— А если скажу, что вы будете делать?
— Подниму восстание, — мгновенно ответил Берсот.
— Я с вами участвовать не буду.
— А я на вас и не рассчитывал, — и Берсот похлопал Духира по плечу. — У нас же есть Lartsol.
— Вы хотите взять заложника? — спросил Казув, съежившись. — Не думаю, что это хорошая идея, Sarerl.
— Это точно. Я вовсе не собираюсь отправляться в ад. Нет, я, как командир, отношусь к нему с должным почтением.
Духир был потрясен. Неужели капитану известен секретный приказ Glaharerl Byrer?
Да нет, подумал он, пытаясь успокоиться. Такого просто не может быть.
— Рада это слышать, — сказала Вонью. — Но, к сожалению, наша увольнительная начнется, как только мы причалим.
— Тоже мало хорошего. Обидно.
— Что такого обидного, не пойму, — возразила Alm Drokia, словно напевая.
— Ладно, замяли. Когда мы прибываем в город?
— Через двадцать два часа.
— Вот как. Fektodai Абриел, сообщите команде эту радостную новость.
Духир сделал что было приказано.
24 часа спустя Духир уже был в городе. Город–корабль носил имя «До Сурюк». Строить его начали лишь неделю назад, так что многие его секции были еще не завершены.
В отличие от Sarerl, Духир не бронировал себе место ни в каком ресторане и потому просто бесцельно бродил по городу. Первым делом он узнал, где находится кафе «Ласточка», и двинулся в противоположном направлении.
Как Берсот и предрекал, город был переполнен Bosnal. Пожалуй, для экипажей такого огромного количества кораблей здесь было просто–напросто слишком тесно.
Пройдясь по современной, ярко освещенной улице, он затем оказался в более старом на вид квартале. По–видимому, орбитальный город был соединен с фрагментом мобильного рынка, оставшимся никому не нужным. Здесь Духир заметил кофейню под названием «Кошачья колыбель» и зашел.
Первым делом он заказал подогретый Tyl Nom. Затем в сок капнул чуть–чуть вина. Раз уж он в увольнении, немного роскоши пойдет только на пользу.
В забегаловке было битком. Однако Духир в толпе окружавших его посетителей не видел ни одного знакомого лица. А вот они его, скорее всего, узнали: он ведь из Fasanzoerl, да еще и внук Spunej в придачу.
К счастью, ни один солдат не оказался настолько невоспитанным, чтобы попытаться заговорить с ним. Впервые за долгое время Духир смог немного расслабиться.
Увы, это состояние продлилось недолго.
— Не возражаете, если я к вам подсяду? — внезапно услышал он.
Перед ним стояла Вонью, положив руку на спинку свободного стула.
— Да, конечно, располагайтесь, — Духир мысленно признал поражение и улыбнулся.
— Не похоже, чтобы вы были рады.
— Нет, я просто не ожидал. Скажите, Alm Drokia, у вас есть какие–то конкретные планы?
— Никаких. К такой неожиданной увольнительной непросто подготовиться, — Вонью негромко рассмеялась и заказала Surgu.
— Это точно, — согласился Духир.
Он не знал, что говорить. Раз она к нему обратилась, значит, видимо, хочет с ним о чем–то побеседовать. Духир решил подождать.
Доставили кофе.
— Так, ладно, вы на какое–то время составите мне компанию.
— Слушаюсь, — покорно ответил Духир.
— Вы так недружелюбны.
— Я ведь Абриел.
— Ну разумеется.
Вонью отпила свой кофе. Духир тоже глотнул сока.
— Fektodai, — наконец перешла к делу Вонью.
— Да?
— На корабле вы ведете себя безрассудно.
— Похоже, что так, — кивнул Духир; он и сам это чувствовал.
— В этом нет ничего хорошего.
— Да, — ну вот, началась нотация. Духир приготовился защищаться.
— Однако нет и ничего плохого.
— Да? — Духир изумленно уставился на нее.
— Именно. Существуют Lodair, которые в Labule как дома. Но к большинству офицеров это не относится. Вы из большинства. Это данность. Это не хорошо и не плохо.
— А вы, Lekle?
— Я из меньшинства. Я ведь выросла на военном корабле. Это был Alek под названием «Телкес». Я жила на нем с трех лет. Меня воспитали Lodair и Sash; они меня любили. И поэтому, когда я поступила на корабль после выпуска из Kenru Lodair, я все равно что вернулась домой.
— Но, — припомнил Духир, — если мне не изменяет память, вы говорили, что жизнь офицера не по вам.
— Все верно. Военный корабль — мой дом. Но это вовсе не означает, что я не могу его не любить, согласны? Впрочем, у меня могут быть свои иллюзии; я предпочитаю думать о жизни Bosnal не как о нормальной жизни, а как о некоем забавном времяпрепровождении. Но в любом случае я хотела бы начать заново, и уже не в роли Lodair. У меня недостаточно уверенности в себе, чтобы с легкостью приспосабливаться ко всему.
— Ясно.
— Теперь видите, Fektodai, вам вовсе не нужно лезть вон из кожи, чтобы обязательно органично влиться в коллектив.
— А что, со стороны кажется, что я лезу вон из кожи?
— Мне нет, — Вонью подперла руками подбородок. — Обычно когда человек чувствует, что ему не на что опереться, он пытается либо вписаться в ситуацию, либо полностью ее отвергнуть; вы же остаетесь в стороне.
— Это вовсе не входит в мои намерения.
— Я понимаю. Это просто ваше нормальное поведение, верно? Но это и называется «оставаться в стороне».
То, что другие могут видеть его под таким углом, было для Духира внове.
— Поэтому вот что я хочу вам сказать: я не имею ничего против, если вы останетесь таким, какой вы есть, но кое–что вы должны запомнить.
— Что же?
— Не относитесь презрительно.
— К чему не относиться презрительно? — озадаченно переспросил Духир.
— Вы сейчас являетесь членом маленького сообщества — экипажа «Кайсофа». На корабле сейчас очень хорошая атмосфера. Я это прекрасно вижу — я ведь на многих кораблях служила. И бывало так, что мне на них не нравилось. Так что если вам не нравится принадлежать к нашему обществу — в этом нет ничего плохого. Но вы не должны демонстрировать презрительное отношение.
Посмотрев прямо в карие глаза Вонью, Духир ответил:
— Я попытаюсь.
— Это не просьба, — строгим тоном произнесла она. — Это приказ старшего по званию.
Духир чувствовал все большую растерянность. Как он может контролировать собственные чувства?
— Я попытаюсь. Это все, что я могу сейчас сказать.
— Слова Абриела, который не умеет лгать, да? Что ж, это ответ.
— Так точно.
— Вы ненавидите наш корабль?
— Нет. И никогда не ненавидел, — ответил Духир.
— А. Я рада.
— Позвольте мне спросить?
— Пожалуйста.
— Lekle, а вы совсем никакого презрения к кораблю не ощущаете?
— Вам, наверно, интересно, уважаю ли я или презираю Frybar, верно?
