Даже свечи со светодиодным пламенем стояли. И бутылка красного сухого.
Блюда были закрыты крышками.
Так-так-так… Загорский, что ли решил устроить романтик? Со мной? Или ужин для кого-то другого?
Кстати, где он сам?
— Север? — позвала мужчину. В ответ раздалась тишина.
Он что же решил в прятки со мной сыграть?
Нахмурилась и обошла зону гостиной. Заходить в комнаты, в которые закрыты двери неприлично. Раз закрыто, значит, нельзя.
— Север! — позвала его, добавив голосу громкости. Опять тишина.
Пожала плечами и опустилась в кресло, из которого было так здорово наблюдать за красотами вселенной. Вдруг, раздался звук открываемой двери.
Я тут же поднялась с кресла, обернулась и открыла рот, чтобы поприветствовать Загорского, но из моего горла не вырвалось и звука.
Так и застыла я с чуть разинутым ртом.
Господи, он спятил?!
Загорский принимал душ и отчего-то поленился высушить воду со своего тела.
В руках он держал полотенце, которое медленно разворачивал.
И как вы поняли, он был полностью голым.
Костюм Адама меня впечатлил, да.
Я засмотрелась, правда.
Широкая грудь, сильные руки, развитые мышцы, отменный пресс, много шрамов, но они не портили его, а то, что ниже талии... И эти капли воды, что стекают по сильному телу…
Ощутила, как кровь приливает к лицу, шее.
«И с чего ради меня смутил вид обнажённого мужчины?!» — зарычала на себя и дала себе мысленную оплеуху.
Захлопнула рот, а то несолидно как-то.
— Привет. И с лёгким паром, — проговорила специально небрежно и спокойно, словно меня вот нисколько не озаботил и не взволновал его внешний вид.
— Агата, а ты долго шла… — произнёс в ответ Загорский и улыбнулся, да так порочно, что...
Ха! Неужели меня соблазняют?
— Надень что-нибудь, и давай поставим тебе укол, — сказала я чуть раздражённо и сложила руки на груди.
Север хмыкнул и произнёс:
— Агата, ты нелогична. Чтобы поставить укол, мне как раз нужно раздеться. Так как я уже… без одежды, то можешь приступить к делу. Идём на второй этаж, в спальню.
Он развернулся и начал подниматься по лестнице.
Не смогла оторвать взгляда от его зада.
Чёрт, чёрт, чёрт!
В прошлый раз он был настоящим скромнягой. А тут сплошной разврат.
Длинно выдохнула и потопала следом.
— Всё на комоде, — сказал Загорский.
Я взяла в руки антибактериальные салфетки и с остервенеем протёрла ими руки.
Потом наполнила шприц препаратом и вооружилась ещё одной антибактериальной салфеткой.
Север животом улёгся на кровать, а я делала всё, чтобы не смотреть на мужчину, как оголодавшая кошка.
Зашкаливающий пульс разгонял кровь и мешал нормально думать.
Чёрт! Чёрт, чёрт, чё-о-о-орт!
Поставила ему укол и произнесла:
— Готово.
И тут же шумно втянула в себя его аромат. От Севера так невероятно пахло, что у меня едва не закружилась голова. Опустилась на софу, что стояла напротив кровати и постаралась смотреть куда угодно, но не на мужчину.
Ммм… Вот это аромат… Запах меня буквально кутал в кокон, путал мысли и возбуждал…
До меня вдруг дошло.
Уставилась на замершего Севера, который с интересом за мной наблюдал, в обалдении хохотнула и выпалила:
— Ты что, облил себя афродизиаками?
Загорский усмехнулся и невозмутимо произнёс:
— И что ты разнервничалась? Это поможет тебе расслабиться.
Я провела ладонью по лицу и покачала головой. Посмотрела на мужчину и ехидно пропела:
— Ты настолько в себе неуверен?
— В себе я полностью уверен, — ответил он всё так же невозмутимо, хотя в голубых глазах и вспыхнуло недовольство. — А вот ты, Агата, можешь дать заднюю. Решил подстраховаться.
Какая дурость.
Тряхнула головой, прогоняя пошлые мысли. Они теперь будут меня постоянно преследовать. Голый Загорский – это очень мощно, уж поверьте мне. А ещё этот запах…
— Проехали, — махнула рукой. — Всё равно мы договорились. И не в моих правилах отказываться от своего слова. Уже неважно, искупался ты в афродизиаках или нет.
