«В Совете Развития началось голосование по вопросу финансирования Первой Звездной экспедиции», — сообщили Ростиславу его собственные очки.
Сидевший напротив мужчина вдруг вскочил, бросился было к выходу, но тут же резко затормозил, остановился рядом со столиком Ростислава.
Родников оглянулся.
Интересно, кого он ждал?
Оказалось, это не девушка и даже не тигрица, а трое рослых молодых людей, одетых в одинаковые короткие плащи, правая рука каждого — в боковом кармане.
Один из вошедших что-то громко прокричал — кажется, на шведском.
— Внимание! Всем оставаться на своих местах! Служба безопасности! — перевел для Ростислава его слова терком.
Опрометчиво вскочивший мужчина — сейчас на него смотрели не только трое вновь вошедших, но, казалось, все посетители кафе — медленным, еле заметным движением руки положил на столик Ростислава снятые секундой раньше очки, так же медленно начал поднимать руки.
Сейчас стрелять начнет.
Ростислав, не сводя с него глаз, боковым зрением определил то место на затоптанном пластике, на котором он будет вжиматься в пол после первого же резкого движения своего опасного соседа. Но тот бросился в глубину зала, всего лишь на долю секунды опередив двоих своих преследователей, схвативших друг друга за руки буквально в сантиметрах за его спиной.
Все четверо, лавируя между столиками и сбивая с ног случайно оказавшихся на пути людей, бежали в сторону танцкуба. В двух шагах от опустевшего столика вертел колесиками опрокинутый одним из преследователей баркиб, приговаривая почему-то на русском: «Джентльмены, прошу не нервничать! Иначе мне придется вызвать полицию! Джентльмены…»
На столике Ростислава, рядом с бокалами, блюдцем и половинкой шоколадки, лежали очки в красивой розовой оправе. «Укротитель», почувствовав опасность, видимо, не случайно поспешил от них избавиться. Ростислав осторожно взял видеоки, повертел в руках, не зная, что с ними делать.
Наверное, правильнее всего отдать очки «безопасникам». Заряженный в видеоки чип наверняка заинтересует их.
Свет в зале вдруг погас. Сразу стало шумно: одновременно со светом отключилась и система звукоизоляции.
Искать в темной комнате черную кошку, преследуемую тремя черными собаками, чтобы вернуть ей очки…
На всякий случай Ростислав сунул розовые видеоки в один карман, снял свои и положил их в другой, а сам пригнулся и прикрыл голову руками.
— …кинголки отличаются от колготок? — донеслось от соседнего столика. Там рассказывали анекдоты.
Со стороны танцкуба донеслись глухие вскрики, удары, звук падающих тел, затем — многодецибельный женский визг. Страшно зазвенело бьющееся стекло. Вспыхнуло аварийное освещение.
— …А кинголки во всех трех случаях можно не снимать! — донеслось от соседнего столика окончание анекдота.
Ростислав вскочил с кресла и почти побежал туда, где должны были схватить владельца розовых очков. Он был не одинок: в том же направлении устремился целый поток зевак.
В огромный, от потолка до пола, проем выбитого окна задувал холодный ветер. Пол был усеян осколками толстого «небьющегося» стекла. На столике полулежал один из преследователей и промакивал носовым платком разбитый нос. Второй, ухватившись за узкий металлический простенок, выглядывал наружу. Зеваки, полукругом обступившие поле недавней битвы, молча наблюдали за происходящим.
Совсем как в цирке. И диаметр полукруга, наверное, в точности равен тринадцати метрам.
Ростислав протиснулся сквозь первый, самый плотный ряд, подошел, хрустя стеклами, к выбитому окну. Осторожно, боясь порезаться, ухватился за стальной двутавр, затем, проследив взгляд стоявшего у другого края окна преследователя, посмотрел вниз.
Далеко внизу скользили мобили, похожие на жуков-светляков. От холодного воздуха слезились глаза, и Ростислав не сразу увидел то, что хотел и боялся увидеть: маленькую темную фигурку, распластавшуюся на козырьке, прикрывавшем вход в небоскреб.
Сотрудник безопасности, смотревший вниз, крикнул что-то резкое и замахал на Ростислава руками. Тут же подскочил второй, с разбитым носом. Родников испуганно поднял руки вверх — виноват, больше не буду! — отступил к краю «арены» и внедрился в кольцо зевак.
Странные какие-то «безопасники». Втроем одного не смогли взять. И место неудачно выбрали: переполненное кафе. Или все трое новички, или… Или это не «безопасники». И тогда отдавать им очки, которые так хотел уберечь погибший, — глупо. Но полицию видеоки наверняка заинтересуют.
Вспыхнул свет. Зал накрыла огромная невидимая подушка — восстановилась система звукоизоляции. Ростислав на ходу надел свои видеоки — и вовремя.
«Завершилось голосование в Совете Развития по проекту „Первая Звездная“. Как и ожидалось, подавляющее большинство членов Совета сказали „нет“. Секретарь Совета объяснил это тем, что в настоящее время Земля и Система не могут позволить себе расточительное путешествие к звездам, не имеющее никакого практического значения. Автоматические зонды уже исследовали десяток планет, похожих на Землю, в нескольких звездных системах. Ни на одной из них не обнаружена жизнь, ни одна не пригодна для широкомасштабной колонизации. Посылать на подобные планеты людей — бессмысленно. Только что сошедшие со стапелей звездолеты типа „Цефей“ будут в кратчайшие сроки переоборудованы в лайнеры категории „люкс“ для внутрисистемных круизов».
Ростислав подошел к своему столику, не присаживаясь, поднес к губам бокал, но тут же брезгливо вернул его на место: бокал был пуст. Не было на столике также бутербродов с икрой и половинки шоколадки. Кто-то воспользовался темнотой и суматохой. Натуральные продукты дороги…
Родников огляделся. Все места были уже вновь заняты. Кто-то кого-то приглашал танцевать, кто-то с кем-то целовался. На козырьке, над входом, лежал мертвый мужчина, десять минут назад сидевший за соседним столиком, но никому до этого не было дела.
Ростислав придвинул кресло вплотную к столику — это означало, что место освободилось — и медленно побрел к выходу. Пискнул сигнал вызова.
— Слушаю.
— С вами хотела бы поговорить Наташа Чеканова, — сообщил приятный женский голос. — Соединить?
— Да, пожалуйста.
Ростислав надел видеоки. Ему не хотелось, чтобы кто-то посторонний слышал его часть диалога, и в подошедшую кабинку лифта Родников не вошел. Ее заняли двое юношей, почти подростков. Не дождавшись, пока закроются двери, они начали целоваться.
— Я тоже слушала результаты голосования, — сказала Наташа. — Плохо тебе, да? Хочешь, я приду за тобой? Ты где? Почему не отвечаешь?
