по крайней мере, за Йен рядом с ней можно быть спокойным. Илуне из тех, кто точно закроет собой.
Кэм крутит бутылку. Пока та скользит по столу, острозаточенные клинки взгляда Кэмерин скользят по лицам игроков, споткнувшись на секунду об Ирвина, замирают на Шаксе. И бутылка, как послушная, тоже останавливает последний круг на нем, тычится прям в пупок горловиной.
— Тирион, ты задираешь Йен все эти годы, потому что она тебе нравится?
Шакс подаётся вперёд, как будто слова Илуне сдавили ему горло и тянут оттуда признание. Пальцы его напряжённо вертят спасительную фишку откупа. Просто дразнит, играя привычную роль шута или правда раздумывает спасовать? Зачем? Любопытно.
— По твоей логике раз тебя я тоже задираю, то и ты мне нравишься. Ещё скажи, мечтаю о тройничке.
— Это не ответ, — Кэм с привычной дотошностью поджимает губы, игнорируя глупые сальные намеки.
— Да.
— Да не ответ или, да поэтому? — не хотел бы я попасть в клещи этой дотошной девушки.
— У тебя был один вопрос, Илуне, — Шакс победно усмехается и откидывается на спинку кресла. — Ты не умеешь считать до одного?
В какой-то момент кажется, что Илуне сейчас обернется ко мне, как старшему, и потребует сатисфакции, но она только сжимает челюсти, скулы тут же идут рябью. Прозрачная, тонкая, как бумага кожа, натягивается так сильно, что вот-вот лопнет. Представителей ее расы сложно назвать красивыми в привычном, классическом понимании. Худые, жилистые, как будто выплавленные из титана. Блеклые, с белесыми волосами и глазами. Холодная кожа, кусачий льдистый взгляд. Сложно представить, чтобы вот такая ледышка согрела в постели. Еще сложнее допустить, что она кого-то когда-то искренне полюбит. Внешность так обманчива. А большинство слишком ленивы и глупы, чтобы копнуть чуть глубже. Может, стоит спросить? Случай как раз такой удачный.
— Принято, — Медея вклинивается в образовавшуюся паузу, решив, что ждем ее вердикт. — Ответ честный.
Шакс разводит руками в стороны, явно подтрунивая над Илуне и тем, как легко ее провел.
— Моя очередь, значит? — раскручивая бутылку, он медленно ведет взглядом по собравшимся. Карие глаза блестят вызовом и предвкушением. Шакс получает искреннее удовольствие, задевая людей, наслаждается этими секундами, будто пьет чужие эмоции. Уже видно, что кто-то напрягся. Рин, Йен и внезапно Сай. Эти Трое боятся вопросов Тириона? Интересно. Кэмэрин на удивление спокойна. Или делает вид. Ясно, как день, что теперь он непременно ответит ей чем-то еще более личным и провокационным. Даже угадывать не берусь, что можно спросить у нее такого, чтобы расшатать ее выдержку.
С появлением девушек наблюдать за командой стало куда интереснее. Не просто так, видно, на Акияне считают, что женщина на корабле — к беде. Правда, корабли у них другие. Да и местным они совершенно ни к чему. Только чтобы крушить, топя нарушителей.
— О! Кэп. Вот это мне фортануло! — бутылка замирает напротив меня, вызвав бурную радость Тириона. Интересно, что такого Шакс собирается у меня узнать.
— Вот скажи нам, Идан, ты собираешься жениться на Ашхен или так… поигрался с котеночком и найдешь себе высшую для продолжения рода? — Йен вздрагивает, как от пощечины. За столько лет так и не научилась прятать поглубже, как на самом деле ее ранит слава рабыни.
Наши взгляды встречаются и Йен тут же отводит глаза. Усмехаюсь уголком губ:
— Женился бы, если бы Йен захотела. — Очевидно, что в закрытом пространстве корабля не удалось скрыть нашу размолвку. Мы не разговаривали вне рабочих вопросов вообще ни разу. Только дурак и слепой бы не заметил странности в этих отношениях. Тем более, что на корабле половина экипажа в курсе нашего длительного романа. Гадаю, рассказала ли Йен своей подружке о разрыве и его причинах. Лицо последней так же спокойно, как черная дыра. Непредсказуемо и непостижимо.
— Ты что же, не хочешь, Ашхен? — Шакс округляет глаза, играя бровями.
— У тебя был вопрос не ко мне, Тирион. К тому же один. Ты умеешь считать до одного, да? — за
издевкой Йен прячет истинные чувства, но я ощущаю на себе ее вопросительный, колкий взгляд. Пожимаю плечами, не поворачивая головы. Мне скрывать нечего. Говорю как есть.
— Ответ честный, — подтверждает Медея.
— Твою мать, — выдыхает Рин. Ничего нового. Он первый мечтал, чтобы я бросил Йен и нашел себе достойную пару. Что ж, похоже, твои желания осуществляются более активно, чем мои, брат.
— Так что скоро свадьба? — продолжает давить Шакс, но я вместо ответа кручу бутылку. Горлышко поворачивается к Йен и та сжимает в кулаке хвост.
— Так что Йен, выйдешь за меня замуж?
— Э-э-э… не думаю, что это подходящее время и место для подобных вопросов, Дан.
— Это не ответ.
— Ты правда решил спросить это сейчас?! — Йен закипает. Ее дискомфорт — смесь смущения, злости и паники. Вжатая в стену она пересыпает в руках расовые фишки, сверлит меня взглядом, как будто плохо знает, как будто не понимает, что я никогда ничего не делаю вдруг. Если я спросил, то взвесил последствия и обдумал возможные варианты.
— Как видишь.
— Вот так? На странном корабле, перед миссией, в которой мы можем умереть?
— Все так, — и чем ближе мы к проклятой планете, тем сильнее ощущение, что назад вернутся не все. Если вообще кто-то вернётся. Командиру нельзя даже позволять такую мысль. С другой стороны, командир всегда должен допускать возможность оказаться в условиях, где сохранить численность экипажа невозможно.
— Во время квазаровой игры?
— Может я умру в этой миссии. Так хоть успею узнать правду.
— Нет, Дан. Я не выйду за тебя замуж! И не потому, что это… — замерев жду, что наконец услышу правду, но Ашхен, вдруг, резко меняет курс, — это не романтично, в конце концов! Я… ар-р… я девушка, а не воин в наших с тобой отношениях. И если ты это не понимаешь и предлагаешь замужество как очередную сделку между нами… прости, но нет.
Повисшее в воздухе напряжение разносит водородным взрывом ответа. Это неприятно, даже, наверное, больно. И прогнозируемо. Если бы Йен в самом деле меня любила, то никакая субординация, никакой риск внеуставных не заставил ее отречься от этой любви. Коты невероятно преданы своим парам. Я знал это давно, просто хотел припереть ее к стенке, чтобы выдала себя. Узнать хоть что-то. Не могу уже постоянно думать, кто и почему, вечно чувствую какую-то подставу с ее стороны. От Йен, от кого меньше всего ждал!
— Ответ честный, — бесстрастно, как будто здесь не судьбы людей решились, подтверждает Медея.
Смеюсь в голос. И
