пару.
— Есть, — цедим одновременно.
— Ирвин, выныривай, — командует нашим “пилотам”
Круизер стал медленно выходить из-за укрытия гигантской космической скалы следом за пятью челноками и такими же транспортниками. Бескрайний космос нервирует своей необъятностью и вражеский корабль как притаившийся перед смертельным прыжком хищник, приближается к челнокам почти нос к носу. Тишина давит, похлеще какофонии перестрелки, что только что обрушили на “Дискавери”. А затем динамики разрывает чудовищный звук, как будто ревёт дикий зверь, громадина открывает свою стыковочную пасть выпуская тучу миниатакеров. Эта мерзость, с сознанием роя — пушечное мясо. Пилотов в них нет, только команды из центра. Как насекомые, садятся на жертву, действуя одновременно и многочисленно, разрывают обшивку, людей, всё, до чего смогут добраться их острые щупальцы.
— Твою звезду! — уже не таясь, орёт Идан. — Они нас сейчас порвут в клочья! Ускоряемся. Быстро. Курс на Антарес, уводим от “Дискавери”!
Время растягивается, как нагретая под ультрафиолетовыми лазер — лучами резиновая пласти-масса обшивки: то, на что вселенная потратила несколько стандартных минут, для меня кажется целой вечностью. Вражеское судно вновь содрогается, озаряя жерло гигантской плазменной пушки неоново-голубым огнём.
— Приготовиться к удару! — орёт Идан, а я смотрю на набирающий обороты, растущий, словно гнойный пузырь, плазменный луч и понимаю, что он просто разрежет транспортник, нас и вообще всё на своём пути. Наша миссия закончится сразу, так и не успев начаться.
— Йен! — я слышу голоса братьев одновременно, но отвечаю только одному.
— Рин… — шепчу по общему каналу, потому что отчётливо понимаю, это и есть наша последняя минута. — Рин!
Тело двигается само по себе, хвост, словно туго стянутая пружина, отталкивается от стены корабля, позволяя сделать рывок за секунду до того, как по тому месту, где я только что стояла, проходит плазменный луч, превращая всё на своём пути в крошево. Словно хирургический нож, он режет корабль на две равные части, озаряя слепящей вспышкой пространство, туманя разум, плавя обшивку FBOT. Нейросвязь с костюмом играет против нас, все повреждения чувствуются как свои собственные. Кажется, что голову, тело, руки, ноги бьёт осколками корабля, и не факт, что раз не убила плазма, это не сделает кусок круизера.
— Йен…
Голос. Я не могу его узнать. В голове шумит, а неоновые вспышки, что там и здесь разрывают чернильную тьму космоса слепят беспощадно.
— Эйелен! — пальцы чужого костюма стучат по голоэкрану шлема FBOT. — Жива?
Шакс. Я в его объятиях, на жёсткой сцепке вишу неподвижным кулем.
— Ирвин? Кэм? Идан? — перечисляю я.
— Только Рин, — кивает он куда-то в сторону. — Я это, скоро отключусь…а мы сейчас в атмосферу входить будем, хоть кто-то должен быть в сознании.
— Что за квазаров бред?! — бормочу под нос, одновременно давая команду костюму провести диагностику, себя, Шакса и вообще… всего, что нас окружает.
— Повреждения FBOT… Тирион Шакс… семьдесят пять процентов, повреждения FBOT… Ирвин Берг… пятнадцать процентов, повреждения FBOT… Эйелен Ашхен… пять процентов.
Мне не надо запрашивать данные о том, сможем ли мы пройти атмосферу при таком уроне. Костюмы Бергов самые лучшие на рынке и да, они разработаны с учётом, казалось бы, любой нештатной ситуации в космосе, даже перейти в капсульный мод, при максимальных температурах вхождения. Но, твою звезду не при таком уроне Шакса! Наночастицы перераспределятся, конечно, с оружия перетекут в бронь, но вряд ли их хватит на формирование капсулы… разве что раскатать их полотном и обмотать нас троих.
