Костю до вокзала вместе с Маринкой. Ему должно быть приятно. Там скажу ему о подарке под сидением. Не о сумме, а о подарке. Он должен будет открыть его, когда доберется до места назначения.
– Я пошел за Мариной, подожди в машине? – сказала я, заглушив мотор. – Я заберу ее под свою ответственность до вечера.
– Это возможно? – удивился Костя. Я кивнула и вышла.
Я направилась к ее лечащим докторам за разрешением. Конечно же, они мне не могли отказать. Не прошло и двадцати минут, как все бумажные дела были улажены, и мы уже шли с Мариной к машине. Костя вышел нам навстречу. Марина, признаться, выглядела бледной, слабой, но, бесспорно, обрадовалась встрече.
– Костик, как я рада тебя видеть, – слабо улыбнулась она и обняла его. Он боялся сжать ее в объятиях. Она была бледна и худа, и фон ее белой куртки придавал ей еще более болезненный вид.
– Все впечатления в дороге, – поторопила их я. – Поехали уже отсюда.
Мои пассажиры запрыгнули, и я собиралась, но зазвонил телефон. Звонок партнера по бизнесу заставил отойти за машину. Я отменила сегодня две важные встречи, но не могла не ответить на важный звонок. Жестом, я показала Косте, что отойду за машину поговорить. Я пять минут пыталась объяснить недоразумение, которое произошло с банковским счетом моего партнера. Деньги, которые были посланы три дня назад еще не дошли до адресата, что странно. На этой пессимистичной ноте, я обратила внимание, что моя машина завелась. Я тут же подошла к левой двери. За рулем сидел растерянный Костя, который тронулся с места, как только я постучала по стеклу. Это не шутка, как подумала я в начале. За считанные секунды, он набрал скорость и умчался. А я, как ошалелая, захлопнула крышку телефона, не договорив, и хлопала глазами, провожая удаляющийся корпус моей машины. Тут же набрала номер Кости, затем Марины – никто не ответил. Набрав повторно, аппараты уже были выключены. У меня будто оторвали сердце. Нет, не жалко ни машины, ни Марины, ни денег, они все ровно для Кости, не пойму предательства. Ладно, от Марины я привыкла ожидать всякого, но от Кости… Я уверена, ничего заранее не было спланировано. Все произошло за пять минут. Что Марина ему сказала? Как мой друг решился сбежать с этой девкой, как крыса. Я не предвещала ничего подобного. Я в шоке. Я не должна сейчас думать, что Марина предпримет, когда обнаружит деньги на заднем сиденье. Она знает, как действовать. Я благословила своих друзей. Я была готова проститься с Костей, но сейчас мне так горько. Горечь – моя попутчица.
Ноги привели меня в винный магазин. В полусознательном состоянии я купила ящик водки. Было желание убиться. Недалеко стояло такси, на которое я села с покупкой и поехала к себе на «Химмаш». Я закрылась дома, забыв обо всем, кроме предательства. Я хотела утонуть в вине – вот так мне было плохо. Уже который раз я убиваюсь взаперти из-за Марины. С разницей, что я разбила свой постоянно трезвонящий телефон. Мне было все ровно, что будет дальше. Я отключилась на две недели, пока один из моих приятелей не додумался с помощью МЧС выбить мою дверь и отправить меня в больницу. Еще неделю, я не могла прийти в себя. Белый свет, а точнее белый потолок, я увидела накануне нового 2003-его года. На улице уже во всю торжествовала зима. Даже глаза резало от искристого снега за окном. Вот тебе и смена обстановки! Я вновь родилась. Я оглядела себя. Я – мужчина, Тимур. Грустно вздохнула – стало тошно. Меня окликнули. В дверях стоял Лешка, мой приятель, который зачем-то меня спас.
– Тимыч, наконец-то очнулся, – выдохнул он.
– А что, соскучился? – пресно говорила я.
– Тут такое происходит, – округлил Лешка глаза. – Все тебя разыскивают. Твой брат пропал, а с ним и двадцать миллионов со счетов партнеров, с которыми вы вели дела.
– Я ничего не знаю, – удивилась я. – А как давно?
– Вы одновременно пропали, и Маринка тоже. Все сначала подумали, что вы вместе это проделали, потом ты нашелся.
– Значит, то, что я здесь, все знают, – напряглась я. – Меня же порвут, – сообразила я, глядя Лехе в глаза.
– Точно, – кивнул приятель. – Но они еще не знают, что ты пришел в себя.
– Ты зачем мне помогаешь? У меня этих денег нет, – отчаялась я, опустив глаза.
– Не говори глупостей, я не ради денег. Ты мне хорошо помог однажды, – говорил он, но я опасалась. Никому доверять нельзя. Все же выбора не было. Лешка помог мне сбежать из больницы. Он приготовился. В моей тумбочке уже лежала нужная одежда. Мы вышли из палаты, на этаже врачей не встретили. Я надела на себя белый медицинский халат, на случай засады. Не медля, запрыгнули к нему в машину и рванули.
– Тебе надо уезжать отсюда, – подсказал мне друг в пути.
– Куда? – терялась я в догадках. Да, зачем?
– Здесь тебя найдут и убьют. Если, конечно, ты им не вернешь все миллионы.
– Теперь деньгами уже вопрос не решить. Я думаю, меня порешат полюбому, – смиренно сказала я.
В один миг мой карточный мир свалился мне на голову, и мне даже не хочется что-то предпринимать. Леша предложил мне пять тысяч рублей, чтобы нанять машину до другого города, но я не взяла. Я попросил остановить мне на «Войнова», больше мне некуда пойти. Я поблагодарила Лешку за помощь и отпустила. Сама направилась к Марининому дому, надеясь, что ее мать меня впустит. Моей надежды дома не оказалось, и я, как неприкаянная душа, опять брожу возле этого подъезда. Похоже, так будет вечно, даже если умру, а при таком раскладе все скоро завершиться. Я знала, что доиграюсь, но не думала, что так скоро. Мне некуда податься, и нет выхода. Снова мысли о смерти в новогоднюю ночь. Где-то мы уже это проходили. Только на этот раз смерть –единственный выход из ситуации, в которую я себя загнала. А может, я уже мертва, поэтому и не боюсь ее? Вопреки всем законам физики, я все еще хожу по земле после падения с высотки. Ньютон, наверняка, перевернулся в гробу.
В небе засверкали фейерверки. Завораживает. Я засмеялась. У меня появилось желание снова залезть на эту крышу. Это уже переходит в традицию: желание напиться и сигануть вниз в новый год. Может провести эксперимент? Разобьюсь или нет? Терять мне нечего.
Глотнув, полной грудью холодный воздух, потерев снегом
