создавал уже хвостовой плавник, пока пёристые лапки выруливали в нужном направлении.
Бронированная тварь с выпученными глазками юркнула в неприметную подводную норку. Фёдор подумал, что червю не составит особого труда её оттуда выколупать. Можно даже попробовать сожрать целый пласт почвы вместе с прячущимся в нём существом. А потом промыть и отсеять донный грунт, прямо внутри пиявки.
Водяной слуга приблизился к точке, где исчез ракорыб. Мутное присыпанное мулякой отверстие сливалось с монотонной рябой поверхностью. Управляющее сознание засомневалась в точности выбранных для копки координат. Но делать было нечего, надо было пробовать…
Червь забурился в мягкий вязкий грунт, заглатывая его пастью, пропуская через себя и извергая через задний проход. Грязевую завесу в этом месте достаточно быстро смывало течением. Пиявка вырыла ложбинку глубиной в целый метр и только тогда её зубы скользнули по твёрдой усатой морде.
Рак неожиданно пошёл на прорыв и стрельнул пузырьками из боков. Много кислорода он накопить не успел, поэтому режим ускорения закончился гораздо раньше, чем в прошлый раз. Червь, в свою очередь, и без помощи воздушных ускорителей, перемещался раз в десять быстрее. Он настиг беззащитную цель и слопал её мягкую плоть вместе с жёсткой защитной оболочкой, пережевав всё в безобразный комок. Теперь хитин ракорыбы попадёт в выдающуюся пищеварительную систему королевы и преобразуется в панцирь осы, кузнечика или бронерога.
Пока братцы развлекались на мелководье, один водоплавающий червь Роя отправился в центр большой реки, в её самую глубокую часть. Вода здесь была ещё более мутная и непроглядная. Рыхлое дно имело сложный непредсказуемый рельеф, с чередующимися впадинами и буграми, из-за чего глубина шла перепадами от шести до двенадцати метров. Повсеместно встречались всякие камни, брёвна и ветки, присыпанные грязью. Очень часто на глаза попадались ракушки всевозможных форм, большинство из которых были пустыми, без хозяина внутри.
На глубине пиявка испытала возросшее давление воды. Её эластичное мягкое тело начало деформироваться. Чтобы снизить дискомфорт, потребовалось запустить во внутренности побольше жидкости. В итоге плавучесть слуги уменьшилась, зато исчезли боль и деформации.
В одной ложбине червь нашёл затонувшую деревянную лодку, метров пять в длину. К сожалению сокровищей в ней оказалось, только битая глиняная посуда и гнилые обросшие водорослями верёвки.
К слову, о водорослях — на глубине обнаружились новые виды. Один из них выглядел, как длинный волнистый столб, крепящийся ко дну за толстый шнурок. На пробу он оказался таким же, как твёрдая листва растений с поверхности, только на порядок сочнее. Предпочитал расти на участках с песком.
Там же, где выглядывали скалы или лежали крупные валуны, появлялись скопления склизкой ворсистой травы и тонкотелых кустиков, похожих на соцветия укропа.
На старых корягах и досках иногда торчали продолговатые лентовидные листья. В их строении имелась необычная деталь — полупрозрачные капсулы с воздухом размещались в два ряда, вдоль всего слоевища*. Раздавливание капсул вызывало занятное ощущение в ротовой полости пиявки, словно она рассасывает пористый шоколад.
*слоеви́ще — ботанический термин, применяемый для обозначения тела водорослей, грибов, лишайников.*
Посреди планктонной мглы червь случайно повстречал пару усатых рыбёх, жавшихся к дну. Завидев пиявку, они замерли и уставились на неё бездушными глазами. Сомики длинной по сорок сантиметров, должны быть лучшим лакомством в речном биоценозе*.
*Биоценоз — сообщество организмов, исторически сложившаяся совокупность животных, растений, грибов и микроорганизмов, населяющих относительно однородное жизненное пространство (определённый участок суши или акватории), связанных между собой, а также окружающей их средой.*
Червь выбрал из двоих того, что пожирнее, и приготовился к рывку. Охотник и добыча перешли в режим погони почти одновременно. Пиявка быстро догоняла чешуйчатую усатую тварь. Пара секунд и дистанция сократилась до критической. Зубастая пасть разверзлась, открывая проход в тёмную бездну.
Но не тут-то было! Сомик вильнул в сторону и шмыгнул за ближайшую неровность. Пиявка клацнула клыками, схватив ими лишь пустоту, и тут же изогнулась для разворота. Повернуть ей удалось с трудом и с большим заносом. Рыбёшка за это время сильно оторвалась и почти скрылась из виду.
Крутые манёвры были ахиллесовой пятой червя без боковых плавников. В противовес этому, на прямой дистанции он являлся лучшим плавцом в водоёме.
Отходя от резкой нагрузки, водяной слуга немного поплавал, рассекая водные просторы в расслабленном состоянии. Однообразный ландшафт речного русла немного приелся глазу. Оттого Фёдор сначала не поверил, когда увидел, как округлый некрупный камешек, мирно лежавший на песке, внезапно пошевелился. Он подумал, что ему привиделось, и переместился к куску горной породы поближе. Пробовать на зуб не стал, а сразу подковырнул и перевернул.
Оказалось вполне обычный на вид камень являлся панцирем живого существа. Под твёрдой шляпкой выполняющей роль маскировки пряталось нечто похожее на краба с десятью острыми бронированными лапками. Никаких клешней не наблюдалось, зато по ободку панциря торчало множество коротких закрученных хоботков-щупалец.
Пиявка схватила поджатую лапу зубами и рьяно замотала головой, пытаясь вырвать ракообразное из шляпки. Тварь прочно держалась внутри своей брони и даже принялась больно тыкать свободными конечностями червя в морду. Тогда водяной слуга зажал тело существа в зубах и попытался его раскусить. Клыки вонзились в панцирь на пару миллиметров, а дальше какая-то запредельная твёрдость их остановила. Каменный краб не поддавался укусу пиявки. Управляющие сознание подумало, что для него потребуется что-то более мощное. Может быть мандибулы бронерога с ним справятся или гигантские челюсти королевы? В крайнем случае, можно будет проглотить краба целиком и пускай желудочная кислота растворяет его, не спеша.
Плавун Роя по очереди откусил все десять лап живому камню. Потом целиком проглотил его тело вместе с бронёй.
«Ну вот, помимо сбора водорослей, охоты на рыб и копки моллюсков, мне нужно проверять каждый камушек на речном дне.» — подумал перерожденец — «И это отличная новость! Здешний биоценоз просто кишит легкодоступной живностью. Из того, что я вижу, пиявки, пока что, на вершине пищевой цепи!»
Исследуя центр реки, слуга наткнулся на неширокую но продолговатую впадину. Из-за плохой видимости, спускаясь в неё, Фёдор достоверно не знал, насколько она глубока. Поэтому людская половина сознания испытала обволакивающий страх перед бездной.
Оказалось, в пределах этой расселины глубина достигала рекордных двадцати метров. Водное пространство ощутимо потемнело, и пиявка воспользовалась встроенным в тело сиянием.
Из песчаных склонов вокруг выглядывали острые скальные образования. На них можно было увидеть полипы, выглядящие, как цветы с толстым кувшинообразным стеблем, и соцветием в виде плоской пятиконечной звезды. Пиявка попробовала на вкус одну такую звёздочку и узнала, что она аналогична грибам. Много их собрать
