— Нет! — неожиданно воскликнула Иванова. — Никаких телепатов! Пусть они не приближаются ко мне!
Крэйн удивлённо уставилась на неё, поражённая силой реакции.
— Они могут… повредить мою связь. Она очень чувствительна. Всё, что необходимо, передавайте через меня, как я уже сказала.
— У меня есть один вопрос, — вмешалась Такашима. — Как мы должны называть этих ваших союзников? Я полагаю, у них есть имя?
— Да, — медленно произнесла Иванова. — Но оно содержит десять тысяч букв.
— Ой, — поразился Кларк.
— Вот именно. Я могу говорить по-русски, но даже мне не под силу произнести его. Если вы желаете называть их каким-то определённым именем… я думаю, что минбарское их название можно грубо перевести как… Тени.
— Тени? — тихо переспросила Крэйн.
Зловещее имя, и, может быть, в этом и заключался особый смысл. Отношения минбарцев и этих Теней, со всей очевидностью, доказывали, что у них есть серьёзный повод войти в союз с Правительством Сопротивления.
— Тени, — повторила она.
От этого слова её пробирал озноб, и она готова была поклясться, что оба раза, когда она произносила его, она видела в глазах Ивановой неясный проблеск.
— Мне нравится, — громогласно объявил Кларк. — И как же выглядят эти ваши Тени?
— Довольно обычно, — сказала Иванова. — Довольно… обычно.
* * *
— Приближается война, — сказал Варн. — Война, сеющая ужас и тьму, от которой будут рушиться небеса и земли. Миллиарды погибнут в ней, и целые империи падут, но всегда будет жива надежда на мир, великая надежда. Она должна жить. Каждый из вас пришёл сюда, — говорил он, указывая на Г'Кара, Шеридана, Драала и Калейна, — уже зная что-то, больше или меньше, об этой войне.
Одни из вас, — сказал он, глядя на Г'Кара, — полагают, что готовы принять грядущее. Другие, — он перевёл взгляд на Калейна, — сомневаются в своей собственной ценности и боятся возможного исхода. Есть и те, — Драал, — кто отвергают своё место и удивлены, узнав, что у них вообще есть какое-то место, в то время как вы, — Шеридан, — отказываетесь поверить своим разумом в то, что подсказывает вам ваше сердце и не пускаете в своё сердце того, о чём кричит ваш разум.
Вы должны сражаться в этой войне, и вы должны победить, не считаясь с ценой этой победы, а иначе, каждая свободная, мыслящая раса в Галактике рискует оказаться под гнётом тирании и непреходящего отчаяния. Всегда должна жить надежда, и справедливость, и Свет. Эта Машина есть часть той надежды, она является частью основания той справедливости, а также способна пролить толику того Света.
Я был здесь пять сотен лет, и теперь я умираю. Всё это время, я собирал знание, путешествовал к далёким и неведомым мирам, видел вещи ужасные и потрясающие своей красотой. Все мои воспоминания, все мои мысли хранятся в недрах Великой Машины, и право самой Великой Машины в том, чтобы выбирать, кто унаследует их.
Калейн лишь краем уха слушал Варна, и только чуть в большей степени интересовался окружающей обстановкой. Его внимание было сфокусировано на Старкиллере. Калейн был удивлён. Он не предполагал, что Шеридан окажется таким… хрупким на вид. Калейн решил, что единственного взмаха его посоха окажется достаточно, чтобы лишить землянина его жалкой жизни. Нет, никак это существо не может нести ответственности за «Чёрную Звезду», за атаку над Марсом, за страх, который преследует самого Калейна, алита клана Клинков Ветра!
И всё же… есть что-то в том, как он умеет держаться… Но здесь Шеридан не Старкиллер. Здесь он всего лишь человек, воин, лишённый своих лат, одежд и клинка. С тем же успехом он мог бы стоять тут голым. Его корабль был тем, что делало его Старкиллером; он был такой же непременной и неотъемлемой его частью, как его руки, ноги и одежда.
И тут вдруг смысл слов Варна достиг его ума, и он шагнул вперёд.
— Ты говоришь, что это место должно быть использовано, как крепость сил Света? Тогда кому же, как не тем, кто будет возглавлять армию Света в походе против Тьмы, подобает занять его? Рейнджеры делали это тысячу лет назад, и они будут делать это и теперь. Сатаи Синевал, мой вождь, был удостоен чести зваться Энтил-За, идущий по следам Валена, и его именем я объявляю это место принадлежащим нам.
— Нет, — прерывающимся, тонким, скрипучим голосом ответил Варн. — Планета не может принадлежать вам….Это вы… принадлежите… планете…
Но его слова не были услышаны никем кроме, очевидно, Г'Кара и Драала, которые поняли их. Взгляд Калейна был устремлён на Шеридана, и ещё он был устремлён в будущее, в котором он купается во славе после возвращения к Синевалу с вестью о том, что он сделал здесь… ему хватит этой славы, чтобы смыть свой позор.
А Шеридан… Он тоже не слушал Варна.
— Чёрта с два! — выкрикнул он. — Мы объявили это планету нашей территорией ещё два года назад, во время проведения здесь разведки.
— Да? И что же именно вы здесь разведывали?
— Не ваше дело!
Г'Кар протянул руку, чтобы удержать Шеридана, но затем опустил её. Калейн поглядел на нарна и фыркнул. Этот шут, рядящийся под воина, на самом деле может сражаться лишь языком. У нарнов кишка тонка, чтобы делать то, что должно быть сделано. На это способны только минбарцы, только воины, только Синевал. Драал тоже хотел, было, задержать своего спутника, но Калейн отшвырнул его прочь. Огонь мщения вспыхнул в нём с новой силой.
Изображение Варна затряслось и согнулось в тяжёлом приступе кашля.
— Слишком долго, — прошептало оно. — Слишком… тяжко… Помогите.
Затрас, не обращая внимания на грозящую вспыхнуть в центре зала схватку, помчался к ячейке, в которой покоилось тело Варна. Никто, кроме Матраса, не двинулся вслед за ним. Он начал что-то делать, и изображение Варна померкло и растворилось, а его тело, до этого неподвижное, наоборот, пришло в движение. Старый инопланетянин был уже на краю могилы.
Калейн ощутил, как сама твердь колыхнулась под ним.
— Лжец! — выпалил он. — Старкиллер, у тебя нет чести!
Здесь, сейчас, наконец-то, настало время искупления. Как все будут ликовать, когда он вернётся на «Трагати» вместе с закованным в цепи Шериданом, когда он вернёт его Серому Совету! Калейн тогда будет отомщён, он заслужит своё прощение, и в глазах Синевала, и в своих собственных. А потом… в Сером Совете есть вакантное место. Почему, спрашивается, Деленн должен заменять кто-то из религиозной касты? Они и так слишком долго главенствовали в Совете. Сатаи Калейн. Звучит великолепно.
Шеридан спешил. Он бежал к умирающему инопланетянину. Г'Кар был рядом с ним, но оба они двигались слишком медленно. Вся планета вдруг затряслась.
