- Согласен. Но у меня есть условия.
Я замерла в ожидании подвоха. Сергей не разочаровал:
- Мы можем обсудить их наедине?
Лаури нахмурился и подался вперед, явно собираясь вставить пару слов, но я сжала пальцы на его предплечье, и старпом хмуро повернулся ко мне. Субординация и воспитание в один голос требовали подчиниться моему решению, но по части укоризненных взглядов и многозначительного молчания лорду Тагору не было равных.
Однако у меня за годы службы выработался прекрасный иммунитет.
- Разумеется.
На кухоньке возле ремонтного ангара все еще было зябко, но Сергей непреклонно усадил меня за стойку и врезал по кофе-машине — судя по силе удара, не столько из-за необходимости, сколько от желания отвести душу. Я не удивилась. Теперь-то я знала, что Сергей так любит разговоры на кухне не из-за особенностей национальных посиделок, а потому, что здесь можно отключить камеры.
- Судя по приготовлениям, вы собираетесь сообщить мне что-то крайне неприятное, — заметила я.
Сергей подставил под кофе-машину вторую чашку и только потом ответил:
- Нет. Как раз вас все устроит.
Я нахмурилась.
- Вот как? Тогда ради чего обстановка строжайшей секретности? А, погодите, не отвечайте. Вы не хотели, чтобы Лаури вмешивался в разговор.
Сергей поставил передо мной чашку и уселся напротив, отведя глаза.
- Я хочу, чтобы вы задержались на Карпатии.
- На сколько? — насторожилась я.
Сергей бросил такой выразительный взгляд поверх чашки, что ответ стал очевиден, но вслух произнес совершенно другое:
- Думаю, на два-три дня. Я задолжал вам ремонт. Карлсон меня живьем перепилит, если я не обеспечу ему полный доступ к сервоприводам «Норденшельда».
- Не стану отказываться, — с облегчением кивнула я. — Ваша помощь будет более чем кстати. Со своей стороны обещаю оказать всю возможную поддержку следствию по делу коррупции в компании «Каппа». Вы можете быть уверены, что проблемы Ганимеда будут рассмотрены на высшем уровне. В моих силах добиться, по крайней мере, регулярных гуманитарных поставок жизненно необходимых субстанций до тех пор, пока рабочие не смогут закупать их самостоятельно. В обмен я прошу только одно.
Сергей вопросительно приподнял брови.
- Ваш человек в комцентре Земли. Кто он? — поинтересовалась я.
Но Родионов только усмехнулся и покачал головой.
- Следствие все равно выявит, кто взламывал базы, — нахмурилась я.
- Пусть попробует, — хмыкнул Сергей. — Могу только горячо пожелать удачи.
Я с досадой отвернулась, даже не пытаясь спорить: уже догадывалась, что, если Сергей уперся, любые уговоры бесполезны.
Мы долго молчали, допивая кофе. Я украдкой рассматривала Сергея поверх чашки и отстраненно размышляла о том, что мне еще никогда не доводилось пить кофе с кем-то в тишине: этикет предписывал развлекать визави «легкой» беседой, которая сама по себе была искусством, требующим вдумчивого изучения.
Молчать с Сергеем оказалось на удивление уютно. Почти умиротворяюще.
- Вас будет не хватать, — признался он, наконец.
Я молча забрала у него опустевшую чашку и отошла к посудомойке. Не признаваться же, что тоже буду скучать?..
А я ведь буду. По нему, по этим бесконечным подначкам и разговорам с подвохом, по неожиданным сюрпризам и по свободе прямо говорить все, что вздумается.
Наверное, теперь у мама будут проблемы с тем, чтобы все-таки выдать меня замуж. Сергей ухитрился поднять мою планку требований к возможным кандидатам на недосягаемую высоту меньше, чем за три дня. Теперь мне однозначно не хватило бы блестящих рекомендаций и одобрения родителей. Мне хотелось, чтобы рядом со мной был кто-то, кто понимал бы меня так же, как он. С кем можно было бы уютно молчать в рассеянном полумраке тесной кухоньки, пропитанной кофейными ароматами.
А было что хуже всего — я понимала, что ему хотелось того же. Но он не стал бы мне ничего предлагать.
