От ее слов стало спокойнее, даже писк стих. А еще захотелось рассмеяться. Вот уж действительно потаенное желание: оказаться в месте, где никакие мужчины не станут ее беспокоить. Счастье-то какое. И выспаться, можно просто выспаться…
— Как она?
Коммандер Искарис появился в медицинском блоке без предупреждения, чего раньше с ним не случалось. Гиатрос Лезариус отвернулся от монитора, на котором транслировалась встреча ученицы с пациенткой. Клео со своей задачей справилась прекрасно. Особенно учитывая, что она не проходила специальной подготовки в храме. Все же он был прав: женщина скорее доверится женщине.
— Операция прошла успешно, коммандер. Пациентка восстанавливается. Она уже пришла в себя, но нам пришлось снова погрузить ее в сон, чтобы избежать большой нагрузки на психику.
Гиатрос глянул на показатели, отражающиеся на нескольких мониторах, и невольно нахмурился.
— Что-то не так? — немедленно отреагировал коммандер.
Его равнодушный тон плохо сочетался с вопросом. Но, в конце концов, не каждый день теряешь кого-то из близких. Подобные утраты влияют и на непробужденных. Сейчас весь экипаж линкора находился под впечатлением от последних событий. В медицинский блок приходили постоянные обращения за успокоительными. А их запас вовсе не бесконечен. Скоро придется выбирать, кому выдавать медикаменты, а кого отправлять в гимнастические залы.
— Судя по тем нормам, которые приняты на Земле, у женщины наблюдается крайне угнетенное состояние нервной системы. Пока я стабилизирую ее с помощью наших лекарств, но долгий прием медикаментов может оказать пагубное влияние на психику. Я, в силу своей компетенции, не могу оказать достаточную помощь. Как и Клео. Нам нужна жрица.
— Они не покидают Киорис.
Лезариус только вздохнул. Уже давно между сообществом медиков и иерией Элпис велись переговоры на счет присутствия хотя бы одной старшей жрицы на каждом военном корабле Киориса. И верховная понимала необходимость данного шага, а также напряжение, которое испытывает экипаж при длительных перелетах и боевых столкновениях, но… Жриц слишком мало. И им тоже требуется восстановление. Пока единственной альтернативой являлись прямые каналы связи с храмами. Но такой метод подходил далеко не всем.
— Угнетение ее нервной системы возникло вследствие взрыва?
— Нет, судя по показаниям, оно возникло задолго до него. И… возможно, было куда глубже, но немного выровнялось.
— Откуда оно могло взяться?
Гиатрос внимательнее взглянул на коммандера. Внешне он оставался таким же, как всегда. Собранным, невозмутимым, закрытым. Бесстрастное немного бледное лицо от долгого пребывания в закрытом помещении — старший принц слишком много времени проводит в космосе. Теперь это изменится… Но, может быть, перемены коснуться и чего-то еще.
Он перевел взгляд на монитор, где осталась лишь пациентка. Клео отправилась к себе, чтобы отдохнуть. Само появление на борту линкора этой женщины нарушало массу протоколов. Конечно, никто не стал задавать вопросы коммандеру, но на Киорисе найдутся те, кто спросят. И каким будет ответ?
Лезариус снова взглянул на показатели состояния пострадавшей.
— Думаю, только она сама может рассказать свою историю, коммандер…
И что-то подсказывало опытному гиатросу, что справиться с ней сможет только жрица.
Глава 3
Космос. Бескрайняя чернота с вкраплениями звезд. Яркие пятна туманностей, разбросанные в хаотичном порядке. И провал черной дыры, оставшейся позади.
Саша с трудом отвела взгляд от иллюминатора. Космос затягивал. Также как огонь или бегущая вода. Кажется, что смотреть можно бесконечно. Полностью растворившись в ощущениях. Забыв о проблемах и реальности. Впрочем, происходящее все равно казалось ей затянувшимся сном.
— Через пару дней мы уже прибудем на Киорис, — сообщила Клео, закончив сервировать обед на небольшом столике.
