Освещение коридора изменилось. Ярко вспыхнули потолок и стены.
С запястья Ларрила прозвучал сигнал туммера и голос капитана одного сопровождающих кораблей.
— Станция вышла из слип-режима. Командор, у вас все в порядке?
— Что-то случилось, — ответил Ларрил. — Мы разбираемся. Будьте на связи.
— Принято.
Татьяна разговора не слышала. Била кулачками по створкам, поддавшись животному ужасу потери, мысленно кричала, приказывая Э открыть двери. Но он был неумолим.
— Идите в Центр Управления, Танни! — вдруг раздался усиленный Э голос Лу-Тана. — Идите в Центр Управления.
Она развернулась и побежала, сопровождаемая замолчавшим псом и встревоженным проангелом, чьи встопорщенные крылья скребли по потолку маховыми перьями.
У дверей в Центр управления Татьяна остановилась и нерешительно оглянулась на Ларрила. Тот был бледен так, что яркие прежде губы казались синими. Проангел ответил ей взглядом неожиданно огромных черных зрачков, и ее сердце, прежде бешено бившееся, захолодело и замедлило ход.
— Вам нужно войти одной! — приказал знакомый голос и створки двинулись в стороны.
Татьяна вздрогнула. Ей уже виделась грузная фигура «моржа», восседающая внутри консоли управления, приветливо машущая ластой…
Она перешагнула порог и оказалась наедине с пустотой.
В Центре Управления никого не было.
Двери за спиной сомкнулись. Консоль разошлась, приглашая занять пустое место. Переставляя деревянные ноги, Татьяна доковыляла до сидения и упала без сил.
Свет погас. Стены Центра Управления вновь становились прозрачными, лишь огоньки, бегущие по периметру пола, отделяли от безумия — от отчаяния было уже поздно.
На экране темного неба появился Лу-Тан.
— Танни! — ласково сказал он.
И она закрыла лицо руками и заплакала, как давеча плакал Бим — тонко и жалобно.
— Не надо плакать! — покачал головой «морж».
— Не могу, — с трудом — горло перехватывали рыдания — отвечала она. — Как вы меня знаете!
— Конечно, знаю, — улыбнулся Лу-Тан. — За то время, что мы работали бок о бок, вы стали мне родной. Я был бы горд, если бы у меня был такой детеныш, как вы!
Даже сквозь слезы она не могла не улыбнуться.
— А вы стали для меня всем, — кусая губы, пробормотала она и зло стерла потоки слез с лица, — другом, учителем, отцом. Вы заменили мне целый мир… Как же я без вас?
— Простите меня, Танни, — продолжал, между тем, Лу-Тан с экрана. — Я точно знал свое время. И не хотел, чтобы вы присутствовали при моем уходе, потому и настоял, чтобы вы отбыли со станции. Если бы не появился Ларрил, я придумал бы повод отправить вас отсюда. Все необходимые приготовления выполнены. Тело законсервировано в моих покоях, куда по понятным причинам вам не будет доступа. После того, как тело заберут на Крелос, бассейн пройдет дезинфекцию, и вы сможете пользоваться им как обычно!
— О господи! — простонала она и высморкалась в рукав — платков нигде не наблюдалось. — Как вы циничны!
— Я практичен, только и всего! — словно отвечая ей, усмехнулся Лу-Тан. — Быть может, когда-нибудь вы научитесь нормально плавать.
— Быть может, — поддерживая призрачный разговор, согласилась она. — Кто же заберет вас на родину?
— Я послал сообщение много циклов назад, — признался он. — Корабли в пути. Они будут со дня на день.
А теперь выслушайте меня внимательно, Танни. С этого момента вы — хозяйка Лазарета на перекрестке миров. Я давно признал вас Стражем порога, те, кто прибудут забрать меня, сделают то же. Я никогда не учил вас принципам и правилам Лазаретов — вы доходили до всего своим умом и вполне успешно. Я не открывал вам всех секретов управления станцией — и тем самым сделал и еще сделаю вашу жизнь интересной. Вам столько предстоит узнать, что я немного завидую! Впрочем, меня тоже ждет новизна ощущений. Я ухожу с легкими сердцами, ибо оставляю свое дело в руках достойного человека. И — запомните мои слова — я горжусь вами, Танни!
Татьяна слушала, затаив дыхание. А слезы текли и текли по лицу, а экран расплывался в глазах, и тогда она сердито шваркала ладонью по векам.
— Однако, — Лу-Тан прищурился и наклонился вперед, словно стремился оказаться рядом с ней, — похвалу не стоит воспринимать как призыв к действию! Нельзя останавливаться на достигнутом. Надо идти вперед, учиться новому, пересматривать и переосмысливать старое. Перед вашим отлетом я не зря тестировал вас. Программа обучения составлена, и Э ждет вашей команды и желания. Когда вы закончите обучение — а это будет не скоро, сможете написать программу для ассистента. Рано или поздно он вам понадобится. Я работал один, и одиночество мне никак не мешало. Ассистент стал необходим тогда, когда я понял, что мое время подходит к концу. Вы же выберете для себя сами.
Вот, пожалуй, и все, что я хотел сказать вам. Э всегда поможет и поддержит — в том, что ему доступно. Будьте сильны и мудры, Танни. Вы — Страж порога, охраняющий жизнь, отделяющий ее от смерти. И помните, что я сказал вам когда-то — во Вселенной ничего не теряется. Все где-то пребывает…
Еще несколько секунд Лу-Тан жадно смотрел в экран, словно и в самом деле видел свою земную ученицу и пытался запомнить, затем резко включился свет, резанув по глазам. Татьяна зажмурилась. А когда вновь посмотрела — стена, белая и пустая, скрыла звездную дорогу, по которой ушел Учитель.
В открывшиеся двери ворвался Ларрил. И остановился, словно увяз в волне отчаяния, накрывшей Татьяну Викторовну.
— Он мертв, — сказала она. — Господи…
Проангел тронул туммер.
— Притушите знаки Ассоциации на кораблях, — приказал он невидимым капитанам, — и сообщите на М-63: доктор Лазарета сектора Див, Страж порога — Лу-Тан с Крелоса, звездная система Кита, ушел в свой последний полет.
Он подошел к Татьяне — консоль сдвинулась, открывая проход — и протянул руки. И она, рыдая, бросилась ему на грудь, уткнулась лицом в живое тепло. Черно-белые крылья взметнулись шатром над их головами.
Оказывается, проангелы тоже умели плакать…
* * *
Ложечка белого матового металла позвякивала в любимой Татьяниной чашке из тонкого фарфора с голубыми завитками. На свету «фарфор» казался полупрозрачным и светящимся. Из чего и то, и другое сделал Э, она понятия не имела.
Позвякивание раздавалось долго. Татьяна тупо мешала давно остывший чай, наблюдая за скручивающейся в воронку жидкостью.
Молча сидевший напротив нее Ларрил, наконец, не выдержал, отнял чашку, вылил чай в мусороуловитель, налил свежего напитка — дымящегося и ароматного.
— Тебе надо поспать! — в который уже раз предложил он. — Мы не можем связаться с кораблями в Потоке — неизвестно, когда прибудет делегация с Крелоса. Отдохни, я подежурю.
