- Лаури-то тут причем? — таким же изменившимся голосом спросила я.
У Сергея сделалось очень интересное выражение лица — мужская солидарность сражалась с практической жилкой, но обе проигрывали адреналиновому запалу. Я беспомощно дернула уголком рта, мечтая собственноручно перебить все камеры на Карпатии, и провела пальцем вдоль его насмешливо изогнувшейся брови.
- Только не говорите, что ничего не замечаете, — хмыкнул Сергей. — Держу пари, Моранга Лаури не выносил точно так же, как и меня. А то и…
Я с нервным смехом покачала головой:
- Лаури — мой пятиюродный кузен. Мы выросли вместе, и он всегда относился ко мне как к младшей сестренке. Лаури действительно недолюбливает Кенора, но исключительно потому, что считал оскорбительным, что тот выбрал меня из-за приданого, — пояснила я и нахмурилась.
Кто бы мог подумать, насколько Лаури оказался прав! Если бы Кенор любил меня хоть немного, разве оказалась бы я здесь?..
Где-то тут я поймала себя на неуместной благодарности. Страшно подумать, какой была бы моя судьба, если бы Кенор любил меня сильнее, чем платину!
- И он, конечно, никак не мог заметить, что младшая сестренка выросла в прекрасную молодую женщину, — с привычной непробиваемой невозмутимостью покивал Сергей. — Видите ли, леди Эскарина, я узнаю влюбленного идиота из тысячи хотя бы потому, что дурак дурака видит издалека. И, надо отметить, на дух не выносит.
Я замерла в его руках, недоверчиво вглядываясь в привычные черты лица — резковатые, будто нарисованные прямыми росчерками на излете, — а потом обреченно вздохнула:
- А вы до сих пор не вызвали сюда Кока потому, что очень рассчитываете на присутствие Лаури в рубке. Чтобы, значит, расставить акценты.
Он рассмеялся так, что у меня снова ослабели колени, и я сильнее стиснула пальцы на его плечах.
- Сделайте мне одолжение, леди Эскарина, — серьезным тоном попросил Сергей, отсмеявшись. — Не выходите за него.
Я укоризненно покачала головой:
- Лаури никогда не предложит мне что-то подобное. Во-первых, мы хоть и дальние, но родственники. А во-вторых, мы служим на одном корабле, а флот категорически не одобряет излишне тесные связи между членами команды. Лаури не станет рисковать своей карьерой и отбирать у меня любимую работу.
- Прекрасно, — кивнул Сергей. — Тогда вам будет гораздо проще выполнить мою просьбу.
Я прокляла свое воспитание, которое не позволяло прямо спросить, чем вызвана эта вздорная просьба, и обреченно уткнулась лбом Сергею в плечо.
- По-моему, вы прекрасно понимаете, что в свете недавних событий узы брака меня ничуть не привлекают, — невнятно пробурчала я. — Кажется, я ничего не понимаю в мужчинах.
- Вот с этим поспорить трудно, — с издевательским спокойствием согласился Сергей и, скользнув напоследок ладонью по моей спине — от основания шеи до поясницы, явно с трудом сдержавшись, чтобы не опуститься ниже, — все-таки отстранился. — Вам понадобится помощь с погрузкой криокапсул?
Я подумала — и благодарно кивнула: до пробуждения команды оставалось чуть меньше суток, а заставлять бедного Лаури грузить полные капсулы в одиночку было бы слишком жестоко.
- Отлично, — подозрительно довольно улыбнулся Сергей. — Тогда выполнить второе условие тоже будет гораздо проще.
Похоже, вид у меня был чрезвычайно возмущенный, потому что Сергей рассмеялся и напомнил:
- Я ведь предупреждал, что условий несколько.
Мне оставалось только обречённо кивнуть. Могла ведь уже и привыкнуть, что среди его слов нет ни одного случайного.
— Криокапсула с Соболевым уже у вас на борту, — продолжил Сергей, — и я предпочёл бы, чтобы она там и осталась. А вместе с прочими погрузим и криокапсулу с Дварфом.
Я и без того с некоторым трудом представляла, как загрузить почти весь экипаж "Седны" в две свободные каюты "Норденшельда", и весть о лишних криокапсулах не добавила оптимизма.
