Ровно через час, когда я приканчивал свой постный завтрак, состоявший из вареных яиц, тоста и мятного чая, позвонил портье и передал сообщение «от вашего отца». Оно было очень кратким: «Все твои субъекты исчезли. Данные на Землю посланы. Расследование продолжит КН».
* * *
Главный офис «Оплота» изменился до неузнаваемости за те двадцать три года, что я его не видел. Штаб-квартира звездной корпорации располагалась теперь в трехсотэтажном здании — белоснежном зиккурате с блестящими скошенными окнами в голубых с золотом рамах. Окруженный английскими садами и величавыми бульварами, он вздымался над окружающими домами, как искусственная гора с основанием величиной по крайней мере с десяток городских кварталов. На вершине этой огромной пирамиды находилась площадка для «прыгунков», над которой сновали летательные аппараты.
Лимузины «Оплота» и другие роскошные наземные транспортные средства высаживали своих привилегированных пассажиров у сводчатого главного входа в здание; но моему скромному такси пришлось въехать в подземный гараж и выкинуть меня там. Я поднялся на эскалаторе в холл с экстравагантными колоннами из белого мрамора, украшенными полуабстрактным рисунком из синего стекла и металла в стиле арт-деко. Скрипичный концерт какого-то композитора времен барокко создавал музыкальный фон, в то время как мужчины и женщины с серьезными лицами целенаправленно шагали по своим несомненно важным делам. Не считая меня в моем охотничьем костюме и охранников службы внутренней безопасности «Оплота» в форме, почти все были одеты по моде, принятой в корпорации: однотонные костюмы-тройки неброского цвета — темно-синего, бордо, черного и хаки — и подобранные в тон рубашки. Проблески индивидуальности проглядывали лишь в шейных платках со спокойными узорами, заколотых булавками или брошками. Я среди этой изысканной публики выглядел словно команчи в боевой раскраске на викторианском балу.
Но одежда делает человека, так что совет Мимо был очень кстати. Я чувствовал себя уверенным, злым и готовым на все.
Я неторопливым шагом направился к стойке охраны, преграждавшей проход к лифтам, у которой посетители предъявляли стражам порядка закодированные пластиковые карточки. Выбрав из них самого крупного и крутого на вид, я объявил:
— Адам Сосулька — к Симону Айсбергу.
Охранник недоверчиво смерил меня взглядом с головы до ног и протянул руку за моей карточкой. Я отмахнулся и сказал:
— Старик ждет меня. Просто передайте ему, что я здесь.
— Вас ждет Симон Айсберг? — Надо отдать горилле должное, он не рассмеялся вслух. — Президент?
— Вот именно, — беспечно ответил я. — Это же его резиденция, верно? Главная контора «Оплота»? Только не говорите мне, что кретин шофер отвез меня не туда!
Лицо охранника побагровело, но больше он не собирался терпеть мои шуточки.
— Да, это главный офис «Оплота». Предъявите, пожалуйста, карточку, сэр.
— У меня ее нет. Да вы просто звякните Симону Айсбергу, и он велит вам открыть ворота для Адама Сосульки.
— Повторите, пожалуйста, ваше имя. Я посмотрю записи в компьютере.
Я повторил. И что бы вы думали? Этот странный Адам Сосулька оказался записан на прием.
Охранник отлично скрыл свое удивление, протягивая мне гостевой значок.
— Ваш эскорт будет здесь через пару минут, гражданин Сосулька. Подождите, пожалуйста, у лифта номер один.
Я дружески кивнул ему и пошел вперед, не потрудившись исправить его ошибку насчет моего социального статуса. Корпоративные клоны, сновавшие взад-вперед у менее престижных лифтов, заметив, как я слоняюсь в королевских апартаментах, вздрагивали, бросали на меня еще один взгляд, а затем усердно игнорировали мое присутствие.
Наконец дверь номера один открылась, и из лифта вышло внушительных размеров существо женского пола. Высокая, широкоплечая, с серебристыми волосами под шиньоном, в одеянии, представлявшем собой симфонию кофейного цвета.
На камее с тигровым глазом, приколотой к шейному платку, была изображена Горгона Медуза.
— Мистер Сосулька? Здравствуйте. Я Меванри Морган, секретарь Зареда Айсберга. Вы опоздали на совещание на двадцать минут.
Я молча одарил ее обаятельнейшей улыбкой. Натянутая от неодобрения как струна, дама жестом пригласила меня в лифт. Я заметил, что там только одна кнопка: 299. Мы стремительно взмыли к небу.
— Давненько я с «Оплотом» дел не имел, — сказал я непринужденным тоном. — Вы не подскажете, кто сейчас входит в правление?
Дверь открылась, и Меванри Морган повела меня в тихую приемную с синими коврами, где тоже был целый ряд лифтов.
Скульптура — похоже, что Брака, — на белом пьедестале подсвечивалась со всех сторон. На стене висела сюрреалистическая картина Роба Шаутена, изображавшая камни в невозможных с точки зрения равновесия положениях в каком-то неземном пруду. За столом секретарши виднелся компьютерный пульт, достойный звездолета, а по обеим сторонам — две высокие двери.
На правой было написано имя кузена Зеда и его должность — вице-президент и главный управляющий делами. Меванри Морган кивком указала мне на вторую дверь. Там на золоченой табличке было выгравировано: «Зал заседаний правления».
— На сегодняшнем совещании присутствуют все директора, за исключением гражданки Кати Вандерпост и первого вице-президента Евы Айсберг. Я уверена, что председатель вам их представит.
Значит, мама не приехала… Что ж, так даже проще, Горгона направилась к двери зала, но я остановил ее, тронув за руку.
— Подождите, пожалуйста, минутку. Скажите: Экерт, Абул Хади и Джерниган все еще входят в состав правления?
Это были старые друзья семьи, с которыми я порой встречался на званых обедах и других светских мероприятиях, проводимых моей матерью.
— Гражданин Фредерик Джерниган в прошлом году ушел в отставку, а двое остальных директоров по-прежнему заседают. Прошу вас! Председателю пришлось отложить начало совещания из-за вашего опоздания.
— Побейте меня линейкой по рукам, — пошутил я.
Она одарила меня таким взглядом — жуть! Однако в камень я не превратился.
Горгона между тем широко распахнула дверь и провозгласила:
— Мистер Адам Сосулька.
Я вошел в зал — без окон и довольно тускло освещенный. Во главе длинного стола сидел Симон, а по обеим сторонам от него — восемь директоров. Светящиеся экраны компьютеров возле каждого из них были утоплены в темных полированных каркасах из зеленого дерева. На столе стояли графины с водой и хрустальные стаканы. Кузен Зед сидел справа от Симона. Слева восседал мой старший брат Даниил — лишенный чувства юмора, зато преисполненный амбиций человек, бывший одновременно секретарем, главным юристом и уполномоченным «Оплота». Присутствовали также вдова Ефана Эмма Брэдбери и двое почетных директоров, Гюнтер Экерт и Ясир Абул Хади, Вторую женщину и двоих мужчин, сидевших за столом на стороне Зеда, я никогда раньше не видел.
