Мощнейший поток нейтрино вырвался наружу, унося неимоверное количество энергии из ядерного пекла Нейтральные частицы обычно не взаимодействуют с материей; поток нейтрино проникает без ослабления через слой свинца толщиной в световой год. Этот поток был настолько плотным, что на внешних слоях звезды обеспечивал изрядный приток энергии пузырящейся туманной плазме, заменившей фотосферу. Последующая волна жесткого гамма-излучения и нейтронов в миллиард раз ярче обычного света звезды обрушилась на эти слои снизу и разнесла их. Погибающая звезда сверкнула бриллиантовым рентгеновским импульсом, словно одновременно взорвались триллион водородных бомб.
Спустя восемь минут, примерно через минуту после того, как обнаружилась проблема, метеоролог помрачнела. Казалось, обжигающий зуд пробежал по коже, перед глазами мелькали фиолетовые метеоры. Пульт управления мигнул и потух. При вдохе чувствовался резкий запах озона, женщина осмотрелась, тряхнула головой, чтобы разогнать внезапное помутнение, и заметила, как коллега пристально смотрит на нее. «Знаешь, у меня такое ощущение, будто кто-то гуляет по моей могиле…» Лампы замерцали и погасли, но она пока не тревожилась, чистый воздух шел сильным потоком; благодаря свету, идущему из верхнего окошка, окружающие предметы отбрасывали бритвенно-острые тени. Потом кусочек пола под окном стал задымляться, и к метеорологу пришло смутное понимание, что она уже не купит дом, не сможет обсудить это со своим партнером и даже не сможет снова увидеть его, как и своих родителей, сестру или что-либо еще, кроме этого ослепительно светящегося квадрата, который медленно увеличивался — по мере сгорания оконной рамы.
Она не долго мучилась: спустя несколько секунд поток излучения проникающим радиационным импульсом превратил верхние слои атмосферы в плазменную наковальню, достигшую затем тропосферы. Через полминуты первая ударная волна прошла через здание, где находилась метеоролог. Она погибла не одна: из-за смертельной дозы, которую от потока нейтронов получили все, после железного восхода никто на планете не прожил достаточно долго, чтобы ощутить симптомы радиационной болезни.
Сокрушительный удар: «Т» + 1392 дня, 12 часов, 16 минут
Среда с бешено колотившимся от страха сердцем спряталась под столом, сжимая в руке небольшой цилиндрик. Она видела тело таможенного офицера, распластанное в темной кухне, и понимала, что он мертв исключительно из-за бумажных документов в его дипломатическом портфеле. Теперь то, что сделало это, пришло за ней с теми же намерениями.
По полицеллюлозному полу проскрежетали когти. «Не хочу быть здесь, — молила девочка, крутя в пальцах запотевший цилиндр. — Это происходит не со мной!» Мысленным взором Среда представляла скребущуюся снаружи адскую тварь: челюсти — сверкающие зубья-пилы, широко расставленные глаза, обшаривающие все вокруг мощным ультразвуковым локатором. Небольшой, но опасный пистолет вшит под шкуру; мозг дополнен системой внедренных компьютеров, подстегивающих инстинкты добермана. Налапники размером с кулак; псориазовидная шкура скрывает разнообразное вооружение. Тварь чуяла страх девочки. Среда просмотрела документы в кладовке, осознала, насколько они важны, и едва успела удрать — рванула почти прямо в рычащую морду и прыгнула. Ядовитый дым струился из шарнирных соединений твари, пока девочка забиралась в тоннель. Среда, как черный паук, пролезла в служебное отделение оси и кинулась далее — через герметичный грузовой канал и полумрак почти пустого погрузочного отсека, задыхаясь и плача на бегу, постоянно слыша за собой лязг остро заточенных когтей. Меня нет. Меня нельзя учуять!
Герман, как всегда, когда был более всего необходим, молчал.
Собака, несомненно, унюхала ее. Среда через систему наблюдения видела, как пес, тот же самый или кто-то из его собратьев, крался по погрузочному отсеку, словно призрачная и растянутая волчья тень — порождение вымороженных лесов под полуночным солнцем, предназначенное для преследования по кишащей киборгами тундре чужеродного мира. Тварь со скрытыми камерами в изучающих глазах, способная обездвиживать при захвате цели и стрелять. Она могла пустить нервный газ или забросать минами, как дешевый третьесортный персонаж из аркадных игр младшего брата Среды — Джерма. Продукт извращенной техносферы, какой не обладала Москва; мышцы не задействованы, никакого примитива вроде актин-миозиновых сокращений, кости устроены в виде рычажных механизмов — адский пес мог нестись во всю мощь со свистом, напоминая примитивный локомотив, выбрасывающий поток обжигающего пара, достаточно горячего, чтобы обварить любого приблизившегося.
Среда подняла патрон «антитеррор», прижав пальцами спусковой механизм, и нацелилась на дверной проем. Тени от ног. Слишком много ног. Приостановившись, тени снова поползли по стене и начали проникать внутрь. Среда нажала на курок, и одновременно с отдачей грохнуло, а воздух впереди почернел. Нет, посинел, как язык лежавшего неподалеку мертвеца. Документы рассказали все, несмотря на то, что копия информационного картриджа, содержащего регистрацию таможенных трансферов, скорее всего была уничтожена, а кто знал об этом — погиб. Навстречу прыгнувшему псу устремилась распыленная пена аэрогеля, пузырясь и шипя, превращаясь в пористую массу. Клацнули зубы, и тварь издала тихий горловой звук. Ее ноги увязли в похожем на мыльный пузырь коконе, а рычание превратилось в глухой расстроенный вой.
Среда, дрожа всем телом, отступила назад, за тяжелый стол. Затравленно оглянулась. Собачьи задние лапы скребли пол, стараясь дотянуться. Девочка видела ярость, вспыхнувшую в глазах псины, пытавшейся избавиться от клейкой обездвиживающей пены.
«Славный песик», — бессмысленно пробормотала Среда, отступая и удивляясь, что сумела подбить эту цель. Но нет, стоит чертовой псине признать свой проигрыш, и все начнется заново, верно? Так всегда происходит в аркадных играх…
Что-то холодное и влажное ткнулось в шею и засопело. Девочка пригнулась, колени и желудок будто наполнились ледяной водой, цепкие пальцы сжали плечи и заставили выпрямиться. Глазной монитор мигнул и отключился, едва зажегся яркий свет. Пес с пола, казалось, ухмыляется ей — нет, скорее сквозь нее. И раздавшийся голос на удивление звучал по-человечески, глубокий раскатистый рокот, исходящий с трех сторон.
«Виктория Строуджер, это полицейская группа спасения четыре-альфа. Согласно приказу капитана Манхейма, командующего эвакуационным процессом «Старого Ньюфаундленда», вы арестованы. Вы вместе с нами возвращаетесь на главный хаб транспортного отсека и ждете старта. Должен предупредить: в случае любого сопротивления возможно применение оружия неубойного действия. Побег в прежнее место обитания был бессмысленной тратой полицейского времени». Голос стих, затем другой поинтересовался: «И пока мы занимаемся этим, скажите, зачем вы сбежали?»