— Странно, что ты этого не сделала, — усмехнулся Север и начал подниматься с кровати.
Я тут же подскочила с софы и спешно выпалила:
— Жду тебя внизу!
Поспешила прочь из спальни.
Вслед мне донёсся его смех.
* * *
— Как-то ты не особо рвёшься исполнять данное тобой же слово, — смеясь, проговорил Север.
Загорский спустился буквально через пару минут и счастье, он соизволил надеть штаны чёрного цвета.
Но для рубашки, видимо, сил у него не хватило. Хотя, знаю, чего у него не хватило. Ни стыда, ни совести.
Я даже оторвала взгляд от его совершенного торса и посмотрела в эти невозможные глаза.
— С чего ты так решил? — произнесла удивлённо.
— Агата, ты в зеркало посмотрись. У тебя на лице всё написано. Такое ощущение, будто ты себя ломаешь. Неужели я настолько тебе противен? — произнёс он и кивком головы указал мне на столик с закрытыми блюдами. — Приглашаю разделить со мной скромный лёгкий ужин.
Мысленно сосчитала до десяти, и пока не спешила подходить к столу.
Собрала себя в кулак и ответила совершенно спокойно, хотя жуть как хотелось постучать Загорскому по его тупой гениальной башке:
— Ты неверно трактуешь мою мимику.
— Да ну? — хмыкнул он.
— Ага, — ответила в его манере. И решила не ходить вокруг да около. Всё-таки мы взрослые люди, а не подростки с комплексами: — Ты мне не противен. Даже, наоборот, у меня ты вызываешь нездоровый интерес. И влечение. Именно эти факты меня нервирует. Я же привыкла всё всегда держать под контролем, а с тобой всё… непривычно.
Север, кажется, остался доволен моим ответом. Он как истинный джентльмен отодвинул для меня стул и спросил:
— Так ты разделишь со мной пищу? Или я буду ужинать в одиночестве?
Подошла к стулу и опустилась на мягкое и удобное сиденье. Позволила Загорскому поухаживать за собой.
Он указал мне на вино.
— Будешь?
— Да, — не стала отказываться от хорошего напитка.
— Кстати, почему ты называешь свой ко мне интерес нездоровым? — поинтересовался Загорский, наполняя бокалы. Вино оказалось тягучим, плотным, пурпурного оттенка. Один он протянул мне. — Знаешь ли, это довольно обидно звучит.
Взяла бокал за ножку и наши пальцы соприкоснулись. Словно электрический разряд пронёсся по пальцам, руке, всему телу. Гулко сглотнула и прошептала:
— Не думала, что тебя можно задеть и обидеть. Ты же позиционируешь себя как человека, которому плевать на мнение людей.
— Может, у меня появилось исключение, — проговорил он задумчиво и опустился на стул напротив меня.
— Ты не выносишь людей, Север, — напомнила ему. — Считаешь абсолютно всех кроме себя… идиотами. И как скажи, пожалуйста, влечение к мизантропу и абьюзеру может быть здоровым?
Север рассмеялся, но смех прозвучал резко, зло. Он покрутил в руке бокал, погладил стеклянную ножку длинными пальцами здоровой руки и, глядя мне в глаза, сказал:
— Я не то чтобы не выношу людей. Будет тебе известно, Агата, я просто устал поражаться человеческой ограниченности и равнодушию. Хотя, мозг доминирующего большинства работает всего на десять, а то и меньше процентов. Мне скучно общаться с людьми, Агата. Я достаточно повидал их пороки, желания, выбор… Да, большинство – идиоты, но…
Он умолк и одарил меня странной, какой-то зловеще-обещающей улыбкой и закончил свою мысль:
— Но ты другая, Агата.
«Удивил», — усмехнулась мысленно.
Меня с детства все считали странной и не от мира сего. Меня привлекали совершенно другие игры. Я интересовалась тем, почему у людей кровь красная; а что будет, если человеку выковырять глаз ложкой..? В общем, вы поняли.
А вот моя сестра, как любая порядочная и правильная девочка интересовалась куклами, туфельками и платьицами.
— Мы так и будем болтать или выпьем? — проворчала я.
Север снова одарил меня улыбкой, чуть кивнул и произнёс:
