— Уважаемые дуумвиры, вам не кажется, что эту задачу можно бы отложить на потом? — Антоний примирительно оглядел кипевшее собрание.
— Гм! Проблему цивилизации тайи я бы пока вынес за скобки. Не хотите ли лучше подытожить все, что мы знаем о внешнем враге на данный момент, — сказал Люций нейтральным тоном. — После нашего собрания я переговорю со своими капитанами.
«Его капитаны». Никто из них даже не прислал ей поздравление со вступлением в должность диктатора. Это оказалось неожиданно обидно.
— Итак, — продолжил адмирал, — у нас разразился военный конфликт с малоизвестной нам доселе и могущественной цивилизацией эриниев, которая, надо полагать, заключила взаимовыгодный союз с нашим давним противником — Единением Халифата. Первые же два боевых столкновения лишили нас системы Золотого Марселя и части флота, включая один из трех флагманов. Мы понесли крупные человеческие и моральные потери. Мы даже допустили падение корабельных обломков на Праматерь, пострадали гражданские. Враг сильнее нас технически и физически.
Он помолчал краткую секунду, колеблясь.
— Диктатор Тарквиний.
— Да?
— Прошу, примите мои соболезнования.
Гай кивнул.
— Тем не менее благодаря соединенным действиям флотов и командования эриниям удалось дать отпор. В этой точке мы говорим спасибо диктатору Флавии, которая быстро догадалась использовать оптический диапазон для наводки на корабли противника.
И еще кое-что, да, Люций? Как нам подступиться к этому, заочно обвинить римского адмирала в измене?
— Хотелось бы также узнать, где носит эту старую суку Лицинию и ее Третий флот, — с легионерской прямотой заявил Конрад.
— Третий Звездный по непонятной причине перешел на сторону противника, это я предлагаю считать свершившимся фактом. Ксеносы никак не могли бы получить флотские коды доступа к системам слежения без прямого дозволения адмирала.
Вот она, маленькая неловкость, как говорит Гай Тарквиний.
— У кого-нибудь есть хотя бы тень мысли, что эриниям нужно в наших системах? Куда они ударят дальше?
Электра откашлялась.
— Пока мы видели, что их интересуют теплые водные миры. Тетис, Арджит, Марсель, Земля…
— Какая еще Тетис?
— Там есть в отчете. Малак Флавий в личной беседе подтвердил, что эринии сначала оккупировали несколько водных планет Халифата. Население было вывезено или уничтожено. В нашей системе они не заинтересовались Ганимедом или Европой, вероятно, сочтя их слишком холодными, сразу двинулись к Земле.
— Мои ксенологи считают, что тут сыграла роль религия, — добавил Гай Тарквиний. — Конечно, они двинулись к Праматери. Это ведь сердце человечества.
— В любом случае вопросов снова больше, чем ответов. И нам придется решать, что делать дальше. Где они ударят в следующий раз? У Форпоста или у наших верфей? Делить ли флот? Почему они отступили?
— Позвольте обратить ваше внимание на проблему Марселя, — вклинился Антоний. — Как отреагируют римляне, осознав, что мы так вот легко отдали культурный центр человечества. Наши университеты, академии, библиотеки? Не должны ли мы сначала вернуть то, что потеряно? В системе Марселя тоже есть крепость, если я не ошибаюсь.
— Если она уцелела, — буркнул Конрад. — Устраивать рейд на территорию противника мне кажется необдуманным. Надо забирать войска с Форпоста, а то если туда раньше нас придут эринии, а они придут — то с легионами придется попрощаться. Их просто сметут. На верфи же надо дать сигнал уводить корабли в сцепке, с малыми командами.
— На Марсель мы попробуем еще раз послать добровольцев через конвертодром. Получим хоть какие-то данные.
Электра вспомнила, как выглядит полет на конвертоплане. Серая пелена свернутого пространства, как низко висящие облака, и круглые световые проталины то там, то здесь. Так видятся человеческому глазу сложные гравитационные структуры. Очень дорого, очень сложно, очень энергозатратно — и осуществимо ли сейчас? Не отключили ли они физически башню-маяк. С этой стороны невозможно узнать.
