— Не прикидывайся, бедняжка. Помни о сыворотке невидимости… Или лучше забудь.
— Что ещё посоветуешь? Я, между прочим, добровольно помогаю тебе и этой сумасшедшей.
— Угу. Чтобы управлять ситуацией и попытаться отговорить. Не строй иллюзий.
— Вовсе не…
— Успокойся. Талех ничего не заподозрит. Он сейчас увлечён звёздами. И у Теризы всё под контролем.
— Да уж… конспираторы.
— Кстати, пойдём-ка. Не забыл? У нас встреча…
Они вышли из бокса и направились по коридору в приёмную.
— Ой, подожди, я предупрежу Влада, о Заке…
Женя кинулась в ординаторскую, и Рокен увязался за ней. Они застали Коршунова за своеобразным медитированием. Доктор плавал глазами по планшету, и мечтательная улыбка озаряла его лицо…
— Влад?
«Дивное виденье…» — бормотал он.
— Влад!
— А? — он встрепенулся.
— А я её знаю, — встрял генетик.
— Кого? — не поняла Женька.
— Виденье… то есть, пациентку.
— Знаешь? — удивился Владислав.
— Я захожу к ним, в научный отдел, — туманно пояснил Рокен. — Обмениваюсь… опытом. Она вроде недавно на станции. Фазы четыре как. И потом… Она — генетический партнёр Зандена.
— Губа не дура! — вырвалось у Жени. — У Зандена.
— Да, он предпочитает землянок, — согласился Рокен.
«И меняет их как перчатки. Вот где теперь Лиза?»
Глаза у Коршунова как-то подозрительно загорелись.
— Точно?
— Более-менее… Пока что. Все об этом знают… Они частенько тусуются в Кабрах Джамранджи. Каждый вечер.
— Кабрах… Чего это? — переспросила Женя.
— Самый улётный джамранский клуб на арочном променаде во втором ярусе.
— Что, даже с музыкой?
— Не-е! Какая музыка? Звуки природы. Это же открытый клуб, для всех… А музыка…
Рокен наклонился к Женьке и прошептал:
— В приватной обстановке. В отсеках для соблазнения.
— В альковах, что ли?
— Не важно…
— Ладно, с вами хорошо, — Влад подскочил, — но моя смена заканчивается…
Доктор стянул халат и забросил его в бак.
— А наведаюсь-ка я в этот джамранский клуб…
И улыбаясь своим мыслям, отправился в душевую высокочастотного дезинфектора.
— Ох, не к добру это, — Евгения покачала головой.
— Зато к веселью, — хмыкнул Рокен. — Я, пожалуй, тоже потусуюсь в Кабрах Джамранджи, сегодня…
И тут настойчиво завибрировали коммуникаторы. Причём у обоих сразу.
Вот только настроишь планов!
— Тэрх-дрегор, — печально констатировал Рокен, принимая сообщение от Талеха. — Наш дэвхар ждёт нас через пятнадцать минут в обсерватории.
— Чувствую, веселье нам предстоит астрономическое…
Женя отправила сообщение Теризе.
— Я-то зачем ему там понадобился? — задумался Рокен. — Я генетик, а не астроном.
— Если что, я вообще ксенопсихолог, — заметила Женя.
— Наверное, он собирает всех. Тогда и тусовка доктора накрылась.
— Ну, хотя бы повезло Зандену…
Женя любила бывать в обсерватории, предпочитая её любому бару. И что характерно, пол в зале с телескопом после ремонта стал в чёрно-белую клеточку. Это вызывало ассоциации с дмерхами… Хотелось, чтобы и Владу там понравилось, если он под куполом раньше не был…
Выяснилось, что докторов, лингвистов и дмерхов не пригласили. В обсерватории по зову командора собрались лишь дэвхары, астрономы и технари. Женя с Рокеном оказались счастливым исключением. Почему счастливым? Да потому что стали свидетелями знаменательного события. Открытия новой звезды! Вернее, открыли её несколько дней назад. А сегодня утвердили и официально внесли в реестр «Планет и Созвездий» под названием…
— Дархад! — торжественно объявил незнакомый Женьке джамрану-астроном.
— И что сие значит? — вежливо уточнил Фиримин. — На вашем непереводимо древнем наречии.
Шакрены придавали смысл всему и особенно звёздам. Джамрану-астрономы медлили с ответом. А Женя подумала, что они и на звездочётов-то совсем не похожи. Ни мантий, ни острых колпаков… Если бы не профессиональные значки, то она бы и не отличила их от простых смертных.
— Ведь это по староджаммски? — переспросил шакрен.
— Не совсем, — улыбнулся Талех. — Это джамм-харро — сплав старого и нового языков. Он специально для наименований. На нём давно не говорят. Только колонисты Гармаж и тэрх-дрегор. И РНК-переводчик, в данном случае, отдельные словоформы не переводит. Коды сыворотки сконцентрированы на синтезе лингвистических структур. Иначе, вероятна бессмыслица.
— Сантар Дархдэнхад! — вспомнила Женя.
Ей бывший опекун понятно объяснил, почему не переводятся джамранские названия.
— Верно, — Талех улыбнулся. — Общие корни.
И похвалил:
— Сандер прекрасный учитель.
— В этом есть что-то символическое, — заметил Фиримин, по-прежнему ищущий истину.
— Бесспорно, — кивнул один из дэвхаров. — Теперь. Но поначалу это было всего лишь совпадение. Название звезды обусловлено её особенностями.
— Конечно, — подтвердил астроном. — Дах[42]-ар-дэн хад — её полное название. Сокращённо — Дархад или Дах-ар-хад, что означает — «эфемерная звезда».
— Более точный перевод, — добавил Талех, — «эфемер среди звёзд» или «звёздный призрак», «космический фантом».
— Интересно, — покрутил головой Моисеевич. — Отчего так?
— Скорее, что с ней не так? — поправил Рокен.
«Почему же не пригласили ЗуЗоора?» — гадала Женя. И Талех, как всякий порядочный муж, генетически воспитывающий ребёнка, взял жену за руку и ответил на её вопрос:
— Зоор сейчас на МПИГе, по моему приказу.
«Чёртов телепат! И хорошо, что его мозг занят дархадами».
— Ева, я всё слышал.
— Извини…
«Ой!»
Астроном тем временем продолжил:
— Дархад — переменная звезда, меняющая свой блеск. Но это ещё не всё. Она не входит ни в одну группу созвездий и видна не всегда, а лишь в определённые периоды светимости. Но дело не только в этом…
Ох, как Женя в такие моменты обожала джамрану! Многозначность — наше всё!
— … В основном Дархад скрыт ближайшими звёздами. Иными словами — скрывается в их тени[43], или видится отражением[44], и редко фиксируется в статичной галактической системе. Из-за своего нестандартного положения сравнительно траектории вращения галактики. Потому мы лишь недавно его обнаружили.
— Так он в нашей галактике? — уточнил Егор.
— Да, но в такой области, что предположительно чаще заметен, например, из туманности Андромеды, чем отсюда.
