— Спасибо, сеньора, — вырвалось у меня. — За поддержку. И уверенность.
Она усмехнулась.
— А для чего ж еще нужны старшие? Главное верни ее. Верни, Хуан, иначе жить тебе здесь будет…
— Ай! — Я снова вскрикнул. На то она и медик, чтоб знать, как сделать больно даже замороженной спине.
Итак, философия проста, делай, что планировал, показывая всем, какой ты непрошибаемый, и все получится. Сеньора уверена, что я решу вопрос, если захочу, и вот от этого «если» предостерегала. Но проблема в том, что я, действительно, поддался всеобщему настрою и далеко не так был уверен, что офицеры сделают, как я думал. Они могут запросто «прокатить» Катарину, плевав на меня и мои оценки.
Да, Лока Идальга теоретически принадлежит к партии Мишель, и ее замена на саму Мишель для партии королевы вроде как… Никак. Однако, наша гонщица всегда выступает соло, к какой бы группировке не принадлежала, слишком своевольная и независимая. А значит, более привлекательная в глазах сеньоры Морган, которая, откровенно говоря, побаивается бывшую напарницу по взводу. Но там, наверху, как всегда все может решиться иначе, совсем не так, как я думаю.
Створки разъехались, я вошел. «Читальная», главный зал библиотеки, в отличие от вечера идеально пустая. С утра физические занятия у всех, даже у кадровых ангелочков — им тоже нужно держать форму, а среди увольняшек заниматься теоретическими предметами в одиннадцать утра дураков нет. Ну, не сразу после окончания сезона сессий, лавинообразно, словно стихийное бедствие проносящегося по этой обители дважды в год, зимой и летом.
Четверо, всего лишь. Звезда, Сандра, Мамочка и Бергер. Без лишнего акцентирования внимания и помпезности, но представительно. Итак, что девочки решили?
Я сел за указанный ими стол, они расселись вокруг так, чтобы комвзвода «сорок четвертых» оказалась напротив. Оливия кивнула и та начала:
— Ангелито, мы тебя выслушали и твою точку зрения понимаем.
Начало хорошее, но не обнадеживающее.
— Мы понимаем, почему ты поступил так, как поступил, и что у тебя не было выбора, — продолжила она. Красноречивый взгляд на Оливию, брови которой в ответ выразительно выгнулись. — Мы не держим на тебя зла и в дальнейшем прессовать тебя не будем.
Сандра при этих словах опустила глаза в пол, рассматривая что-то под столешницей. Оливия нахмурилась еще больше. Ага, так они и «понимают». Заставили девочек «понимать», те, у кого соображай варит лучше. Однако, для меня важен результат их переговоров, а не то, как они к нему шли.
— Но, никаких извинений, никаких признаний неправоты ты не получишь — все было как было, и мы ни в чем не раскаиваемся, — закончила Звезда свою часть.
Я выдохнул с облегчением. До последнего ждал, что они что-нибудь выкинут, но, видать, обошлось. Впрочем, и у Оливии, и у Мамочки вид был такой, что скажи девочки что не по плану, прикончили бы их на месте, честное слово. Однако, слова сказаны, политес соблюден.
— Я как-то и не ждал этого, — усмехнулся я, но без иронии, стараясь сдерживать себя. Не сейчас — слишком многое на кону. Звезда так же с облегчением кивнула — видно, ждала, что буду вновь выделываться и чего-то требовать Видно те, кто знаком со мной подольше, напугали.
— Предлагаю сделать вид, что ничего не произошло и не происходило, — подвела итог она. — Мы будем не замечать тебя, ты же не задевай нас.
— И все будет хорошо? — перевел я вопросительный взгляд на Сандру, и даже подался чуть вперед.
Сандра молчала, пыхтела, но, наконец, нехотя выдавила:
— Да, все будет хорошо. Мы не будем задевать тебя и твоих девочек.
А глазки-то не подняла. Но в обстановке официоза (а происходящее, несмотря на малочисленность действующих лиц, все-таки официальное мероприятие) и этого вполне достаточно. Тот из нас, кто нарушит произнесенные обещания, будет назначен виновным и понесет наказание в виде лишения поддержки… Как минимум хранителей. А для такого маленького, но грозного коллектива поддержка тех, кто рядом, один из основополагающих факторов существования.
Как мне нашептал «телеграф», Сандра — лучшая подруга Алессандры, которая Рыба. Или была лучшей подругой — даже не знаю, как правильнее. Да и с Натали у них отношения тесные. Ей есть за что меня ненавидеть особо, даже идя этой ненавистью в пику интересов остального взвода. На памятном собрании хранителей, после моего ухода она до последнего пыталась доказать всем, что со мной надо все-таки разделаться, что я чужак и опасен. И даже завербовала несколько таких же радикально настроенных сторонниц. Но к счастью, остальным удалось задавить ее, объяснить, что она не права. Эмоции это хорошо, но не всегда, иногда все-таки нужно думать головой, даже если очень не хочется.
Итак, мне дали шанс. Не простили, нет, не стали считать НЕчужаком. Я не стал кому-то ближе, никого ни в чем не убедил. Просто мне дали понять, что дают возможность всего этого достигнуть, а не покинуть бело-розовое здание в определенном направлении. Что будет дальше — посмотрим, но пока я получил кредит доверия с частичной индульгенцией, и теперь все будет зависеть от того, как поведу себя в дальнейшем. Ибо Сандра и ее сторонники хоть и не будут действовать против меня открыто, но вести тихую, подковерную войну им никто запретить не в состоянии. Так что год, отмерянный мне сеньорой Рамирес, однозначно окажется веселым и очень опасным. В прямом смысле этого слова.
Девочки вышли, остались лишь действующие хранительницы. Смотрели на меня, ничего не говоря. Я смотрел на них.
— Ты все понял? — нарушила молчание Оливия.
Кивнул.
— Мы за тобой наблюдаем. Больше не делай ошибок.
— Какой вам в этом интерес? — усмехнулся я. — Ведь если я правильно понимаю, лично ты с удовольствием слила бы меня в канализацию.
Она скривилась и обреченно вздохнула, дескать, какой же этот юноша непроходимо тупой.
— Нам работать, Шимановский. Нам с тобой. В паре. И я очень хочу, чтобы у нас все получилось. Вопросы есть?
Я отрицательно покачал головой.
— У меня нет. Но все это актуально, только если они, — я ткнул пальцем в потолок, — больше не подложат свинью.
— Не подложат, — довольно растянула губы хранительница. — Больше не подложат. Они достигли своих целей, больше нет смысла нагнетать обстановку. Так что теперь все, что будет происходить, на твоей совести. Ты нас понял.
— А они не… Не того? — не нашел слов, чтоб быстро сформулировать я. Она отрицательно покачала головой.
— Не должны. Сейчас обсуждается вопрос о переводе их в наказующие, там им будет не до тебя. Это карт-бланш, Шимановский. — Она усмехнулась. — Раз они, — палец так же вверх, — тебя взяли, значит докажи, что сделали это не зря. Иначе происходящее не имеет никакого смысла.
