к выводу:
«Мне нужны носилки! Такие, чтобы одного червя несло две, три или четыре осы.»
Первой идеей посетившей разум Роя было заставить Миару изготовить носилки по чертежу нарисованному чернилами на пергаменте или камушками на земляной стене. Фёдор быстро отбросил этот вариант, ведь на него уйдёт много времени. Гораздо быстрее сделать носилки самому, причём сразу на поверхности, и,после эксплуатации, прятать их под кучей опавших листьев.
За основу можно взять четыре ровные палки. Связать их в квадрат так, чтобы концы выдавались в стороны, в качестве рукоятей. Затем натянуть в середине полотно, на которое ляжет пассажир. К слову, на такой конструкции можно переносить и крупные куски расчленённых тел, а не только тяжеловесных детей.
Палки, поговаривают, запросто найти в лесу; в инвентарной комнате имелись верёвки; ну а в середину вполне сгодиться сеть из лозин, сплетённая пленником для кровати. Миару конечно расстроится, что ему опять придется спать на полу. Но ведь семье нужнее!
Тогда Фёдор вспомнил, что у него на складе есть большие полотна ткани и весь этот бушкрафт ни к чему. Клади пиявку в тряпку, бери тряпку за концы и неси куда тебе нужно. Перерожденец так и поступил, сходу получив сразу три носилки, свободно пролезающие через туннель полуметрового диаметра.
В два захода, осы перенесли пять водоплавающих червей к мелкому ручью, на котором Рой в своё время охотился на жабоящериц. Ниже по течению, эта тонкая струйка, вытекающая из болот, впадала в настоящую реку. Но свою разведывательную экспедицию пиявки начинали именно с неё.
Максимальная глубина здесь достигала сантиметров пятьдесят (и это после дождя). Насекомым приходилось стараться, чтобы не ободрать бока о торчащие из дна камни. Ила в ручье, в отличие от озера, вообще не наблюдалось. Видимость была превосходной и ограничивалась не мутностью воды, а поворотами самого водотока и рельефом земной поверхности.
Пятёрка червей Роя миновала участок в низине, где ручей сильно сужался и его пересекала грунтовка. Дальше подводное пространство расширилось и в нём попадалось меньше булыжников. Пиявки смогли раза в три увеличить скорость перемещения и плыть не цепочкой, а шеренгой.
Через два километра на юг, повстречалась зона мини-порогов. Зубья скальных образований выглядывали из почвы устланной гравием. Здесь же обнаружился водопадик высотой сантиметров тридцать, бурлящий поперёк пенящегося потока. Водяные жуки с разгону перепрыгнули эту естественную преграду, дабы не царапаться чревом о каменную ступеньку.
Рассекающие плотное вещество существа отлично чувствовали себя в родной стихии. Каждое из них пристально изучало окружающую реальность шестью глазами.
По мере продвижения на юг бугристые берега выровнялись и вместо каменистых, снова сделались глинистыми. К потоку подступились поросли травы. На мелководье появились разрозненные островки рогоза. Здесь же, между плотно растущих, полых стебельков пиявки заметили жабоящерицу, которую недоглядели осы-рыбаки.
Бешеным рывком огромный червь протаранил рогозовые заросли. Расширившейся пастью он схватил охапку твёрдых растительных трубочек и расскусил её натрое. Мясная цель успела спрятаться в сплетениях стеблей и сейчас, в спешке уползала на сушу.
«Приемущество земноводных в том, что они могут прятаться от водных хищников на суше, а от наземных в воде.» — подумал Фёдор — «Охотиться осами на жабоящериц было не просто. Они справлялись лишь за счёт большой скорости, которая даровала их атакам эффект неожиданности. Но вот у семьи появились пиявки и теперь слуги Роя властвуют на суше, в воздухе и под водой. Прятаться от них больше негде, только за толстой бронёй или быстрыми ногами… Хотя к чему это я? Пиявки ведь тоже земноводные!»
Второй червь выбрался на берег и пополз в обход рогозовой крепости жабоящерицы, чтобы встретить её на выходе, с другой стороны. Склизкая хвостатая тварь увидела это и замерла. Поняв что её окружили, она решила, что лучшим вариантом будет остаться в куче спутанных трубочек.
Перерожденец задумался, как бы выкурить добычу, чтобы параллельно не царапаться об рогоз.
«На всякую хитрую жабоящерицу, у меня есть огромные насекомые жрущие всё, кроме камней. » — мысленно проговорил он.
Все пять червей набросились на заросли с разных боков и принялись рьяно пожирать растения, целиком. Набиваемые жёванной кашицей желудки непрерывно расширялись из-за чего складывалось впечатление, что они бездонные. Безопасная зона для маленькой дичи быстро сокращалась, и в какой-то момент склизкая тварь решилась пойти на прорыв из окружения.
Земноводное юркнуло в воду и, энергично виляя хвостиком, устремилось вниз по руслу. Гигантские пиявки мгновенно изрыгнули содержимое пищеводов, избавляясь от балласта. Затем резко стартанули с места, словно спортивные болиды, и за каких-то пару секунд настигли цель.
Ведущий червь заглотнул хладнокровное животное целиком. Дальше он ещё длительное время чувствовал, как оно живое, шевелится внутри него. От чего в конечном итоге умерла жабоящерица, от растворения желудочной кислотой или от удушья, осталось тайной.
Следуя одному из главных лозунгов Роя — «а чего добру пропадать?», управляющее сознание направило несколько ос с рабочими забрать рогоз пережёванный и вырыганный пиявками.
Тем временем, водяные слуги продолжали спускаться вниз к точке, где ручей впадал в реку. По пути они нашли какой-то ржавый металлический стержень, торчавший из дна. Никакой пользы для семьи он не представлял.
Ещё через сто метров водоток преградило ветвистое бревно. Пришлось кое-как через него перелезть.
Следующей подводной находкой стал череп, судя по форме, принадлежавший реконструктору. Он лежал у крупного валуна, не позволяющего смыть его течением, и весь оброс короткими водорослями. В височном отделе виднелся большой пролом, намекающий на причину смерти.
Червь взял его в пасть и раскусил на множество осколков, без особой причины, просто проверить силу укуса.
Уже на подходе к устью, бледнокожие твари засекли на дне блестящую вещицу. Подплыв поближе, они узрели серебряную монету с изображением медведя, стоящего на задних лапах. На оборотной стороне были высечены непонятные символы из палочек и точек.
Насекомые выкинули валютную единицу на сушу, а мыслительный центр запомнил эту точку, чтобы осы подобрали мелочь, когда будут пролетать наподалёку.
Узкое русло ускорялось и готовилось впасть в большую сестру. Безобидные плескания в детском водоёме подходили к концу. Впереди Рой ждал подводный мир настоящей реки и его потайные богатства, которыми королева грёзила завладеть…
Устье ручья впадающего в реку выглядело так: мелкий поток проточил в прибрежном бугре узкую ложбину и, разгоняясь с горки, влетал в большой водоём. Фёдор сразу прикинул, удасться ли в этом месте пиявкам успешно проплыть в обе стороны.
В реку ручей был готов отнести сам, на своих волнах. А вот в обратном направлении, течение начинало