— Что будем делать с гражданскими? — она задала очередной мучивший ее вопрос. — Вот, например, у нас лаборатория контроля погоды на Антильских островах, тамошние климатологи уперлись и ни в какую не хотят эвакуироваться в ближайшую инсулу. Эксперимент у них, видите ли, не окончен.
— После назначения диктатора любой полноправный римский гражданин может быть призван на военную службу, так что не думайте, конфискуйте лабораторию, мобилизуйте людей. Что там еще, школа при институте? Закрывайте.
— Мы что, так можем?
— Мы теперь все можем.
Как страшно звучат эти слова.
— Это же наши сограждане! И они будут нас ненавидеть.
— Постепенно научатся получать удовольствие! — Антоний и глазом не моргнул. — Как раз подготовим уважаемых сограждан к тому, что Семьям придется поступиться важными для войны производствами и ресурсами в пользу диктатуры.
Час от часу не легче.
— Я согласен с советником Флавием, — сказал Гай. — Мы должны конфисковать верфи на Энцеладе, Целесте и Агоне. Укрепить Форпост. Вывезти из системы Деметры и Агона все добытые ценные ископаемые. Мобилизовать население ближайших колоний для строительных работ, а также рекрутировать граждан во флот и пехоту. Марсель подождет.
Вот и ясен итог войны с неведомым противником, обреченно подумала Электра. Нас через пару недель линчуют собственные сограждане.
— Гай, мне нужна минута вашего внимания наедине, — после заседания она дождалась, пока ее дуумвир останется один. — Это все же касается тайи.
Диктатор смерил Электру взглядом, потом подумал и запустил конус тишины. Люц давно отключился, Антоний ушел, а Конраду Гай махнул рукой, чтоб ждал снаружи.
— Не хотелось бы обострять, но я свою позицию обозначил предельно четко. Мы не можем себе позволить отказаться от притока энергии, особенно сейчас. Никакие воображаемые горести варваров не стоят ущерба, который мы нанесем Риму. Поэтому мы вернем установку в рабочее состояние. Попробуешь ее закрыть — наложу вето.
Решил в очередной раз перейти на «ты», чтобы хоть так подчеркнуть свое превосходство. Диктатор против диктатора. Электра хмыкнула.
— Я бы не стала на вашем месте разбрасываться вето. Я и сама могу наложить его на любое ваше решение. Патовая ситуация. — Она посмотрела через плечо Гая, мимо его лица, чтобы не злиться. Это было бы не конструктивно. — Просто выслушайте, с чем мы успели столкнуться. Возможно, в ваших километрах исследований это не отражено.
— Я слушаю.
— Эти существа умеют напрямую воздействовать на технику, человеческий мозг, живую ткань. Тайи Ллир на моих глазах и не используя видимые приспособления неизвестным нашей науке способом изменил состояние двух живых организмов.
— Хочешь сказать, что мои аналитики правы и катастрофа в лаборатории — его рук дело? И твоих, ведь без твоего содействия он туда бы не попал.
— Я этой трагедии не хотела.
Гай сморщил лицо, словно собирался выплюнуть что-то несъедобное.
— Передай мне полный доклад о происшедшем, я обдумаю. А также флаер, на котором инопланетник попал на «Светоносный» и обоих моих людей.
— Симона Тарквиния, простите, отдать не могу. Ему почти дорастили сердце, операция уже назначена и наш врач за него отвечает. Остальное получите. Только прислушайтесь к моим словам, прошу.
Отказывая Гаю, Электра лукавила. Она даже перед собой не была до конца честна, если задуматься и перестать притворяться, что несет ответственность за пострадавшего по вине Люция человека. На самом деле ей нужно было первой взглянуть ему в глаза и узнать правду. Что Люций сделал с ним тогда, наедине. Зачем отключил всевидящий взгляд «Светоносного», так что даже с теперешним доступом она не может просто потребовать запись. Неужели ее друг и возлюбленный способен преступить совсем уж любые рамки. Нарушить любые табу. Скажем прямо — неужели он настоящее чудовище? Дракон. Если так, лучше об этом первой узнает она, а не Гай Тарквиний.
