— Я так сильно на них злилась. И обижалась. И… Мне казалось, что я им совсем не нужна и не интересна.
— К сожалению, я не знаю подробностей их истории. К тому же, наш культурный опыт сильно отличается. Мне сложно судить. Но рискну предположить, что твои родители травмированы тем обществом, в котором им пришлось жить. А травма в свою очередь рождает еще одну…
— И так будет всегда? Одно травмированное поколение сменяется другим?
— Если говорить в целом, то у каждого есть стремление улучшить свою жизнь, и соответственно жизнь своего потомства. В истории Киориса были и темные времена, которые сейчас кажутся нам ужасными, но опыт других миров показывает, что подобное может существовать и в настоящем. Мы прошли очень долгий путь от травмы к тому, что имеем сейчас. Завтра или через пару дней, мы можем посетить Музей Истории. Я расскажу тебе об основных этапах, конечно, если тебе интересно.
— Мне интересно, — Александра взглянула на жрицу и кивнула. — Я хочу знать больше. И понимать тоже больше. Если у вас получилось, значит… для Земли тоже не все потеряно.
— Возможно, но у каждой культуры свой путь. Если же говорить об отношениях родителей и детей. В норме, когда пара создается по взаимному желанию и симпатии, их отношение к детям всегда исходит из вложенного обществом понимания «лучшего».
— А можно попроще?
— Конечно, — Филис коротко улыбнулась и на мгновение задумалась, собираясь с мыслями. — Например, на планете Нероя каждые пятьдесят лет происходят штормы. Их атмосфера устроена таким образом, что испарения копятся в нижних слоях, собираются в тучи, которые заслоняют прямые солнечные лучи. Только в таких условиях ее население может жить и заниматься земледелием. Звезда находится слишком близко к планете, и ее излучение пагубно влияет на все живое. Облака необходимы. Но когда их становится слишком много, приходит Шторм. Первое, чему неройцы учат своих детей — следить за плотностью облаков. Избегать солнечных лучей. Определять ранние признаки дождя и ветра. А еще бегать. Очень быстро бегать, чтобы успеть попасть в убежище и занять в нем место для всей семьи. Потому что Шторм и образование нового слоя облаков длится от года до двух. И все это время неройцы проводят под землей. У них считается, что тот, кто успел родиться и умереть между двух Штормов, попадает прямо в Сердце Земли. Для них нет места лучше. Ты понимаешь, о чем я?
Саша поняла. Родители заставляли ее учиться, потому что считали, что без образования нельзя построить хорошую жизнь. Кто знал, какой станет разваливающаяся страна к моменту, когда она окончит школу? Никто. Они пытались дать ей самое лучшее, и это она понимала и раньше, но теперь почувствовала снова. Уже иначе. Как-то вот ощутила. Кожей.
— Они считают небо чем-то ужасным, да? Неройцы.
— Да, — жрица кивнула. — Небо несет смерть. К тому же неройцы до сих пор поклоняются стихиям и природе. Приносят жертвы, умоляя отсрочить приход нового Шторма. Когда киорийцы прибыли туда впервые, их приняли за посланников Шторма, пришедших всех убить.
Александра неверяще покачала головой. Если во Вселенной существует нечто подобное, то чему вообще можно удивляться?
— Хочешь обсудить своих родителей? — мягко уточнила Филис.
— Нет, — резче, чем хотела ответила девушка, но тут же вздохнула, понимая, что накопившийся за долгие годы багаж не разобрать за пару часов. — Не сейчас. Мне нужно подумать. Понять. Ты права, наш культурный опыт очень отличается. Тебе будет сложно судить, не зная нашей истории…
— Ты можешь рассказать. Иногда, когда объясняешь, лучше понимаешь, о чем говоришь.
— Я расскажу… Но… я устала.
Признание далось сложно. Но, сказав, Саша почувствовала себя так, будто сбросила с плеч гору.
— Конечно. У нас достаточно времени для бесед. Хочешь посетить термы?
— Да, с удовольствием. И… спасибо.
— Робот проводит тебя, когда захочешь.
Филис что-то сделала со своим браслетом, и в комнату вкатился уже знакомый механический прислужник, похожий на пылесос с ручками.
— А ты?
