Она попала в большой холл, освещенный огромной люстрой с множеством масляных светильников. Сима повернулась к преследователям лицом, понимая, что спасаться от них в незнакомом помещении бессмысленно. Они-то находились у себя дома. Панике она не поддавалась. Звать на помощь даже в голову не пришло.
— Ах, так у вас встречают гостей? — спросила она по-зертилийски и напала на переднего. Ударом ноги она выбила из рук палку, зажала его руку у себя подмышкой и вывернула ее, заставив рослого детину клюнуть носом в каменный пол. Ее схватили сзади, но она отдавила пяткой ногу напавшего и локтями скинула с себя его руки. Следом противник получил удар локтем в солнечное сплетение и туда же — удар ногой. Противник всем своим весом свалился на нападавших сзади и уронил трех человек. Сима упивалась злостью и азартом. Она врезала особенно нахрапистому головой в живот, выбила палку из его рук, этой же палкой нанесла удар по шее подвижному, как ртуть, парню, отбила несколько ударов вместе с пальцами противников и повернулась лицом к оставшимся на ногах. С палкой она чувствовала себя гораздо увереннее. Жердь вертелась у нее в руках, как пропеллер. Нападавшие остановились в нерешительности. Они переминались с ноги на ногу, терли отбитые пальцы. Рослый детина утирал окровавленный нос — урон мизерный, а руки в крови по локоть. Однако их было восемь человек, и не исключено, что подоспеет подкрепление. Пока ее спасала нерешительность 'гостеприимной' челяди, получившей внезапный отпор, но если они нападут все сразу… Лопатки свело. Сима быстро оглянулась. Невысокая, ладная дивчина с бедовыми глазами целилась в нее из арбалета. Оружие ходило ходуном. 'Колеблется', - догадалась Сима. Резко повернувшись к дивчине, она по-зертилийски скомандовала:
— Дай сюда! — и протянула руку. Арбалет незамедлительно оказался в ее руках. Сима повернулась к нападавшим, но те уже были 'на лету'. Она воспользовалась тяжелым арбалетом, как топором, и свалила одного из нападавших на пол. Остальные дружно навалились на нее. Сима охнула от невыносимой тяжести. Грудную клетку сдавили. Она с ужасом поняла, что сейчас ее будут избивать, и мгновенно покрылась испариной.
На нее не опустилась ни одна палка: людей остановил громовый приказ. Эхо стряхнуло пыль с громадной люстры. Сверху брякнулся мелкий летун и в панике заметался по холлу. Симу отпустили. 'Вот это голос, — восхитилась она и медленно поднялась на ноги. — Прямо как в пустую цистерну'. Люди расступились. С лестницы неторопливо сходил знакомый Симе проводник. Он тоже ее узнал.
— Боевой шурс! — гулко расхохотался владелец родового поместья. — А где ж его огнедышащая пасть?
Люди конфузливо мялись и шмыгали носами, запыхавшиеся в драке, пристыженные.
— Она прилетела на боевом шурсе, — неуверенно произнес один из них.
— Мы все летаем на шурсах, — заметил Каф. 'Экая невидаль, действительно', - фыркнула про себя гостья, вспомнив сумасшедший полет. Движением руки феодал отпустил драчунов восвояси.
— Тебе повезло. Среди них не оказалось ни одного воина. Ты — Сима, — утвердительно сказал проводник. Симе понравилось, что он не забыл ее имени.
— Я прилетела к Арине, — резковато ответила она. У нее не было причин ему доверять. Она бесцеремонно, в упор разглядывала хозяина замка (научилась у андроидов), но смутить его не удалось. 'Собственно, он не так уж и некрасив, — оценила она его внешне. — Сразу видно — мужчина. Интересно, что у него на уме'. Каф, в свою очередь, со сдержанным любопытством рассматривал незваную гостью.
— Я провожу тебя к ней.
— А не бросишь на половине дороги? — напомнила ему Сима один грешок.
