Генрих уловил этот спасительный знак, и чувство внезапного облегчения смешанное с ужасом, который не отпускал ни на секунду, воздействовало на него как оглушительный удар, — руки стали ватными, а мочевой пузырь едва не расстался со своим содержимым.
Анжи запретил ему включать автопилот, и резкая смена состояния водителя сразу же сказалась на поведении «Гесселя» — машина вдруг вильнула, потеряв управление и начала съезжать в обочину.
Благо скорость была небольшой и бампер мощного внедорожника мягко ткнулся в расположенные вдоль насыпи отбойники, снабженные подушками из пенорезины. «Гессель» вздрогнул, вбирая удар, покачнулся, опасно кренясь, но не перевернулся, остановив свое скольжение у третьей по счету секции.
Все произошло в считанные мгновения, — Доргаев потерял контроль над машиной в тот миг, когда командир группы быстрого реагирования, просмотрев данные со сканеров, пришел к выводу, что высокопоставленный чиновник колониальной администрации взят в заложники. На заднем сидении «Гесселя» четко просматривался тепловой контур вооруженного человека.
— Огонь на поражение. — Приказал он стрелку.
Короткая очередь, хлестнувшая по машине, не достигла своей цели. В состав группы немедленного реагирования входили только профессиональные бойцы, но даже самый опытный снайпер не способен учесть внезапного изменения обстановки в момент, когда палец уже коснулся сенсорной гашетки огня… и бронебойные пули, предназначавшиеся сидящему сзади террористу, прошили лобовое стекло вильнувшего к обочине внедорожника…
— Дьяволы Элио!.. — Выругался командир. — Снижаемся. Быстро!.. — Приказал он пилоту.
Когда тень полицейского флайбота беззвучно пронеслась над расстрелянным «Гесселем», Анжи уже не было в салоне. Низко пригибаясь, он напрямик бежал через поле, к приземистым постройкам расположенной неподалеку фермы.
Две пули пробили тело его бывшего компаньона, застряв в спинке сидения, снабженного встроенной бронепластиной. Прежде чем выскочить из машины он успел просунуть руку и достать из внутреннего кармана Генриха толстый бумажник. На Окраине, в отличие от центральных миров Конфедерации, все еще оставались в ходу наличные деньги, в чем он смог наглядно убедиться, добежав до первой постройки фермы.
Кроме удостоверения личности и кредитных карточек, в заляпанном кровью бумажнике обнаружилась изрядная сумма наличности в крупных, мерцающих купюрах банка Галактика-Центр.
Хватит на первое время.
Теперь после внезапной смерти Генриха у него оставался один путь — как можно быстрее покинуть Аллор, и попытаться достичь системы Ганио, — «Колыбели Раздоров», как в просторечье называли третий спутник звезды Халиф. Только там он сможет чувствовать себя в относительной безопасности.
Путь к космопорту был заказан, — это Анжи понимал, но у него в рукаве оставался последний неиспользованный козырь. Он никогда не доверял своим компаньонам или подельникам, — можно называть как угодно, и двадцать лет назад, Генрих даже не подозревал, что у Анжи есть свое движимое имущество, разделенное на два компонента.
Одна часть в виде небольшого отделяемого модуля была скрыта в глубинах аллорской сельвы, вторая — транспортный корабль класса «Элизабет-Сигма» — замаскирован среди останков разрушенного рудоперерабатывающего комплекса в двух световых секундах от планетных орбит.
В то время как полиция будет искать его в городе, Анжи собирался направиться в прямо противоположном направлении. Нужно только раздобыть защитный костюм, и выждать пару дней, чтобы улеглись страсти по Генриху.
В конце концов, жизнь загоняла его и в более сложные ситуации, так что Анжи особо не нервничал, пересчитывая обнаруженные в бумажнике банкноты.
Импульсный пистолет, деньги и твердая воля в достижении целей, что еще нужно человеку, чтобы выжить в условиях дикой Окраины, на которую за минувшие двадцать лет лег лишь тонкий налет цивилизации?..
* * *
Проблесковые маячки полицейских флайботов разгоняли тьму, бросая вокруг прихотливые пятна голубого и красного, играли удлиняющимися тенями, то скрадывая, то резко выделяя силуэты людей суетившихся подле застывшего у придорожного отбойника «Гесселя».
— Паршиво сработали… — командир группы немедленного реагирования поискал глазами, куда бы выкинуть окурок, а потом просто отправил его щелчком пальцев за линию лазерного ограждения, обозначающую периметр места происшествия.
— Кто знал, что он потеряет управление. — В тон ему ответил стрелок. — Теперь всех собак на нас повесят.
— Ты вот, что, Володя… — командир оглянулся по сторонам, отыскал взглядом только что прибывшего старшего офицера полиции и добавил: — Давай, поднимай машину, попробуй отыскать этого придурка, который заставил Долгаева выехать за городскую черту. Он убегал по зеленке, в сторону агротехнической фермы. Стреножишь его — может еще и отбрешемся. А я пока поговорю с офицерами, чтобы не дергались до времени с докладами и выводами.
— Добро, командир. — Лицо снайпера просветлело. — Пешком ему не уйти далеко. И от сканеров он не спрячется.
— Давай, действуй.
* * *
Вопреки мысленным оценкам покойного Генриха, Анжи являлся не худшим и не лучшим представителем того поколения, что родилось и выросло в колониях Окраины, в период полного безвластия, когда первая Конфедерация тихо скончалась, а новый союз обитаемых миров еще не был образован.
Три десятилетия назад, когда Анжи впервые встретился с Доргаевым, оба были молоды, бедны, и озлоблены на жизнь. Что предлагала им реальность едва освоенных планет? Тяжкий рабский труд от зари до зари? Пропахшую потом и машинным маслом кабину старого почвоукладчика? Благо если б они принадлежали к поколению колонистов, добровольно эмигрировавших на дикие планеты, — тогда у них была бы цель, смысл, ради которого стоило терпеть все лишения и неудобства первых этапов освоения чуждой биосферы.
Дети и внуки колонистов не понимали своей вины: почему им уготована недолгая, отвратительная жизнь? Зачем они должны загубить свою молодость в борьбе с агрессивными проявлениями чуждой жизни? Кто заранее распорядился их судьбой, не оставив места в перенаселенных городах, прилепившихся к космопорту планеты?
Два века назад колониальная политика Центральных Миров инициировала третью волну Экспансии. Развитые планеты вкладывали немалые средства в молодые колонии, но довести дело преобразования планет до логического завершения помешал развал Конфедерации. На Окраине вовсю расцвел дикий, не регламентированный какими-либо законами бизнес, где для достижения конечной цели казались приемлемыми любые средства. Колониальная Администрация сектора в ту пору являлась чисто номинальным учреждением, не имеющим реальной власти и рычагов воздействия на появляющиеся, словно грибы после дождя, коммерческие фирмы.