Размышления прерывает надсадный стон Шакса. Квазар, на его частицы нечего рассчитывать, скорее всего, они залатали дыры и держат целостность костюма, чтобы его не убило ещё в космосе.
— Тирион, есть свободные частицы на постройку общей капсулы? — вопрос задаю для того, чтобы вообще не молчать.
— Нет. Я буквально с содранной спиной Йен.
Сверхновой в памяти вспыхивают последние минуты на круизере: мой рывок, плазменный луч, Шакс рванувший следом, закрывающий собой с одной стороны, и Рин бросающийся навстречу с другой. Если бы не истинность, я продолжила стоять на месте, и мы бы с Тирионом погибли… А ещё, если всё так, как помню, у Шакса большие проблемы, он был слишком близко к месту удара.
— … твою звезду!
Похоже, в себя пришёл Ирвин. Облегчение и вселенское счастье, затапливающее меня при звуке его голоса, оглушает. Не сдерживаясь, облегчённо выдыхаю. Жив! ЖИВ!
— Рин! Вхождение в атмосферу через пять минут, — рапортую я, совершенно не соображая, что зову его не просто по имени, а сокращённо. — Предлагаю перенастроить костюмы на капсульный мод, общий. У Шакса обширные повреждения, мы не сможем…
— Я вижу, буквально.
Да, спасая нас, Шакс зафиксировал меня спереди, а спина досталась Ирвину.
— Согласен на общую капсулу, его наночастицы едва держат целостность, рассчитывать на перенастройку нет возможности. Используем наши ресурсы. Проводимость и смешение частиц по лучу хвоста проведём. Надо же, — бурчит под нос, — оказался крайне полезным. Фиксируй по радиусу.
Мне всё равно что он бурчит, главное он это делает! Я послушно обнимаю хвостом, насколько хватает длины, наш своеобразный бутерброд.
— Готово. Закольцевать не вышло, конечно.
— Этого достаточно.
— Ребята, — фыркает Шакс, пытаясь храбрится, — давайте вы сами, а? Без моей туши ваши шансы на удачную посадку будут равны почти девяносто восьми процентам.
— Чёрную дыру тебе в голову! — злюсь отчего-то, — мы сделаем это вместе! Берг?
— Распределяем частицы, Йен. Капсула будет тонкой, но пройти должны. А ты заткнись, Шакс. Сделал свою работу уже, спасибо. Теперь наш черёд.
— Есть, — рапортую я, одновременно отдавая ментальную команду, раскатывая бронь FBOT вокруг нас. Это очень странное чувство, как будто оголяешься, и становишься совершенно беззащитным перед теми, кто вместе с тобой в капсуле. Внешне мы похожи на гигантское металлическое яйцо с тремя птенцами внутри. Довольно интимный процесс, обмен и смешение наночастиц, по сути, вмешательство в целостность не только костюма в физическом плане, но и ментальное соединение, полное, без уловок. И вновь это Ирвин. А возможно, именно потому что это он всё происходит легко, гладко, как по чётко отыгранным нотам. Команды о смешении частиц отдаются быстрее, чем я успеваю обдумать структуру следующего слоя. Раскатываю и накладываю слои скорлупы, не забывая фиксировать всё на центральной оси хвоста. Мне действительно понадобилось всего две минуты, чтобы воссоздать задуманное. Получилось просто замечательно. Уже общая связь оповестила о десятисекундной готовности, когда был закончен последний, внешний слой защиты. Нам осталось только ждать. Напряжённая тишина длилась несколько мгновений и прерывалась лишь электронным голосом, отчитывающим секунды до начала вхождения. Первая вибрация прошила “яйцо” мягко, затем всё сильнее и сильнее, жар лизнул раскалённым языком защиту, взревели
