И не такие уж они страшные, мутанты — я непроизвольно вытянул шею, стараясь выглядеть Невена — белая голова исправно маячила впереди. Следом за ним подпрыгивала рыжая грива. Дураки только. Но это случается и не с мутантами.
— Сейчас наружу пойдем. Будь внимательным, — шепнул мне Тор, выключая фонарик.
И мы действительно, отодвинув в сторону кусок бронелита, один за другим полезли в провал коридора. Не знаю, специально нас сюда привел Невен или так и было задумано и по-другому попасть в соседнюю ветку коммуникаций нельзя, но место я не узнал — мы выбрались совсем не там, где в день нашей встречи прятался Невен. Здесь оказалось гораздо темнее. Оно и к лучшему, конечно. Ну, если не считать того, что я едва не сверзился — не ожидал, что до пола из нашей дыры так далеко. Хорошо, меня успели подхватить. И сердце снова забилось быстрее — еще даже до того, как знакомый шепот обжег ухо:
— Осторожнее, малыш.
Я будто бы невзначай на секунду к нему притиснулся, стараясь впрок запастись его теплом, уверенностью и защитой. Потом кивнул и твердо встал на пол. Веревка уже натянулась — Якоб шел впереди, и я поспешил следом. А Невен словно растаял в воздухе — удивительная способность при таких габаритах ходить настолько бесшумно...
Мысль о том, что дылда специально задержался присмотреть за мной, и грела, и смущала одновременно. Он явно не верил, что я смогу сам сделать все как надо.
Футов тридцать в почти абсолютной темноте — и мы опять залезли в коммуникации. Я и ждал, и боялся снова почувствовать поддержку. Поэтому не знаю — правда, или мне показалось, что именно рука Невена втянула меня внутрь. Во всяком случае, закрывал дыру Тор. А когда рейдеры, отойдя вглубь, врубили фонарики, Невен уже вновь топал впереди, как положено.
Я подумал, далеко ли нам еще тащиться, но спрашивать у Тора не стал. В конце концов, не так уж плохо просто идти — когда у тебя ничего не болит (как ни странно), когда ты можешь шагать не пригибаясь (это я про себя говорю, если что), и когда неподалеку есть человек, который о тебе все время помнит. Пусть даже ему дал поручение Грендель, а мазь я по-прежнему считаю подозрительной.
20
Никогда со мной такого не случалось, чтобы я шел в рейд, а думал о чем-то совершенно постороннем. О ком-то…
Так что я был даже благодарен Айвану, отправившему Нора в конец цепочки. Когда мелкий находился рядом, я переставал чувствовать что-либо, кроме него. Да и вспышка в зале меня порядком озадачила. Я никак не мог понять, с чего вдруг Нор взбесился из-за дурацкой шуточки Бена. Мало ли что этот трепач ляпнет — на все реагировать? Хотя мелкий к таким шуткам, скорее всего, совсем непривычный. У них там наверху все как-то слишком сложно.
А потом Нор ко мне прижимался, его потряхивало, и я гладил его круглый затылок, чувствуя, как внутри все сладко и томительно ноет. Отпустить его было очень трудно, но я как-то справился. И окончательно пришел в себя, когда Бен прилепился ко мне с неприличными вопросами. Разумеется, я отвечать не стал, только посоветовал ему к Нору не приставать, во избежание всяких недоразумений. Я, конечно, не боялся, что мелкий Бена придушит, но провоцировать все равно не стоило.
К посту около ферм мы вышли, как и рассчитывали — к ужину и ночной смене. В кордегардии никого не было, везде уже горели ночные лампы, так что эти самые опасные полтысячи футов мы миновали без особого риска. Забрались в систему водоснабжения и сели отдышаться. Снова разлили тоник по стаканчикам, а затем Айван кивнул мне.
— Давай, Вен.
Нор поднял голову, я заметил на его лице сразу кучу всего: недоумение, вопрос, страх… Надо было объяснить, и вместо того, чтобы направиться в основной лаз, ведущий к фермам, я присел перед мелким на корточки:
— Плантации зреют не одновременно, ты же знаешь. Бессмысленно таскаться всей группой и искать. Обычно я для этого и хожу в разведку — заранее узнать, куда надо идти. Вот смотри, это тепловые метки, ты их уже видел в первом коридоре. Без специальных очков их свечение незаметно. Я отмечаю дорогу, и группа потом сразу идет по нужной трассе. В прошлый раз я не смог, рейд сорвался. Поэтому искать придется сейчас.