Из медицинского блока Александру перевели в типовую каюту экипажа. Обстановка оказалась минималистичной, но в то же время достаточно комфортной. Просторная кровать с подсветкой по полу. Рабочее место с монитором, встроенным в стену, и удобным креслом. Обеденная зона со столиком и парой стульев. Индивидуальный санузел, даже отдаленно похожий на земной, и шкаф для одежды, встроенный в стену. Двери в последние два пункта выглядели одинаково, и Саша несколько раз их путала, но потом усилием воли смогла запомнить. И неожиданно устала от столь простого действия…
Она никак не могла отделаться от странного ощущения полной нереальности происходящего. С одной стороны — вот они предметы. Она касалась стен, пола, лежала на кровати, крутилась в кресле, крутила регулятором света. Мучительно пыталась найти не состыковку, но… Стены оказались гладкими, пол немного шершавым, чтобы по нему не скользила подошва типовых ботинок, матрас в меру мягким и жестким, а кресло — анатомически подстраиваемым. Свет разгорался и погасал плавно, чтобы не раздражать глаза, и даже подсветка вокруг кровати ночью понижалась до едва заметного мерцания. И все-таки…
Саша села за стол. Механически взяла ложку и начала есть. На завтрак ей принесли лепешку с овощами и воду, на обед оказалась какая-то похлебка, похожая на густой суп, но без мяса. Отдельно лежали кусочки рыбы, если верить пояснениям Клео, и сыра, похожего на брынзу. Из напитков снова была вода.
На вкус еда оказалась довольно приятной. Сытной. Не острой, не сладкой. Скорее свежей и буквально кричащей о своей полезности.
— Наши космонавты питаются из тюбиков, — отметила она, чтобы скрасить тишину.
Ее отсутствие разговора не напрягало, но Клео… При более близком общении стало ясно, что девушка младше ее, и для нее это путешествие — первое. До этого Клео окончила базовый курс обучения для медика и прошла положенный год практики. А после подала заявку в космос. И ей повезло, что ее взяли. Обычно заявки рассматриваются намного дольше. До нескольких лет…
Да, медсестра, оказалась очень разговорчивой. И милой. Жизнерадостной. Открытой. Счастливой… Она искренне беспокоилась о состоянии своей пациентки и также искренне желала помочь. И от этой искренности и жизнелюбия становилось не по себе. Так и хотелось заткнуть уши руками и закричать: «Так не бывает!». Но Саша молчала и продолжала дальше смотреть странный сон.
— Ваша цивилизация только-только начинает познавать космос. Неудивительно, что вы используете упрощенное питание. На линкоре также есть питательные смеси, универсальные и сбалансированные, но их использование предусмотрено лишь в крайнем случае.
Девушка всегда отвечала развернуто. Даже на самую короткую реплику стараясь выдать как можно больше информации. С одной стороны — удобно, с другой… Странно. Давно никто так не старался заботиться о ней. Пояснять, объяснять, учить. И все — максимально доступно и ясно, но без нелепых повторений и снисходительности. Не как высший — низшему, а как равный — равному.
Александра уже знала, что на Киорисе говорят на другом языке, и что в космосе среди разумных рас, входящих в Совет Безопасности, принят также и всеобщий, упрощенный язык. Ни тот, ни другой, она не знала. Но могла понимать благодаря универсальному переводчику — небольшому наушнику, прикрепленному на манер каффа. Именно из-за него создавалось впечатление неправильности между услышанным и произнесенным. Клео говорила, что переводчик не только озвучивает, но и постепенно учит языку. Поэтому позже от него можно будет отказаться.
Сама киорийка использовала аналогичный прибор, чтобы понимать Сашу. И, судя по восторгу в глазах, у нее обучение шло довольно быстро. Иногда девушка старательно пыталась произнести новые слова на русском и просила оценить ее успехи. Неудачи ее не пугали. А вот энтузиазм просто зашкаливал. В ней крылось столько энергии и силы, что Александра испытывала легкую зависть. И раздражение…
Ей самой любое усилие давалось невероятно тяжело. А еще — ничего не хотелось. Ни есть, ни двигаться, ни изучать что-то новое. Даже на удивление сил не хватало. Только тупое созерцание и бессмысленное существование. Зачем ее спасли? Зачем везут на другой конец Вселенной? Почему не оставили на Земле?