- Но…
- Поймите меня правильно, леди Эскарина, — не дал договорить Сергей, — будь моя воля, вы бы вообще отсюда не улетели. По крайней мере, не раньше, чем Карпатия добралась до Ганимеда. Экипаж "Седны" и здесь неплохо пролежал бы в криокапсулах до победного… Но вы обязаны вернуться на Землю — иначе вас и вашу команду сочтут дезертирами. Меня, признаться, выводит из себя одно только осознание, что я ничего не могу с этим поделать, и терпеть ещё и Соболева здесь… слишком велик риск, что живым этот предатель до Ганимеда не доберётся. Я не хочу оставлять этого человека за спиной. Считайте, что продолжаете спасательную миссию. Мне плевать, что с ним будет на Земле, лишь бы он и думать забыл о Карпатии.
Я невоспитанно поморщилась, но возражать не стала. Что будет с предателями на Земле, я примерно представляла: пиратство есть пиратство, за него оба пойдут под суд. Останутся в живых, хотя быстро пожалеют об этом; впрочем, позволить разгуливать на свободе кому-то вроде Соболева я в любом случае не могла.
Сергей это знал. Да и главной проблемой была вовсе не транспортировка…
- Я должна буду объяснить, откуда они взялись, — предупредила я. — Да и экипаж "Седны", когда его разморозят, не станет молчать. О вашем существовании станет известно.
Сергей равнодушно пожал плечами:
- Станет. Но если вспомнить, с какой оперативностью реагирует ваш комцентр… Говорите все как есть. Вы не сделали ничего неправильного, а остальное — мои проблемы. С ними я разберусь.
Мне не оставалось ничего, кроме как согласиться и освободить, наконец, кухню.
Поужинать, впрочем, я все равно не успела. Лаури разложил команду "Седны" по рабочим криокапсулам и уже начал погрузку — но обнаружил, что такое количество техники в две каюты не влезает. К решению проблемы привлекли меня — и я велела демонтировать койки. На их место прекрасно помещалось сразу три капсулы — а сами койки я сплавила Сергею. Он был занят оценкой ущерба на платиновой шахте и ещё не мог возмутиться по поводу использования Карпатии в качестве свалки.
Потом выяснилось, что оголодавшие карпатцы, спасаясь на "Норденшельде", ухитрились так подъесть продовольственные запасы, что мне пришлось идти на поклон к Коку и просить поделиться сырьем для биотрансмутатора: в противном случае мы рисковали долететь до Земли, сидя на сухих пайках. Стоило разобраться с вопросом питания, как на лайтфон позвонил Лаури и севшим голосом сообщил, что криокапсулу Джанет переложили во время погрузки и, похоже, обо что-то стукнули — теперь у неё заело крышку…
Я сбилась с ног, пытаясь организовать вылет в течение двух суток. Сергей пропадал в отвоеванном куполе, лишь изредка появляясь в ремонтном доке, чтобы переброситься парой слов с Карлсоном — и снова умчаться к шахтам и прудам. Он тоже не спал и не заглядывал на кухню, но у меня не было времени переживать об этом, пока не проснулась моя команда.
С обученными офицерами дело заспорилось: механик и навигатор вызвались помочь Карлсону, Джанет отправилась медсестрой к Кабану, а пилот поступил в распоряжение Лаури и в рекордные сроки закончил погрузку провианта и оставшихся криокапсул. Только что у меня не было времени даже на то, чтобы поесть — а теперь я вдруг обнаружила себя в вожделенной тишине кают-компании "Норденшельда", с кружкой кофе в руках. Джанет, закончившая осмотр пострадавших, настойчиво подсовывала мне герметичный пакет с готовым пайком.
- На тебе лица нет, — укоризненно сказала она. — Всё позади, Рина. Больше не нужно нести весь мир на своих плечах.
Я печально посмотрела на неё поверх пакета, и она вздохнула:
- Ладно, если тебе это так принципиально, ты всегда можешь этот мир слегка придерживать. Но, ради всего святого, поешь и выспись!
Я бледно улыбнулась и взяла пакет. Вкус отчего-то снова почти не ощущался, словно я провела несколько недель в невесомости; да и в голове звенело очень похоже.
- Нам обязательно так торопиться? — со вздохом уточнила Джанет, когда я вмиг опустошила пакет и замерла, опасливо прислушиваясь к ощущениям в потяжелевшем желудке. — Насколько я успела заметить, нам здесь весьма рады. Даже удивительно видеть такое любезное гостеприимство среди русских пиратов.
