самый извращённой каприз.
Но Деврадж был не таким. Отнюдь, в свои восемнадцать лет его уже мало интересовали подобные вещи. Каким-то непостижимым образом, он смог сделать то, на что у более старших людей требуются десятилетия. Молодой человек смог осознать, насколько бессмысленной была его жизнь. Простое и бессмысленное существование без какой либо цели. Без стремления к чему то большему. И Рустал сделал всё возможное, дабы дать ему эту цель. Он практически заменил ему родного отца и показал мальчику то, каким был их мир.
И каким он мог стать с его помощью.
Отринувший своё имя и всё, что было с ним связанно, он взял себе другое. Абал. Он прошёл весь путь от простого солдата, до человека, сыгравшего ключевую роль в падении этого жалкого королевства. Сейчас на Халида смотрел уверенный в себе и сильный мужчина, одетый в чёрную форму с эмблемой «Камаан ке Сена». Личной армии Шейха. Людей, появления в своём доме которых боялся наверное каждый житель Сульфара. Они были верным оружием своего повелителя. И нельзя было найти второго человека, который больше подходил бы на роль их лидера чем Абал.
— Удалось узнать что-то новое?
— Нет, наиб. Он продолжает давать те же самые ответы. Попал на планету один, благодаря контрабандистам. Использовал поддельные документы и биометрическую маскировку, чтобы пройти таможенный контроль.
— Удалось узнать, встречался ли он с кем нибудь ещё за время своего нахождения на планете?
Начальник тюрьмы покачал головой.
— Только лишь с семьёй Дев Агра, наиб. Я был особенно настойчив в этом вопросе, — Халид улыбнулся. — Ты же знаешь, я умею развязывать языки. Сначала мы использовали физическое воздействие. Потом психотропные препараты. Сейчас снова используем более простые методы. Все записи допросов уже отправлены вам.
— Я знаю, Халид. Ты прекрасно справляешься со своей работой, — похвалил его Абал и от этих слов сидящий в кресле здоровяк улыбнулся скрытыми густой чёрной бородой губами. Похвала приятно грела его душу. — Но боюсь, что мне придётся забрать у тебя эту игрушку.
Глаза Халида удивлённо расширились.
— Шейх наконец решил, как можно его использовать?
— Да. Мы отдадим его людям генерала Кровеля.
Услышав это, Халди презрительно поморщился.
Ему не нравились их «вынужденные» союзники. Даже более того, он их ненавидел. Каждый раз при встрече с этими аджамби он снова и снова сталкивался со сквозившем в их взглядах чувстве превосходства. Словно они были чем то лучше них. Это бесило Халида. Он ненавидел подобные взгляды. И уже слишком многие из «посетителей» его владений, решивших будто власть и влияние, которыми они когда-то обладали, могут чем-то помочь им, осознали, насколько сильно они ошибались. И больше всего, Халид ненавидел Кровеля. Он лично встречался с рейнским генералом дважды и при каждой их встрече он видел этот ненавистный, полный осознания чувства собственного превосходства взгляд. Взгляд, которым обычный человек смотрит на глуповатого ребёнка.
И в тоже самое время, настолько глубоко внутри себя, что даже самому себе он не мог в этом признаться, Халид боялся рейнского генерала. Боялся потому, что встретил человека, возможно более страшного и жестокого чем он сам. Это было инстинктивное понимание зверя, встретившего более крупного и опасного хищника.
— А им он зачем сдался? Я думал, что разбираться с принцем будет Шейх...
— Это уже не твоё дело, — со строгостью в голосе оборвал его Абал. — Шейх сам решит, что делать с мальчишкой. И если он приказал отдать его рейнцам, значит так мы и сделаем. Не забывайся, Халид.
Бородач вежливо склонил голову.
— Прости меня, наиб. Это действительно не моё дело.
— Мы уже всё согласовали. Через сорок минут в «Тихар» прибудут их транспорты, чтобы забрать Аль Хана. Передашь его им. Проследи, что бы он был в сознании.
— Как прикажешь, Наиб. Всё будет исполнено. Я...
Договорить он не успел. Мир вокруг Халида содрогнулся с такой силой, словно кто-то ударил по циклопических размеров барабану. Ударная волна врезалась в стекло, закрывавшее широкое окно в его кабинет, обрушившись на него словно огромный молот. Толстый стеклопакет моментально покрылся паутиной из бесчисленных трещин и прогнулся внутрь помещения, но каким-то удивительным образом устоял и не разлетелся на сотни осколков.
— Халид! — раздолья громкий крик из динамиков терминала у него за спиной. — Что у вас произошло!?
Халид не успел ответить. Он вскочил со своего места и ринулся к разбитому окну. Через разбитое стекло он видел, как стол густого и чёрного дыма поднимался от того места, где раньше располагался главный и единственный вход в тюрьму. Повсюду вокруг валялись горящие обломки и фрагменты тел тех, кому не повезло оказаться слишком близко к месту взрыва. А в следующее мгновение по ушам ударил натужный рёв сирен, от которого кажется задрожал даже воздух. В небе над тюрьмой пронеслось ещё несколько белых линий от сгорающего топлива ракетных двигателей. Через несколько секунд ракеты ударили по объектам внутри тюрьмы и в воздух взметнулись новые клубы огня и дыма.
— Наиб! Мы атакованы! — закричал Халид, бросившись обратно к столу и вынимая свой собственный пистолет, который он хранил в одном из ящиков стола.
— Что происходит?!
— Они ударили по главному посту охраны, наиб. Сейчас...
Грохот нового взрыва прокатился по базе, сотрясая главное здание до основания. Связь прервала в тот же момент, как одна из ракет разнесла установленный на крыше главного зданию спутниковый передатчик.
— Восстановить связь! Живо! — заорал он на ворвавшегося в его кабинет человека.
— Невозможно. Они уничтожили и запасной передатчик...
Ударная волна от нового близкого взрыва плетью хлестнула по здания. В этот раз стеклопакет уже не выдержал и взорвался ураганом мелких осколков, засыпав битым стеклом всё пространство кабинета. Халид зашипел, когда несколько осколков порвали его одежду, оставив неприятные царапины на теле. Схватив упавшего на колени и зажимавшего левую, окровавленную часть лица солдата, он одной рукой выволок его в коридор.
— Приготовиться к обороне, — прорычал он. — Наиб знает, что на нас напали и вышлет помощь. И активируйте АРКов.
***
Несколькими минутами ранее...
В кабине было очень тихо. Пилот доспеха сидел откинувшись в кресле, чувствуя, как ленты притяжных ремней плотно прижимали его к креслу. Он вытер вспотевшие ладони о штаны и положил их обратно на рукояти оправления.
