я бы полюбовалась на красоту своей родной улицы, лишь бы забыть обо всех своих проблемах. Каждый год площадь перед моим домом украшают различного цвета лампочками, плакатами, новогодними игрушками. На площади ставят большую елку. Все вокруг становится сказочным, люди добрее, дети счастливее. Только сегодня очень холодно и паршиво. Донести бы свое тело домой, принять горячую ванну и, укутавшись в плед, посмотреть какой-нибудь красивый предновогодний фильм, как раньше.
До нового года еще две недели, а дедушка мороз уже наводил свои порядки. Ветер кружил и кружил, будто хотел поднять меня в воздух и унести с собой. Он совсем не жалел меня, измученную и легко одетую в коротенькую серую дубленку, под которой только тонкий свитер. В зимней кепке с козырьком, в обтягивающих джинсах, с треугольным рюкзаком за спиной, я доковыляла до своего подъезда.
Дома, я уснула перед телевизором, закутавшись в мамин плед. Я буквально провалилась в сон, как только «оттаяла».
Пары закончились. Я первой вышла из кабинета, чувствуя жжение на затылке и на лице от сверливших взглядов. Оделась и пошла в курилку, так сказать «выпустить пар». Только приступила, ко мне подбежал Костик и обнял.
– Ты спятил, – запротестовала я от неожиданности и уронила сигаретку.
– Не сопротивляйся, сюда идет Марина, – шепнул он мне на ушко. Костя сделал вид, что целует, соединив наши губы. Мы вновь целовались. Марина нас заметила. Сама не знаю, зачем я подыграла Косте – не успела сообразить. Костя позвал ее к нам. Как ни странно, она подошла.
– Не помешаю, – поинтересовалась экс-подруга, косо глядя на меня.
– Костя уже уходит, – пихнула я его, появился отличный шанс поговорить с Мариной.
– Я подожду тебя в машине, – согласился Костя и, как назло, снова чмокнул, затем, улыбнулся Марине и ушел. Как неловко.
– О, вы встречаетесь? – высокомерно заметила она.
– Нет, – просто ответила я.
– Перестань врать, хватит. Я знаю, что вы встречаетесь с ним с того дня, как уехали на его машине без меня, – взорвалась она. – Это он попросил тебя врать, или сам вешает лапшу тебе на уши?
– Ты все неправильно понимаешь, – как абсурдно звучало мое оправдание, Марина даже рассмеялась.
– Это ты ничего не понимаешь. Костя использует тебя, чтобы насолить мне, дурочка. Я ему нравлюсь, – уверено провозгласила она. – Он сам мне и сказал в тот же вечер, когда ты свой телефон у него в машине посеяла, может еще кое-что, – нагло предположила она.
– Как ты можешь так говорить? – удивлялась я ее злости в мой адрес. – Ты же топчешь меня, ненавидишь, как врага. Не хочешь выслушать меня? Выслушать правду?
– Помнишь, я спрашивала про телефон? Я ждала искренности от тебя тогда. Ты предпочла соврать, – как заведенная тараторила она. – Предлагала мне его еще перед вашей поездкой, расхваливала. Что за непонятный порыв?
– Да не нужен он мне, – повысила я голос. – Я не думала, когда связывалась с ним, что это положит конец нашей дружбе. Ты из-за Кости так переживаешь или из-за того, что я тебе ничего не сказала? – вышла я из себя.
– Это уже ничего не изменит. Нравится тебе Костя, не нравится, я все ровно у тебя его заберу, – сообщила свое решение Марина.
– Костя не вещь, чтобы его забирать. Захочет, будет с тобой, не захочет – не будет, – в этот момент мне захотелось, чтобы Костя остался со мной, просто, чтобы Марина не получила желаемого.
– Глупая ты, – ухмыльнулась она, – правда, думаешь, Костя с тобой серьезно? Да я только пальцем его поманю, он у моих ног валяться будет. – Она даже показала жест пальцем, настолько увлеченно она язвила.
– Куда уж мне до тебя, – проглотила я обиду, удивлялась сама себе, как я могла быть слепа на протяжении двух лет. Она так мыслит. – У тебя красивые глаза, шикарные волосы, стройное тело – да все при тебе, только у тебя внутри пустота. Красивая картинка, для глаз любого парня, только позже ощущается испорченный запах, – вот объяснение ее сущности.
– Ха-ха-ха, – притворно и серьезно проговорила по слогам Марина. – Ты у нас внутри красотка – не разглядеть, но парни любят ярких. Кстати, – уставилась она на меня, – раз уж на чистоту, скажу, ты никогда не будешь счастлива, лесби. Со мной у тебя ничего не вышло, теперь уже и не выйдет. Ты подохнешь одинокой и ненужной никому, – самодовольно улыбалась она.
– Ну конечно, ты ведь у нас центр вселенной. Вокруг тебя все крутится. Все любят только тебя. Как же иначе? – сказала я с иронией в свое оправдание.
– У нас проверка была, помнишь? – хитро приподняла она бровь. – Не вовремя мама пришла, да? Как было жарко, – широко улыбалась она, и ее глаза злорадно блестели. Она была сама не своя.
– Может, хватит, – разозлилась я. – Чего ты хочешь? Да, было, но ты растоптала все, все мои чувства, – не выдержала я. Знаю, это конец. Так пусть и она знает. – Всем рассказала о своей воздыхательнице? А, еще Костя не знает. Не порядок, иди, да расскажи! – сказала я напоследок и, плюнув, под ноги от досады, пошла своей дорогой.
– И пойду, – кинула она мне в спину.
Ну и счастья вам!
Решено, в училище я больше не пойду. Мне там нечего делать. На Костины звонки, если они будут, я не буду отвечать. Марину я больше видеть не хочу. Себя тоже. Вот только с собой что делать. Хочется уснуть. Отключиться. Не думать ни о чем. Даже дышать надоело – нет сил.
Уже на протяжении двух недель, я ничем не интересуюсь. Две недели, я существую в своем мире. Я сижу дома, точнее, в своей комнате и болею. Ни отец, ни мать не могут меня понять. Я не хочу ни с кем говорить, никого видеть. Я живу впустую, занимаю чье-то место в жизни. Возможно, я вообще не из этой планеты, ошибка природы и тому подобное. Мне очень одиноко и плохо. У всех сегодня новый год, новое счастье, а я, как чудовище, не могу даже выйти из дома, не хочу. Да и куда мне идти? Все в новый год, с любимыми, с друзьями. Я даже Костю за две недели не слышала, сама виновата, отключила телефон. Он, скорее всего, занят, не может оторваться от красивой картинки. Зачем вспоминать обо мне? Кто я? Друг из жалости. Заложница его обстоятельств. Все кончено, меня словно нет, и никогда не было. Я – ошибка природы.
– Маленькой елочке, холодно зимой, – напевал папа, украшая
