Вася скосил глаза и чуть не присвистнул: жили же буржуи. Кто бы подумал, что в крохотной деревушке относительно недавно стоял эдакий особняк с башнями, колоннами и расположенной в крыле второго этажа, огромной крытой верандой. Там-то и стояли два буржуя: один — длинный глистоподобный и чернявый, а второй — лысый крепыш, сверкающий золотом массивных колец на толстых пальцах.
— Тут какой-то чудик нарисовался, босс. Называет себя посланником, — с явным подобострастием отозвался Иван.
— Почему впустили? — рявкнул лысый.
— Да он как с неба свалился или из-под земли вырос. Гляжу — сидит истуканом.
Лысый исторгнул грубое ругательство, но обстановку разрядил чернявый, пискляво предложив:
— Давай, поразвлечемся с этим посланником.
Лысый кивнул и крикнул вниз:
— Тащи его сюда!
Иван за шиворот поднял пленника на ноги и по песчаной дорожке, пересекающей ухоженную зеленую лужайку, привел его в дом, затмившей все представления о роскоши НЭП а. На веранде, которая вполне могла служить местом отдохновения восточного принца, кроме двух мужчин, сидевших подле отлично сервированного стола, присутствовала и полуого-ленная девица. Лежа в шезлонге, она то ли дремала, то ли притворялась дремлющей. Ее вольная поза и чисто символический наряд выдавали в ней продажную усладительницу буржуйской плоти. Полвека спустя ни одна комсомолка не показалась бы на людях в столь неприличном виде.
Упирая в спину незваного гостя пистолет, Иван подогнал его к развалившимся в низких креслах мужчинам. При ближайшем рассмотрении лысый оказался бритым, а у чернявого обнаружился неровно подстриженный ежик. Вглядываясь в Васю крупными, чуть навыкате, бесстыдными глазами, бритоголовый отрывисто бросил:
— Обыскан?
Прислужник грубо пошарил по телу юноши и пробасил:
— Чист!
— Тогда иди! — приказал бритоголовый и тотчас добавил. — Этот хиляк с мухой не справится.
Вася даже обиделся. Он, хоть и был худ, но спортом занимался и каждое утро по десять минут стоял на голове.
— Так кто же тебя прислал? — не предложив сесть, напористо спросил бритоголовый.
Изобретатель решил было, не метать бисер перед свиньями, но вовремя одумался: ведь знание истины кого угодно может толкнуть на путь исправления.
— Я гость из будущего, а точнее, из второй половины вашего же столетия.
Чернявый издал резкий смешок:
— Да он колес наглотался!
Но бритоголовому было не до смеха:
— Не похоже. Думаю, просто псих. Но как ему удалось проникнуть на мой участок? Охрана бы этого не допустила.
— Говорю же, я из будущего. В наше время на месте вашего дома будет пустырь без признаков былого строения.
Бритоголовый побагровел.
— Хамство! Я столько денег вложил в усадьбу. Считал, что она на века, а через несколько десятилетий от нее следа не останется?
Чернявый захихикал.
— Купился, купился, Антон. При твоем-то прагматическом уме, взял да и поверил бредням придурка.
— Уж больно он чудной. В наше время таких днем с огнем не сыщешь, — смутившись тем, что купился, пробурчал Антон и тут же переключился на Васю:
— А что случилось с моим домом. Война какая-нибудь была?
Лицо гостя приобрело скорбно-торжественное выражение:
— Да, страшная война. Не исключено, что ваш дом разбомбили, а потом люди разобрали его по кирпичикам.
— Мерзость! — возмутился Антон. — В этой стране нормальное существование немыслимо. То революции, то войны, то хренота какая ни попадя!
— Но мы победили в войне, ликвидировали все перекосы, и теперь ничто не мешает счастливому строительству.
Антону ответ посланника не понравился:
— А строй? Какой у вас строй?
— Мы движемся к коммунизму, — скромно, но не без скрытой гордости отвечал Вася.
— Проклятье! — взвыл Антон, а чернявый то ли в шутку, то ли всерьез вцепился в свои короткие волосы и закачался из стороны в сторону.
Вася счел нужным добавить:
— Между прочим, откат к капитализму, который вы сейчас переживаете, был недолгим. Года через два в стране восторжествует социализм.
— А в остальном мире? — вскинул голову чернявый.
— Идут положительные процессы, но в некоторых странах, таких как США, капитализм, хоть и загнивает, но все еще крепко цепляется за свои позиции.
— А что будет с нами, со мной, в частности? — с затвердевшим от напряжения лицом спросил Антон.
Вася замялся:
— Что лично с вами, не знаю, но капиталисты, по крайней мере, как класс, будут ликвидированы.
— Значит, наше время кончилось?
Вася не успел кивнуть, как к бритоголовому подошел бесшумный Иван и что-то шепнул ему на ухо.
Обращаясь к чернявому, Антон с гадливой улыбкой сообщил:
— Депутат прибыл. Нужно идти договариваться, Марик.
— В свете открывшихся фактов особого смысла в переговорах не вижу, — кисло откликнулся Марик.
— И ты купился, — Антон невесело усмехнулся и тут же перешел на деловой тон. — Ладно, пошли, а этого нужно пока запереть.
— Не нужно! — девица уже не спала, а сверлила Васю взглядом красивых ярко-карих глаз. — Все равно скоро вернетесь, а я за ним пригляжу.
Глаза Антона холодно блеснули:
— Пригляди, Катерина. Только не позволяй себе ничего лишнего, а то я тебя по стенкам размажу. А ты, посланник, перекуси. Как говорится, от нашего стола вашему…
Мужчины ушли, а путешественник покосился на стол, ломящийся деликатесами. Ничего подобного он и на свадьбах не пробовал, но не есть же буржуйское. Лучше, пока есть возможность, по сторонам осмотреться. За высоким забором виднелись убогие лачуги, а возле одной из них ковырялась в земле обтрепанная старуха.
— Хорошо в будущем-то, посланник? — заинтересованно спросила подошедшая чересчур уж близко Катерина.
Вася взглянул в ее дерзкое самоуверенное лицо и почувствовал, как жар разливается по его телу, более того, ему показалась, что если эта особа пожелает, он побежит за ней наподобие жалкой привязчивой дворняжки. Усилием воли развеяв наваждение, путешественник вспомнил о своей просветительской миссии и заговорил, хоть и несколько сдавленно, но солидно.
— Думаю, что лично вам грядущие перемены пойдут только на пользу. Избавившись от униженного положения, вы сможете учиться и трудиться на благо Родины.
Девушка хмыкнула:
— Уже отучилась — институт закончила и, да будет тебе известно, сейчас тружусь на благо элиты родины.
— Но вас оскорбляют.
— Зато не бедствую. Правда… — она задумалась и продолжила озабоченно, — в связи с предстоящей сменой системы надо бы от Антона сбежать и заняться наукой. Ну, чтоб в новом обществе проблем не было. Только ведь этот упырь, пока суд да дело, под землей меня найдет и с землей сравняет.