Каф усмехнулся и повел ее вверх по лестнице. Серафима шла следом за ним, чуть поодаль, исключая возможное нападение. Она изучала его обнаженную спину, мускулистую, покрытую шрамами. Если этот воин нападет, спасения не будет. Каф постучал в дверь, приоткрыл ее и жестом пригласил гостью. Сима, кося настороженным глазом, заглянула в комнату, остро ощущая близость опасного человека. Но, увидев подругу, она тут же о нем забыла. Арина сидела у камина, рядом с ней примостилась девочка-подросток.
— Аришка! — вскрикнула Серафима и бросилась к подруге.
— Сима! — вскочила на ноги та.
Они радостно обнялись, Арина заплакала. Девочка, растерянно потоптавшись на месте, улизнула из комнаты. Девушки уселись на пол у камина, ежесекундно трогая друг друга, дабы удостовериться, что подруга — не привидение.
— Сима, а где остальные?
— Кто?
— С кем ты прилетела?
— Я прилетела одна, — скромно ответила Сима. — Док на Зертилии, пятого мы улетаем на Землю. Я хочу побыть с тобой вдвоем, пока нам никто не мешает.
— Здесь нам никто не помешает, — убедительно ответила Арина.
— Каф?
— Он не будет мешать. Если я попрошу, он и на выстрел к нам не подойдет. А лучше мы попросим его рассказать что-нибудь о Зертилии — из истории или о племенах. Занятные вещи он рассказывает.
У них был миллион вопросов, но Сима чувствовала себя настолько уставшей, что у нее хватило сил только добраться до топчана. Она с наслаждением растянулась, потирая гудевшие руки. За окном, затянутым новой пленкой, светился серый рассвет. 'Серенькое утро — красненький денек, — вспомнила она пословицу. — Погреюсь под солнцем всласть'.
— Вот, полюбуйся. Моя последняя работа, — Арина с гордостью показала подруге неплохо выполненный портрет на холсте.
— С каких это пор ты культуристов рисовать начала? — рассмеялась Сима.
— Сама ты культурист! — расхохоталась Арина. — Это Парсат, возлюбленный дочери Кафа. Заставила меня его рисовать. По памяти, представляешь? Хорошо, что анатомию знаю не понаслышке.
— У Кафа есть дочь?
— Ты ее видела. Она сидела рядом со мной. Помешана на любви.
— Ты изменилась, Ариш. Похорошела. Я думала, ты тут как в тюрьме, — устало промолвила Сима.
— Ты тоже изменилась. Я тебя такой еще не видела.
— Такой усталой? Ариш, я изволила прибыть верхом на боевом шурсе. Чертова бестия все силы у меня отняла.
Арина в ответ только открыла рот. В девичью робко вошла та самая девочка, которую Арина назвала дочерью Кафа. Она несла вещмешок и гитару, которые путешественница оставила во дворе.
— Как тебя зовут? — спросила Сима.
— Сиаль.
— Это моя подруга Сима, — сказала Арина.
— Что это? — спросила Сиаль, протягивая гитару. Сима села, привычно обняла любимый изгиб, проверила настройку, склонив темно-русую голову. Вид у нее был загадочный, и девушки, глядя на нее, тихонько засмеялись.
— Я поняла, Сима. Ты влюблена! — радостно сказала Арина. — А знаешь, что мне рассказывала Сиаль, когда ты вошла? Оказывается, неженатый мужчина вправе украсть приглянувшуюся незамужнюю женщину. Она становится ему невестой, но не женой. Нравится это родным невесты, не нравится — роли не играет. Пленнице дается на размышление двадцать два дня. Это достаточный срок, чтобы познакомиться друг с другом немного ближе и обоим принять решение. Невеста размышляет, стать ли ей спутницей жизни похитителя, или не стоит. Похититель тоже присматривается к невесте, у него тоже есть право подумать. Если обоюдного согласия не достигнуто, несостоявшийся жених обязан вернуть женщину домой. Понимаешь, это такой обычай. А я о нем узнала только сегодня.
