Вахнов подвела излишняя уверенность в неприступности своего творения. Жиденькие зенитные батареи открыли огонь и даже что-то сбили, но основная масса зарядов достигла цели. Поверхность станции вскипела. Пламя разрывов, сжигая и корёжа бронелисты, осветило пространство на многие километры, а к повреждённому колоссу одна за другой рвались всё новые и новые волны зарядов.
Выскочив из операционного зала, на мгновение замерли. Слабую дрожь переборок сменила лихорадочная тряска, которая могла означать только одно. К ужасу вахнов и неописуемой радости людей, в схватку вступили новые силы. На какое-то время бой в трансформаторном зале стих, но вскоре вместо ожидаемого отвода вахновских сил напор противника усилился втрое.
— Вольнов, лейтенант, живой? — услышал Алексей запыхавшийся голос полковника.
— Есть немного.
— Слушай внимательно. Сейчас рвёшь операционный зал. Три взвода оставляешь капитану Катору для обороны коридора, а сам с четвёртым идёшь к нам и встаёшь на второй батальон.
— Что с Таоровым? — не сдержавшись, перебил Алексей.
С весельчаком и балагуром, комбатом два, у него за время учений завязались тёплые отношения, и неожиданный приказ полковника кольнул в самое сердце.
— Погиб, — убил полковник слабую надежду, — так что поторапливайся.
С собой взял взвод Пакшеса. Затаившись в проёме входа в трансформаторный зал, осмотрелись. Полковник ничуть не умалял ситуацию. Пространство занятого плацдарма представляло собой обожжённый, вздыбленный напольными плитами пятак, сплошь заваленный обломками машин и множеством бездыханных тел. Огромное пространство зала густо пересекали частые очереди и энергетические вспышки. Среди чадящих чёрным дымом трансформаторов, беспрерывно плюясь огнём, метались несколько уцелевших «ос». В целях недостатка не было. К жалкому, сузившемуся до нескольких сотен метров пятачку, занятому пехотинцами, со всех сторон тянулись тысячи вахновских солдат.
Такой бойни Алексей не видел даже в кино. Смерть собирала обильную жатву как с одной, так и с другой стороны. Чётко проявлялись несколько оставленных людьми оборонных поясов. Теряя солдат и чувствуя, что для удержания прежних позиций уже не хватает сил, люди откатывались на несколько сотен метров и вновь вгрызались в покорёженное покрытие. Перед каждым таким рубежом вперемешку лежали тысячи павших людей и вахнов.
Алексей вывел на лицевой щиток схему расположения батальонов и, определившись с направлением, повернулся к присевшему рядом Пакшесу.
— До позиций батальона четыреста метров. Идём по одному, первый дошёл, идёт следующий, и так далее, двигаем короткими перебежками, от укрытия к укрытию. Я иду первым.
В груди опять заныло, но, отбросив сомнения и мысленно наметив маршрут, Алексей рванул вперёд. Преодолев несколько метров, услышал тревожную трель в наушнике и увидел, без сомнения, человеческую ракету, идущую прямо на него. Подумать, почему ракета идёт в противоположенном направлении, уже не успел.
Компьютер выпущенной раненым пехотинцем ракеты среагировал мгновенно и начал манёвр уклонения, но дистанция была слишком мала. Резко взяв вверх, ракета врубилась в стену за спиной Алексея. Шквал осколков смёл его на пол. Вновь зашикала аптечка, но на этот раз дикая боль, пробив лекарственную блокаду, обожгла ноги и спину. Упав лицом вниз, Алексей, плохо соображая, мутнеющими глазами отрешённо смотрел на лицевой щиток, запачканный бьющей изо рта кровью.
— Командир, командир, живой?
Кому предназначались далёкие, слышимые словно сквозь вату слова, даже не понял. Рядом что-то задвигалось, и отступившая было боль вспыхнула с новой силой. Картинка перед глазами изменилась, в поле зрения попали мельтешащие перед лицом ботинки.
— Осторожней, вот сюда, — бормотал в наушнике всё тот же далёкий голос.
Израненного Алексея опустили на пол, и он узнал знакомую стену злополучного коридора.
— Медика, медика сюда.
С трудом разобрав слова, он хотел сказать, что не надо, что боль ушла и ему уже хорошо, но затмившая свет чёрная пелена остановила слабое шевеление губ.
Высадка штурмовых дивизий прошла гладко. После всего, что флот обрушил на станцию, вахнам просто нечем было помешать челнокам, а вскоре и крупным десантным судам беспрепятственно стыковаться с мобильными переходами, закреплёнными на перепаханном корпусе станции. По кораблям стреляли, но чудом уцелевшие огневые точки тут же сметали истребители, злыми осами кружащие вокруг поверженного колосса. На этом вся лёгкость закончилась.
Внутри многокилометрового лабиринта дивизиям оказали ожесточённое сопротивление. Вахны с решимостью обречённых дрались за каждый метр своей территории. К концу пятых суток штурма потери составили более трёхсот семидесяти тысяч убитыми и ранеными, но командующий операцией наконец-то смог доложить верховному о полном захвате станции.
Вместе с трофеями Республике достались шестнадцать тысяч пленных, которые прекратили сопротивление лишь потому, что кончились боеприпасы, а приборов самоуничтожения, положенных по штату экипажам флота, на станции не было и в помине. От отключившего защитное поле авангарда уцелело сто двадцать три пехотинца, которые умудрились дожить до подхода пробившихся к концу третьих суток штурмовых групп.
По павшим на планетах Республики объявили недельный траур. Как только высохли слёзы, на крупнейшей планете Республики Савоге устроили грандиозный парад и чествование уцелевших героев.
* * *
Подземный бункер, из которого на станцию вахнов отправилась прославившая своё имя дивизия, за последние недели изменился до неузнаваемости.
Бои за станцию были ещё в разгаре, а на Глупую уже прибывали челноки, доставлявшие в научный центр тысячи высококлассных специалистов, откомандированных со многих планет Республики. Сжатые сроки и колоссальный объём предстоящих работ, как на поверхности, так и в недрах планетоида, вынудил руководителей проекта составить посменный график, и строительство не прекращалось ни на минуту. Спустя двадцать суток были сданы первые объекты завязанной в единый комплекс системы. Спустя сорок — на шесть дней раньше срока — было сдано последнее и самое сложное звено проекта. Под нужды накопительной станции был использован отправивший в бессмертие пехотную дивизию подземный бункер.
На площади бункера установили шестьсот энергонакопителей, суммарной мощности которых с лихвой хватило бы для снабжения густонаселённой планеты энергией в течение нескольких лет. Ровные ряды цилиндрических установок оплели километры кабелей, которые сквозь дренажные колодцы уходили к сложнейшей системе портальной оплётки, представлявшей собой огромное блюдо, уложенное в одном из кратеров планетоида.
