«Это оно?» — с удивлением думал Вартарион. И рука тянулась к энколиону, висевшему на груди. Проверить. Понять. Узнать. Сердце пело и рвалось ввысь, и только этот колючий взгляд удерживал его на земле.
В первые мгновения Ровеналь действительно не мог встать. Он силился отвлечься от видения, стоявшего перед ним, и сосредоточиться на собственном теле. Потом начал понимать — атмосфера. При посадке не было времени проверить, подходит она ему или нет. А теперь непривычный воздух, наполненный чужеродными газами, входил в лёгкие при каждом вдохе, убивая его быстрее, чем раны на теле.
Нужно было что-то делать, и для Ровеналя не составило проблемы решить — что.
Улучив момент, отослать спасительницу за водой.
Заставить себя встать…
До рубки всего несколько шагов.
Упасть в кресло — и можно позволить себе облегчённый вздох.
Новая порция ядовитого воздуха врывается в грудь.
Снова накатывает слабость…
Ровеналь из последних сил дёрнул рычаг, поднимающий трап, и поднял корабль в воздух.
Только это он и успел сделать, когда со спины на него налетела недавняя спасительница с электрошокером.
Руки действовали сами собой — толкнули корабль вверх, затем резко вниз. Спасительница полетела на пол. Вартарион заметил в зеркале заднего вида, как та ударилась головой… Он не хотел причинять вреда. Но и помочь сейчас не мог. Главным и самым срочным было отрегулировать атмосферу внутри корабля. Сбросить немного метана, совсем чуть-чуть… добавить кислород…
Вот теперь Ровеналь действительно мог облегчённо вздохнуть. В ближайшие несколько минут у него не было необходимости умирать.
Удостоверившись, что захваченная яхта плавно плывёт по воздуху выше уровня облаков, а режим невидимости активирован и радары не должны её поймать, Ровеналь поднялся. Всё ещё пошатываясь, подошёл к своей спасительнице. Присел на корточки, проверяя пульс. Облегчённо вздохнул.
Похоже, та, кого он искал, не слишком пострадала.
Ровеналь осторожно поднял её на одно плечо и понёс в медотсек. Опустил на койку биоцентра. Несколько секунд просто смотрел на красивое, но очень бледное лицо. Потом вернулся в рубку и стал решать, что делать дальше.
Первым делом попытался войти в систему управления кораблём и поднять его на орбиту. Потребовалось минут двадцать, чтобы Ровеналь понял, что все системы заблокированы. Особенно хорошим взломщиком он не был — но сидеть без дела не мог, и потому продолжил попытки получить доступ к управлению. То и дело посещали мысли о том, что выход на орбиту — от силы полумера. Предстояло ещё убраться из этой системы, где на каждой железке радары и сканеры Инквизиции. Предстояло найти со «спасительницей» общий язык… Но это всё потом.
Снова рука нащупала висевший на шее амулет. Энколион. Драгоценный подарок, который наконец-то привёл его к цели. Ровеналь пока что не знал, что именно он нашёл. Не знал, чем эта девушка может ему помочь. Только чувствовал: она — именно то, чего Ровеналю недоставало всю жизнь. «Недоставало для чего?» Он не стал искать ответа на вопрос. Вместо этого полностью сосредоточился на том, чтобы установить контроль над кораблём.
4
Эллера приходила в себя медленно.
Первым, что она увидела, был силуэт Колберта, проступающий в тумане. Колберт что-то бубнил и явно имел к ней какие-то претензии. Насколько Эллера могла вспомнить, что-то насчёт того, что она позорит его, и что Эллера испортила переговоры.
— Святая Инквизиция… Как будто все послы собрались поглазеть на меня…
Теперь Эллеру окружили послы. Длинноухие и черноглазые, они тыкали в неё пальцем и хохотали.
— Чтоб вас всех смыло в канализацию…
Эллере, наконец, удалось окончательно проснуться и открыть глаза.
