почему одна из этих Юлек, глядит на меня так, как будто мы давно знакомы?
Арина Блохина. С ней сразу всё понятно. Педагогический университет. Там почти никому отсрочек не дают и в армию не забирают оттуда только уж совсем больных, или тех, кто догадался выскочить замуж и залететь. Я ещё раз пристально посмотрел в честную мордашку Блохиной и про себя застонал. Про таких говорят «не от мира сего» или «блаженная», хотя чаще всего «с лёгкой придурью». Однако, с точки зрения, армейско-призывной психиатрии, она здорова и годна служить, а вот опытные офицеры совсем иного мнения. Им достаточно разок взглянуть на эту довольную мордашку, как начинаешь думать, куда её так сбагрить, так чтобы в ответ тебе подлянку не сделали, счастливые обладатели такого приза. И я самая вероятная кандидатура, ибо даже не узнаю, кто мне так удружил. Мысленно прокляну, но у нас армия стоит на твёрдом материалистическом базисе, так что не подействует.
— Взвод, смирно! — гаркнул Мишаня у меня над ухом и я с трудом удержался, чтобы не зарядить ему в нос.
Ещё во время службы много раз его просил, не орать у меня над ухом. Бесполезно.
Мы прошли все необходимые официальные процедуры, меня представили бойцам. Новикова вздрогнула услышав мои имя и фамилию и даже как-то дёрнулась, но потом вспомнила субординацию. Дальше пришлось толкнуть пояснительную речь.