Просто потому, что долг вел его к Ганимеду, где смиренно дожидались спасения рабочие ледяных шахт. А я должна была вернуться на Землю и сыграть свою роль в их освобождении — и я не отказалась бы от этого ни за какие сокровища мира. Как и он.
Но его долг никак не мешал ему беззвучно вылезти из-за стойки и встать за моей спиной. Почти вплотную, но не прикасаясь, как и прежде, позволяя мне принять решение самой.
Я выпрямилась, прислушиваясь к его неровному дыханию. По спине пробежала колкая волна мурашек, против воли слегка прогнувшая поясницу; я глухо ругнулась и, как и прежде, сделала эти треклятые полшага.
Назад.
Кажется, он ждал совершенно противоположной реакции — и потому недоверчиво замер, когда я прижалась спиной к его груди. Я запрокинула голову, ловя его взгляд — ошалевший, беззащитный и полупьяный; невесело усмехнулась, уже догадываясь, что за мысли вьются в этой голове. Сергей ответил такой же грустной улыбкой — и обнял меня, притискивая теснее.
Из этого ничего не выйдет. Я улечу на Землю, как только починят «Норденшельд», Сергей пригонит Карпатию к Ганимеду и станет самым известным пиратом за всю историю космоплавания. Я буду лицом антикоррупционной кампании в колониях, под знаменем которой десятки человек окажутся за решеткой. Сергей превратится в символ свободы и бесшабашной надежды, и вдохновленные его примером мальчишки ринутся искать свой платиновый астероид…
Наши дороги уже разошлись. Даже эту ночь у нас отнимут: захваченный в плен экипаж «Седны» дожидается заморозки, «Норденшельд» нужно проверить на возможные повреждения и перегнать обратно в ремонтный док, а купола Карпатии нуждаются в восстановлении и уборке — и без капитанов не обойдется ни одно дело. По сути, нам уже требовалось быть в сотне мест одновременно — а мы стояли посреди полутемной кухоньки, прижавшись друг к другу, как неразлучники, и молчали, оттягивая момент, когда пришлось бы вернуться к своим обязанностям.
Потому этот момент за нас выбрал Кок, внезапно распахнувший дверь кухоньки.
- Ой, — глубокомысленно изрек он и дверь закрыл, но было поздно.
Я напряглась, и Сергей, помедлив, неохотно разжал руки, позволяя мне отстраниться.
- Ваши люди, должно быть, не ели почти весь день, — заметила я нарочито ровным голосом, повернувшись лицом к Сергею.
Он кивнул — и легонько коснулся пальцем моего подбородка, заставляя приподнять голову.
- Я сейчас сделаю кое-что, — хрипловато сознался он, — за что вы будете проклинать меня еще долгие годы спустя.
- Чт… — договорить я не успела.
Сергей был решительно не настроен на беседу. Вот на то, чтобы заткнуть одну разговорившуюся леди поцелуем, — вполне.
И, справедливости ради, прокляла бы я его в любом случае. Пожалуй, если бы он этого не сделал, — с особой изощренностью.
Сергей притиснул меня к возмущенно пискнувшей посудомойке, ни не секунду не выпуская из объятий, смешивая дыхание, сводя с ума. Кажется, я сама вцепилась в него, хваталась за плечи, не позволяя отстраниться ни на волосок — кто бы мог подумать, что хватит простого поцелуя, чтобы заставить меня забыть о том, как должна вести себя настоящая леди?..
Я уже знала, что Сергей угадал: помнить это я буду до конца дней. И, наверное, проклинать его еще долгие годы спустя — потому что другого такого уже никогда не найду. Если бы не он, мне бы вполне хватало того суррогата, который был готов предоставить мой бывший жених… но не теперь. Теперь мне был нужен этот лихорадочный жар, плавящий кости; нужна была звенящая легкость в голове и вмиг ослабевшие колени…
Строго говоря, я едва не приступила к проклятиям незамедлительно, когда Сергей с каким-то судорожным вздохом вдруг отстранился и замер, бездумно перебирая мои растрепавшиеся волосы.
- Если я хоть что-то знаю о своих людях, — севшим голосом изрек он, — то к этому моменту Леха уже взломал управление камерами на кухне, и абсолютно вся команда собралась в рубке, позабыв не только про дела, но и про ужин. И хорошо еще, если никто не додумался позвать Лаури, чтобы расставить акценты…
