себе.
– Простите меня за беспокойство, – поспешно начал он, но кит справа его перебил:
– Не извиняйся, человек. Раз ты здесь, значит, тебе нужна помощь.
– Я болен, – тихо произнёс Ник. – Но я не хочу умирать.
– Никто не хочет, – согласился кит посередине. – Особенно от космической чумы. Да и обидно умирать, когда человечество наконец нашло эликсир вечной жизни, не так ли?
Ник не знал, что сказать. Вечная жизнь действительно стала возможна. Но далеко не все могли позволить себе оплатить все необходимые процедуры, и им приходилось довольствоваться лишь упрощённой формой, позволяющей прожить несколько сотен лет в молодом теле. Сам Ник успел сделать лишь два этапа операций: на восемнадцатилетие, выиграв в межпланетной лотерее, и на двадцатилетие, получив от дальних родственников внушительную сумму в качестве подарка на совершеннолетие. Если бы не космическая чума, через пару лет он смог бы накопить сумму на два или даже три этапа, тем самым продлив себе жизнь до двухсот тридцати лет. А там, кто знает, что случится? Это сейчас каждый этап в несколько раз дороже предыдущего, но через пару веков наука может шагнуть ещё дальше, и сложные операции сейчас станут базовыми процедурами в будущем.
– Обидно, – наконец ответил Ник. – И несправедливо.
– Справедливости вообще не существует, – покачал мордой кит. – Это слишком субъективное понятие, чтобы иметь вес. Есть течение жизни, и у каждого оно своё. То, что ты заболел, всего лишь необходимый этап, который не зависит от кого-то другого. И тот факт, что здесь сейчас именно ты, был предрешён изначально, как только ты появился. И справедливость тут совсем ни при чём.
– Я жил обычной жизнью, – дрожащим голосом произнёс Ник. От боли мутило, и он начал опасаться, что его вырвет прямо в шлеме. – Учился, работал, встречался на выходных с друзьями, мечтал, любил. Я никому ни разу не сделал плохо, даже в детстве, когда понятия «хорошо» и «плохо» ещё малопонятны. Разве это правильно, что теперь я должен страдать?
– Это неправильный вопрос, – медленно ответил кит. – Ты не должен страдать потому, что когда-то сделал что-то плохое. Ты страдаешь лишь потому, что такова твоя жизнь. Будь ты преступником или убийцей, ты бы всё равно заболел. И, будь уверен, даже тогда бы считал, что это несправедливо.
– Как же тогда вы решаете, кому помочь? – говорить было тяжело. Казалось, что от малейшего движения губами и языком чьи-то клыки всё сильнее вгрызаются в затылок, посылая болезненные импульсы в шею и позвоночник. Вести философские разговоры не входило в планы, но сказать об этом вслух Ник не решился. – Как определяете, кому дать жизнь, а кого обречь на смерть?
– Каждый человек, прилетающий сюда, сам решает, чем закончится его путешествие, – ответил кит. – Многие столетия вы прилетаете сюда, в надежде на чудо. Думаете, что всё зависит от удачи, кармы, денег или вашего социального статуса. Многие, кто хотел излечиться от недуга, считал, что именно он заслуживает жить дальше. Много просьб, угроз и обещаний мы слышали, тысячи и миллионы слезинок видели на лицах мужчин, женщин, детей. Но жизнь слишком ценный дар, который мы не готовы просто так отдавать. Нельзя просто прилететь к нам и получить желаемое, а после продолжить свою жизнь, как ни в чём не бывало.
– И чего же вы хотите в ответ? – тоскливо выдавил Ник.
Денег у него осталось совсем немного, едва хватит на то, чтобы вернуться домой. Да и нужны ли китам золотые пластинки здесь, в этой галактике, где нет ничего? Что могут потребовать космические создания у него, Ника, не имеющего ничего весомого и ценного? Зачем он здесь? Да и что толку беседовать с китами, если надежды уже нет? Даже не видя собственного тела, Ник чувствовал, как чернеет кожа. Если бы не скафандр и невесомость, он давно бы уже бился в конвульсиях и метался из стороны в сторону, выл от невыносимой тоски, от которой всё внутри, казалось, перемалывается в кровавый фарш. Он умирал, и всё стало бессмысленно.
– Мы исцелим тебя, Ник, – тихо ответил кит. – Но за это…
***
Ник поёжился. На стартовой площадке было промозгло, но возвращаться на корабль за курткой не хотелось. Огни космопорта, ставшего за эти годы знакомым и родным, манили к себе, обещая горячую еду и уютную постель в небольшой комнатушке, заменившей ему дом. Но и туда идти уже не хотелось. Да и что делать? Письма родителям и друзьям он уже написал и отправил вместе с подарками. Ответа раньше следующего месяца ждать не стоило, так что ничего приятного его не ожидало в жилом корпусе космопорта.
На соседнюю площадку приземлился знакомый корабль китообразной формы. Сам Ник летал на точно таком же, но внутренним чутьём давно научился различать китобои, и, если корабль был знакомым, уже с первого взгляда мог определить, кто на нём капитан. Через несколько минут на площадку вышел человек. Заметив Ника, он взмахнул рукой и, крикнув что-то внутрь корабля, направился к коллеге.
Капитан ничуть не изменился за эти годы, разве что борода стала ещё длиннее и спутаннее, да на щеке алел шрам, оставленный одним из клиентов, разочарованным в полёте. Ни Ник, ни капитан не осуждали того пассажира. Далеко не каждый был готов заплатить китам столь высокую цену, и многие ощущали разочарование и горечь из-за бессмысленного полёта и потери денег, которые можно было бы промотать в своё удовольствие.
– Как полёт? – спросил Ник, когда капитан подошёл к нему и достал сигарету.
– Не успели, – покачал головой капитан.
– Мне жаль.
– Сын богатых родителей, – покачал головой капитан. – Полностью возместили все расходы, так что я ничего не потерял.
– Это хорошо, – довольно кивнул Ник.
– А твой клиент? – капитан протянул сигарету Нику, но тот покачал головой.
– Хорошо, – Ник слабо улыбнулся, до сих пор ощущая радость от того, что ещё один человек смог исцелиться. – Сейчас в соседней галактике, помогает на нищей планете, по сравнению с которой М32-12б Земля Обетованная.
– Значит, не капитан, а миссионер, – задумчиво протянул капитан.
Они немного постояли в тишине, погружённый каждый в свои мысли, но оба думали о том, что киты всегда знают, что лучше для человека.
– Как дочурка? – нарушил молчание Ник.
– Младшенькая-то? – капитан улыбнулся, но глаза его были грустными. Типичные глаза капитана китобоя. – Замуж вышла на прошлой неделе. Жена прислала письмо и видео со свадьбы.
– Не жалеешь, что так всё вышло? – тихо спросил Ник. Этот вопрос он держал в себе долгие годы.
– Не знаю, – после долго молчания ответил капитан. Такого долгого, что Ник испугался, что капитан разозлился на бестактный вопрос. – С одной стороны, столько лет не видеть семью тяжело. Да и они без меня долго привыкали жить. Но ведь я мог и не дожить до этих моментов… Не увидеть старшего сына
