надо было держать в неразлагающейся таре, а не в той посуде, которая образуется при помощи энергетического канала.
Этому то благому делу и послужила ёмкость, по совету Агора «позаимствованная» из мест помывки персонала базы. Использовалась она там, конечно, не с целью «помыться», а для личных вещей, нежелательных для чистки нанороботами. Теперь этих ёмкостей там стало на одну меньше, а у меня на столько же хлопот больше – я стал регулярно посещать катакомбы для пополнения приобретённой «задаром» посуды. А судя по её опустошению, «процесс пошёл». Ну не железяки же зубастые всё выпивали?
Кстати, посох послужил отличным аргументом для пересмотра парадигмы «кто в доме хозяин», если под домом подразумевать залы катакомб. «Крыси» летели от его щелчков, как мячики для гольфа от хорошего удара клюшкой, как по одиночке, так и мелким оптом – по паре или тройке за раз.
Успех на этом направлении позволил мне переключиться на главную задачу, я её назвал – операция «Ангар».
Первым совещательным голосом выступил Агор, постоянно толокшийся около меня на базе и изредка намекавший на мою непроизводительную деятельность.
Я предложил решить все вопросы оптом:
– Зачем тянуть товар с поверхности, как билеты плохой лотереи, когда можно взять много и самое отборное?
– Это ты о чём? – сразу насторожился Агор.
С лежанки навострил уши Тыр, стараясь не шевелить туго перебинтованной ногой, повреждённой в одной из последних вылазок.
– Смотрите, – я зачерпнул горсть мелких железячек, которые мой запасливый сосед хранил «на всякий случай» и принялся раскладывать на полу схему складов, добытую моими героическими изысканиями.
– Всё это, конечно, интересно, – проскрипел со своего места Тыр, но только непонятно зачем? Рисковать под пушками? А ты знаешь, что эти механоиды не просто охранники, а вполне себе боевые машины, тоже, между прочим, с пушками, пулемётами и экранами?
– Если с расположением всё понятно, то отвечаю на твой главный вопрос – вот в этом ангаре, – я выразительно постучал пальцем по одной из железок, – находятся три тягача! И чуть не ляпнул – сам видел.
– А где четвёртый? – Быстро спросил Тыр.
– Ага! – Я торжествующе посмотрел на Агора, – А кто-то старательно делал вид, что ничего о них не знает! А я вот знаю! И где четвёртый тоже.
– Ну-у-у… Я был водителем… До того, как их угнали, конечно… – промямлил Тыр, – если всё действительно так, как ты сказал, то я – в деле.
Вот это поворот! Забрезжила надежда на успех. Я и Тыр посмотрели на Агора.
– А что я? Я тоже. Мы же напарники, – покосился Агор на коллекцию черепов, – Кстати, что это? – Он ткнул когтём в центральный болт на экспозиции.
– Цистерна… Мне кажется, что там жидкость, но я не уверен, – помялся я, – не скажу точно.
– Зато я скажу – точно! Это система водяного охлаждения, я сам монтировал такие, – Агор посмотрел на наши удивлённые лица, – Плазменные пушки требуют охлаждения. Например, у механоида система охлаждения воздушная, но зато и скорострельность низкая, защиты там всякие стоят… У стационарных орудий – водяная, проточная, без всяких изысков. Потому цистерна и в центре, чтобы всех обеспечивать. Просто и эффективно. Но, правда, в последнее время стали делать по-другому…
– Допустим, вода кончится… – не стал дослушивать я.
– Не кончится. Там скважина, рециркуляция…
– Понятно, понятно. Но, допустим, настаивал я.
– Сработает тепловая защита. Хотя… – Агор поскрёб затылок, – Могли и сэкономить. Это же не боевая система. А что?
– Тогда у меня есть план.
***
– Центральной частью плана должны стать фурри, – объяснял я Мебу суть плана, – Основной малозаметной и подвижной силой, от слаженной и координированной работы которой, зависел общий успех.
– Слаженность… – буркнул Меб, – Ты эту толпу видел? Никакого понятия о дисциплине!
– Вот с этого и начнём!
Что является основой дисциплины в армии? Строевая подготовка! А ещё – блестящая бляха, начищенные сапоги и подшитый воротничок… Короче, много чего, потому как дисциплина – это тот гвоздь, на который опирается достоинство солдата. В смысле чувства. Начищенные сапоги радуют глаз командира и вселяют ужас в врагов, а начищенная бляха слепит им глаза…
Но с фурри такое не прокатывает. Не носят они сапог – когти не помещаются. Сапоги под когти – это ласты. А это уже морфлот, а там уже своё понятие дисциплины. Итого в остатке остаётся только шагистика.
Фурри довольно долго не могли понять, чего от них хотят, а когда в конце концов уразумели, то приняли с радостным восторгом, что меня немало удивило. Секрет раскрылся, когда я увидел, во что это занятие выродилось.
Когда я был маленьким и играл деревянными игрушками, то иногда удавалось посмотреть черно-белый телевизор. Почему-то телезрителям очень нравился балет, поэтому волей-неволей и мне приходилось приобщаться к высокому искусству посредством «голубого» экрана. На самом деле черно-белого, конечно. Может быть общепринятый цвет намекал на более широкую палитру красок в искусстве или на самом телевидении – не важно. Важен факт балета, а если ещё точнее – четырёх маленьких лебедей в соответствующей постановке про место их обитания. Я помню свой вопрос – почему их четыре. А потому, что трём танцевать можно, но сложно; четырём – сложно, но ещё можно, а пятерым уже всё, просто нельзя.
Так вот, фурри доказали, что можно! И в пятером, и в шестером, и вообще в неограниченном количестве. Но приём здесь строевая подготовка, когда «гвардия, тяжёлыми шагами идёт, сметая крепости…» и так далее?
Фурри – прирождённые охотники, их боевой шаг – это лёгкая пружинящая походка, напоминающая па балерин, в которой каждый шажок сопровождается небольшой паузой, необходимой восприятия посторонних звуков. Нелегко представить группу балерин, построенных в одну колонну и крадущихся через всю сцену Большого театра. Но я-то это видел воочию! Между тем, группка с лёгкостью поворачивала, превращаясь в подкрадывающуюся шеренгу, меняла направление движения. И всё это делала совершенно бесшумно!
Пока я, раскрыв рот, смотрел на этот кордебалет, вокруг начала собираться восхищённо потявкивающая толпа остальных обитателей и уже через несколько часов, колонна «марширующих» выросла до максимального размера, который только могла вместить небольшая территория импровизированного плаца.
На следующий день «маршировали» уже колонны по два, а потом и по три и более особей. Движение «строевая подготовка» быстро охватило всё население колонии. Апофеозом стала массовая ходьба в лучших традициях концовки индийского кино.
Всё свободное пространство плаца было заполнено маленькими колоннами фурри, которые «вытанцовывали» не только параллельно друг другу взад и вперёд, но и перпендикулярно, проходя строем через шеренги, шеренгами через шеренги, шеренгами через строй, совершая при этом повороты, развороты и ещё всякие выдуманные
