Маэстро обогнал меня метров на пять… На нем давно уже не было строгого костюма. Короткие шорты и белая футболка, на ногах старые, разношенные кеды… Интересно, откуда он выдрал такой спортивный костюм? Футболист пятидесятых годов… Но под простенькой белой майкой, на худой «интеллигентской» спине перекатывались тугие комки мышц, а голые ноги бугрились накачанной мускулатурой. Если это его реальный облик, то мои потомки не выродятся в хилые и сверхинтеллектуальные создания…
Он продолжал обгонять меня. Разрыв все увеличивался, и свинцовая тяжесть из ног расплавленными каплями стекала на дорогу. Когда упадет последняя капля, я лягу рядом. Потому что последнее, что еще держит меня на ногах — это усталость…
Фигуры у белой стены расступились, и я увидел Клэна — Алер-Ила с планеты Клэн. Его боевой комбинезон покрывали черные пятна гари, в нескольких местах зияли сквозные пробоины. Лицо походило на месиво из крови и лохмотьев мышц. Один глаз вытек, другой прикрывало серое месиво «липучки». Вначале, выходит, его пытались взять в плен? Приклеить к стенам коридора мгновенно твердеющим пластиком… Глупая затея, клэнийцы не сдаются в плен.
«Приветствую, капитан», — произнесли неподвижные губы Алер-Ила. «Приветствую, тактик, — мысленно произнес я. — Разреши называть тебя Клэном — я привык к этому имени.» Подобие лица изобразило улыбку: «Хорошо, капитан». «Ты хорошо дрался, Клэн». «Нет, капитан. Плохо. Я не смог прорваться к арсеналу и активировать кварковую бомбу. Вам придется сражаться за Землю без меня.» «Ты добыл прощение своей семье, Клэн?» Изуродованная фигура начала таять. «Не знаю, капитан. Решит совет семей. Я надеюсь… Я погиб в бою… Уничтожьте Рейдер, капитан. Вы умеете любить свою планету — спасите ее.» «Но для этого надо добежать… первым…» «Бегите. Это мир иллюзий, капитан. Это электронные импульсы в логических цепях компьютера. И если Храм позволяет видеть вас — значит он уже признал хозяина. Бегите, капитан. Не думайте об усталости, бегите…»
Я рванулся вперед. Больше не было бетонной дорожки и белой стены в конце ее. Была скорость — и крик, кажется, Данькин — «Сергей!» А потом влажный туман окутал тело. И бесплотный голос сообщил:
— Ментальный поединок завершен, вы проявили большую уверенность в своих силах и настойчивость в преодолении препятствий. Вы получаете право на управление тактикой Храмов в пределах основной задачи.
Мы с Маэстро вновь оказались в месте для принятия решений. Стол вновь был изысканно сервирован. Единственное отличие оказалось в том, что Маэстро сидел неестественно прямо, абсолютно неподвижно, словно вплавленный в кусок льда. В какой-то степени так и было.
— Предыдущий смотритель Храмов темпорально закапсулирован, — любезно сообщил Храм. — Задайте время капсуляции.
— Две секунды, — буркнул я.
Маэстро шевельнулся, поправил очки. Вздохнул:
— Как ни странно, Сергей, но вы победили в нашем маленьком споре. Словно вас подстегнула какая-то сила… перед самым финишем.
— У меня много друзей, Маэстро. Которые очень хотели моей победы. А вы были один… со всеми знаниями о логике работы Храмов. Вы сражались за свою научную гипотезу, а я — за нашу с вами планету.
— Она и так в безопасности, — устало сказал Маэстро.
— Не уверен. Храм, где сейчас находится Белый Рейдер?
— Он удаляется от планеты Земля на максимальной скорости. В настоящий момент…
— Где была произведена посадка? — заорал я. — Вы придурок, Маэстро Стас! Рейдер оставил на Земле кварковую бомбу!
— Корабль, именуемый Белым Рейдером, совершил посадку в режиме оптико-электронной невидимости в предгорьях Тянь-Шаня. Координаты посадки…
— Корабль, Храм! Немедленно корабль! Я должен быть на Земле в районе высадки Рейдера со всем своим экипажем.
— Как поступить…
— Закапсулировать до особых распоряжений! — Полуоткрывшийся рот Маэстро замер, словно окаменел.
Влажные объятия силовых полей потянули меня сквозь стены Храма. Но я уже не пугался этих невесомых влажных касаний. Это были машины моей расы, земные автоматы…
И бой, в который я вступаю, ведется и ради них. Ради тысяч Храмов, которые породили во Вселенной жизнь. Ради Клэна и Ланса, Эрнадо и… принцессы.
Ради Земли.
Корабль Сеятелей походил на галактические корабли не больше, чем каменные топоры неандертальцев на плоскостные мечи. Мы висели в мерцающем голубом тумане — бесконечно далеко и непередаваемо близко друг от друга. Я, Данька, Редрак, Эрнадо, Ланс… Не было тут ни кресел, ни пультов.
Лишь светящийся туман, похожий на иллюзорную действительность ментального поединка…
— Вы правы, Сеятель, — ласковым шепотом втекали в сознание слова. Чьи? Корабля? Храма? — Вы находитесь в пассажирском модуле стандартного храмового корабля типа «Гонец». Блок ментального приема и выдачи информации позволяет осуществлять пилотирование с максимальной эффективностью и минимальными затратами полезной площади. Обстановка рубки управления может быть…
Я даже не успел пожелать. Я лишь успел понять смысл слов.
Туман потемнел, раздвигаясь, превращаясь в стены боевой рубки «Терры». Вокруг на привычных местах стояли кресла членов экипажа. Эрнадо с Лансом нервно озирались. Редрак судорожно цеплялся за подлокотники кресла. Увидев меня, он закричал:
— Что происходит, Серж?
— А я все слышал! — радостно завопил Данька. — И понял!
В этом мы убедились мгновенно.
…Шторм разыгрался не на шутку, и корабль бросало с борта на борт. Сквозь серую пелену туч проглядывало маленькое желтое солнце — Солнце Земли. Потоки пенной воды захлестывали деревянную палубу. Пытаясь удержать равновесие, я цеплялся за огромный резной штурвал, перед которым в огромной медной бадье болталась компасная стрелка. По палубе проковылял Редрак в пестром пиратском костюме, с негнущейся… деревянной ногой! За поясом у него торчал старинный пистолет с длинным полуметровым дулом.
— Данька! — заорал я.
— Я здесь, капитан! — Мальчишка вынырнул из-за спины в чем-то невообразимо экзотичном, кожано-джинсово-вельветовом. Пистолетов и ножей у него за поясом было не меньше пяти-шести. Видимо, так, в его представлении, одевались юнги на корсарских фрегатах.
— Прекрати! — напрягаясь, скомандовал я. — Начитался Сабатини и Жюля Верна? Нам не до игрушек!
Иллюзорный океан и корабль померкли, расплылись в голубоватый туман. С Даньки пластами слезла костюмная шелуха, он остался в полетном комбинезоне. Обиженно сказал, небрежно зависнув перед моим лицом: