— Дети, ведите себя прилично, — попеняла им Хонор, вдруг почувствовав себя их нянькой, а не политическим союзником, несмотря на то, что даже младший Александер был на двадцать с лишним стандартных лет старше её. — Нам надо много чего обсудить, прежде чем вы сможете вволю позадирать друг друга.
— Есть, мэм! — отрапортовал граф с широкой ухмылкой.
Глядя на него, она с нежным упреком покачала головой.
— На самом деле, — сказал Вильям, неожиданно посерьезнев, — вы совершенно правы, Хонор. У нас действительно есть что обсудить, включая одно соображение, которое я вообще-то предпочел бы не трогать.
Хонор откинулась на спинку кресла, коснулась эмоций Вильяма, и глаза её сузились. Привычная веселая перепалка между братьями была маскировкой: оба излучали глубоко скрытое напряжение, смешанное с гневом. Вроде бы обычное дело, это была неизбежная реакция на политическую обстановку, которую они пришли обсудить. Но никогда раньше она не ощущала такой острой... тревоги, как та, что в данный момент исходила от Вильяма. В его эмоциях было нечто новое и очень резкое — чувство сосредоточенной настойчивости. Более того, казалось, что он старается его подавить — или, по крайней мере, усомниться в том, что его источник заслуживает доверия. После множества кризисов, которые они выстояли рука об руку, Хонор впервые по-настоящему удивилась.
— И что же это? — осторожно спросила она.
— Хм...
Вильям посмотрел на нее, потом бросил взгляд на брата и сделал глубокий вдох, чтобы набраться решимости.
— По словам моих информаторов, — сказал он голосом человека, решившегося преодолеть тяжелый участок и нащупывающего опору для первого шага, — новый бюджет грозит нам дополнительными сокращениями военных ассигнований. Все расчеты уже проведены, и совершенно ясно, что в ближайшем будущем срок действия Акта о Подоходном налоге на период чрезвычайного положения истечет — и халявному раздуванию партийных и бюджетных кошельков придет конец. Это им, конечно, не по нраву, но они не настолько глупы, чтобы пытаться продлить Акт. Тем более зная, что в Палате Общин мы его неминуемо задушим, а заодно не преминем привлечь широкое внимание к тому, куда на самом деле уходят деньги, и, наконец, лишим их оснований сваливать на нас все финансовые неурядицы. Поэтому, вместо того, Яначек собирается рекомендовать сократить численность действующих кораблей стены примерно на двадцать процентов — чтобы высвободить средства других “налогов военного времени”. Кроме того, по той же самой причине он планирует приостановить строительство практически всех незавершенных СД(п). А Высокий Хребет уверен, что нашел способ нейтрализовать вас и Хэмиша на период, пока новые сокращения финансирования будут обсуждаться в Палате Лордов.
— Дополнительные сокращения?! — повторил Хэмиш и что-то злобно пробормотал себе под нос.
Хонор порадовалась, что не расслышала отдельных слов.
— И как же они собираются оправдать новое урезание расходов на флот? — спросила она Вильяма и немало подивилась, что говорит спокойно. — У нас уже меньше кораблей, чем было в начале войны, — продолжила она. — И, как любят напоминать народу они сами, война еще не окончена.
— По крайней мере, официально, — сквозь зубы прорычал Хэмиш.
— Они планируют оправдать это в точности так же, как оправдывали все остальные сокращения, — ответил Вильям на вопрос Хонор. — Показав, какую долю военного бюджета они могут сэкономить за счет эффективности и боеспособности кораблей нового типа. Им не нужны все эти “устаревшие” корабли, мешающие развитию нового, выгодного, эффективного флота, который Яначек создает без чьей-либо помощи.
Хотя Хонор была полностью согласна с мнением Вильяма о бароне Высокого Хребта и сэре Эдварде Яначеке, она удивилась яростному сарказму и горечи, с которой прозвучали его последние слова. Александер-старший, напротив, был слишком взбешен, чтобы обращать внимание на детали.
— Это самая дерьмовая дрянь, которую они выдумали за последние месяцы, — бушевал Хэмиш. — Даже для них это просто новый рекорд!
— Это логическое продолжение всего, что они делали раньше, Хэмиш, — заметила Хонор. Ее голос звучал на удивление спокойно, но в жестких агатовых глазах покоя не было в помине, — Тем не менее я не ожидала таких объемов сокращения. Они уже срезали весь жир и мускулы, теперь они принялись за кости.
— Удручающе точный анализ, — согласился Вильям. — И вы правы, это — непосредственное, прямое следствие всё тех же доводов, которые они использовали на каждом шагу. Корабли нового типа мощнее, более живучи и требуют меньшего экипажа, а в связи с благополучной кончиной подоходного налога бюджет так резко ужался, что чем-то необходимо поступиться.
— Ты сказал “поступиться”? — гневно повторил Хэмиш. — Чтобы я что-то уступил этому лживому коварному тупоголовому кретину Яначеку! Да я...
— Уймись, Хэмиш, — сказала Хонор, не отрывая взгляда от Вильяма... и даже не задумываясь о том, как небрежно обратилась она к графу Белой Гавани. — Мы уже знаем, что они смотрят на бюджет флота как на своего рода копилку, куда можно беззастенчиво лазить за их драгоценными “мирными дивидендами”. Если мы будем психовать и сотрясать воздух, стараясь порвать их в клочья во время дебатов, то людям просто начнет казаться, что мы перегибаем палку. А они, соответственно, будут казаться более благоразумными. Как ни глупа их политика, нам необходимо держаться вместе и говорить об этой политике спокойно и взвешенно. Это особенно касается нас двоих. И вы это знаете.
— Вы правы, — сказал Хэмиш после короткой звенящей паузы и сделал глубокий вдох. — Итак, они собираются еще сильнее сократить нашу боеспособность, так, значит? — спросил он.
Его брат кивнул.
— И, полагаю, Юргенсен и его прикормленные аналитики из РУФ собираются поддержать Яначека? — фыркнул Хэмиш.
— Конечно собираются, — ответил Вильям, и теперь пришла очередь Хонор горько и возмущенно фыркать.
Никого не удивило, когда Яначек начал свой второй срок на посту Первого Лорда Адмиралтейства с вывода за штат Хэмиша Александера. Послужной список графа Белой Гавани был блестящим, но даже будь он совокупной реинкарнацией Горацио Нельсона, Того Хейхатиро, Реймонда Спрюанса, Густава Андермана и Эдуарда Саганами, этого было бы недостаточно, чтобы перевесить яростную личную вражду между ним и сэром Эдвардом Яначеком.
Но увольнение Хэмиша, по крайней мере, было ожидаемым, сколь бы мелочным и мстительным это ни было. Однако Хонор подозревала, что флот в целом был не меньше неё удивлен и возмущен, когда Яначек решил, что сэр Томас Капарелли и Патриция Гивенс тоже “заслужили отдых”.