— У меня сегодня очень напряженный день, — по лицу жрицы пробежала едва заметная тень. — Нужно посетить еще одного подопечного. Но прежде необходим перерыв. Если тебе нужна компания, гиатрос Клео в соседней комнате. И… она достаточно побыла в уединении, чтобы не отказаться.
Когда собеседница ушла, в комнатах стало тихо. Настолько, что на мгновение Сашу окутал страх. Необъяснимый, глухой, как в детстве. Сердце вдруг забилось чаще, а дыхание застряло в горле. Но несколько глубоких вдохов поправили ситуацию. Она уже не маленькая. И, пусть многого еще не понимает и не знает, но справится. Обязательно.
Александра слезла с подоконника. Прошла в очистительный блок. Полюбовалась на покрытое красными пятнами лицо. Вздохнула и включила холодную воду. Спустя минут десять о недавнем водопаде слез напоминала только легкая припухлость вокруг глаз. Она надеялась, что тактичная Клео не станет задавать вопросы. И подумала, что также не будет надоедать. Лучше придумать, о чем поговорить. О чем-то отдаленном и не вызывающем потрясений.
Еще минут через пятнадцать тема была найдена, а Саша, переодевшись в чистую тунику, решила, что выглядит вполне сносно для похода в баню, если говорить земным языком.
Клео открыла не сразу. А когда появилась на пороге, удивилась. Александра постаралась выдавить самую искреннюю улыбку и спрятала руки за спину, чтобы не выдать волнение. Ей было немного страшно в одиночку пересекать пол Храма, и она надеялась, что гиатрос не откажется от предложения.
— Привет. Не хочешь сходить в термы? Я так уже была вчера, но заснула сразу после массажа и ничего толком не видела. Вот хочу сходить еще раз и ничего не упустить. Что скажешь?
Почему-то в мыслях речь звучала куда увереннее и не столь глупо.
Медик окинула ее долгим взглядом и неожиданно робко улыбнулась.
— Я с удовольствием. Еще ни разу там не была. Ты знаешь дорогу?
— Мне выдали проводника, — Саша указала на робота, подмигнувшего синим глазом. Или сенсором? Или как там это у них называется?
— Тогда идем?
Клео закрыла дверь, оставшись в коридоре. В ее глазах появился знакомый блеск, чуть приглушенный усталостью. И когда они вдвоем направились по коридору вслед за киорийским аналогом Р2Д2, неловкость начала уходить. Разговор завязался сам собой, и по телу растеклось странное тепло. Ощущение того, что она движется в верном направлении…
Глава 26
…Руки болели. Не сильно, все же обезболивающее существенно притупляло ощущения, а судя по легкому отупению, к нему щедро добавили успокоительное. Сложно обвинять гиатросов в желании помочь. Да и не хочется…
Байон посмотрел на предусмотрительно нарезанные кусочки мяса, овощей и сыра, разложенные на тарелке, и отвернулся от стола. Есть не хотелось. Хватило завтрака и половины обеда, чтобы притупить голод. В остальном же он не испытывал потребности в пище. Другое дело Арей. Зверь с удовольствием уплетал все, что ему приносили, восполняя потраченные за время голодовки запасы. Он выглядел лучше, хотя все еще предпочитал лежать во дворе и дышать воздухом, отказываясь проявлять активность.
Влажный нос ткнулся в колено.
— Что такое, дружок?
Зверь заглянул ему в лицо, в умных глазах отразилось понимание. А резкий кивок мордой недвусмысленно указал на оставленный ужин.
— Считаешь, что мне нужно поесть?
Короткий рык стал ответом.
— Да, ты прав, мы с тобой, кажется, договорились. А уговоры нужно соблюдать.
Мужчина, нехотя, пододвинул к себе тарелку и отправил в рот пару кусочков поменьше.
— Видишь? Я ем. Все честно.
Ликос сел на пол и сурово уставился на него.
— Не отстанешь, да? Ладно-ладно… Сейчас.
Капитан развернулся к столу и медленно начал есть. Приходилось признать, что жрица была права. Если бы он отправился домой, надолго его решимости не хватило бы. Апатия взяла бы свое. И вряд ли данное слово помогло бы продержаться достаточно долго.