— Долго? — голос у Нора был… не жалобный, а какой-то тоскливый.
— Как повезет, — сказал я и встал.
— Вен, — нетерпеливо окликнул меня Айван. — Мы ему сами все объясним. Время идет. Через два часа рында.
— Да иду уже, — я отцепил с пояса колбу термоса и сунул ее в руки Нору. — Держи. Тут еще есть тоник. Немного, но тебе хватит.
И полез в темный лаз, чувствуя спиной взгляды рейдеров.
В тоннеле негромко шуршало и попискивало: по линиям сновали роботы-пауки, проверяя целостность коммуникаций. На наше счастье, у них не предусмотрены системы внешнего зрения, так что тревогу они поднять не могли. Единственное, чего стоило опасаться — случайно зацепить один из механизмов и перевернуть его. На потерю опоры под лапами роботы реагировали нервно — начинали пищать и сигналить, а это было чревато появлением техников из числа обслуживающего фермы персонала.
Я полз по тоннелю, разглядывая датчики. Их стояло очень много — по десятку на каждую плантацию. Выбирать следовало те, где все показатели уже обнулились. У меня в глазах рябило от красных и синих цифр, стремительно прыгающих на крохотных экранах. Ответвления тоннеля уходили вправо и влево от основного коридора, я отмечал дорогу наклейками, чтобы потом не сбиваться, и думал о том, как там Нор один с парнями. Конечно, Айван не позволит Бену заниматься всякими глупостями. И Якоб тоже. Да и Тор в состоянии рыжего обрезать при необходимости. Другое дело — захотят ли они этим заниматься. И сможет ли мелкий справиться со своими эмоциями и не пустить в ход свой странный дар.
Размышляя обо всем этом, я чуть было не пропустил очередную десятку датчиков. Цифры дрожали, прыгая с единиц на нули и назад. То, что надо. Я пришлепнул наклейки крестообразно над нужным поворотом и полез на четвереньках внутрь.
К счастью, созревшая плантация оказалась второй от входа. Над узлами водоснабжения копошилась целая стая роботов — отсоединяя шланги, закачивая питательный бульон в опустевшие емкости, впрыскивая растворы антибиотиков в воду. Можно было только позавидовать — все это нашим фермерам приходилось делать вручную, фактически на глаз. Но украсть хотя бы пару роботов и приспособить их для работы на наших фермах было невозможно — они отключались, стоило вынести их за пределы действия пультов контроля.
Я открутил болты на бронелитовом щите, осторожно сдвинул его в сторону, аккуратно спустился вниз. Плантация уже опустела. Во всяком случае, никакого движения я не заметил. На танках с клетчаткой помаргивали зеленые огоньки — знак того, что процессы в них остановлены.
Я подтянулся назад в дыру, прикрыл щитом отверстие и пополз обратно. Следовало поторопиться — путь назад с полными мешками никогда не был легким и быстрым.
В центральный тоннель я выбрался под полуночную рынду, закусил губу и пополз в ту сторону, где ждали парни. Пола здесь не было — только арматурная сетка и переплетающиеся связки коммуникаций. Оно и понятно: тоннели никогда не предназначалась для людей, только для роботов. Люди должны были ходить на фермы обычными коридорами. Они и ходили. А мы, нелюди, ползали здесь — где на коленях, а где и на животе, подтягиваясь за скобы на стенах.
После первой склянки на плантациях включали ультрафиолетовые лампы. Очень мощные. Мы один раз замешкались и попали под этот свет. Большинство отделалось легкими ожогами, а у меня на лице и кистях рук вздулись огромные пузыри. И потом шкура сползала клочьями, несмотря на все ухищрения Блича. Так что забрать клетчатку следовало в ближайшие три часа. Времени еще оставалось достаточно, только я нервничал из-за Нора. Сколько он сможет продержаться на тонике? Хорошо, если до конца рейда. Это нам всем очень повезет.