Над головой простиралась серая металлическая пластина потолка. Жизнь налаживалась, и почти что можно было поверить, что Колберт, послы и все последние месяцы жизни ей приснились…
Она пошевелилась, проверяя, целы ли конечности, и поняла, что эластичные ленты фиксаторов удерживают её на ложементе биоцентра.
— Ой, мамочки… — пробормотала Эллера, начиная вспоминать, чем закончился вечер. Дёрнулась, пытаясь сесть, — но ленты тут же уложили её назад.
Девушка сделала глубокий вдох, успокаивая бешено забившееся сердце, и аккуратно вынула руки из-под лент. Сняла последнюю, пересекавшую лоб, и села.
В медотсеке царил полумрак — видимо, захватчик экономил энергию. Корабль слегка покачивался. «Дрейфует в стратосфере», — заключила Эллера.
Варианты действий судорожно проносились у неё в голове. Казалось, всё просто — нужно только вырубить и без того ослабленного ранением противника и опустить яхту обратно на планету. А потом уже пускай люди Колберта разбираются, что за дрянь тут произошла.
Эллера потрогала рассечённый висок. Упала она неудачно, и если проклятый угонщик специально сделал этот манёвр, то его результаты вполне можно расценивать как попытку убийства.
За убийство — и его попытку — в Конфедерации карали не так сурово, как за проникновение на территорию посольства или несанкционированный ввоз сигарет. За сигареты давали десять лет, за убийство, как правило, — два или около того.
И всё-таки парня было жалко. Чем-то он Эллеру зацепил, как брошенный котёнок цепляет патологического собирателя всяких бестолковых существ. «Этот котёнок едва тебе мозги не вышиб!» — напомнила себе Эллера и снова почувствовала, как в груди закипает злость.
Она огляделась по сторонам в поисках оружия. Ничего, конечно же, не нашла.
Встала и направилась к дверям рубки.
Коридор на яхте был небольшой, узкий и длинный. Вся жилая половина рассчитана на одного-двух человек. Они с Колбертом обычно делили спальню, потому что вторая комната использовалась как кабинет. В кают-компании пассажиры могли отдохнуть, но она служила проходным помещением между двумя «спальнями» и коридором, куда выходило ещё три двери — в медотсек, в пищевой блок и в рубку. Фитнес-зона, без которой дальние перелёты немыслимы, тоже располагалась в медотсеке, но все снаряды надёжно крепились к стенам эластичными лентами, так что взять с собой в рубку что-то из грузов не получилось бы.
«Ну и… с тобой», — подумала Эллера, которой в принципе было несвойственно сомневаться в своих намерениях.
Она сложила руки в замок и медленно и, как ей казалось, бесшумно, двинулась к рубке.
Над креслом пилота чернели волосы угонщика. На приближение опасности тот никак не реагировал.
«Сейчас ты у меня у…», — успела подумать Эллера, прежде чем обнаружила, что сильные руки сдавливают её горло. Эллера захрипела, расцепила пальцы и попыталась оторвать от себя локоть противника. Но не тут-то было: мышцы у врага оказались прямо-таки стальные. Эллера даже подумала, что, захоти противник свернуть ей шею, уже сделал бы это без всяких затей.
— Пусти!.. — выдохнула она, осознав, что силой конфликт не разрешить. — Я тебя спасла!
— К сожалению, с твоими мотивами пока ничего не ясно, — обрадовал её голос незнакомца у самого уха. — А вот навредить ты можешь вполне неслабо. Лучше бы ты оставалась лежать там, где лежала…
Эллера разозлилась, но спорить не стала. Улучив момент, когда противник отвлёкся на болтовню, всадила локоть ему в живот и, как только тот согнулся от боли, отскочила в сторону, к пульту управления.
— Не смей нажимать SOS! — выдохнул угонщик раньше, чем Эллера нащупала соответствующую кнопку на панели.
Эллера, впрочем, и сама прибегать к помощи Инквизиции не слишком хотела. Те, на кого работали они с Крайтоном, не всегда находили со священниками общий язык.
— А то что? — ядовито поинтересовалась она, демонстративно опуская пальцы на нужную сенсорную панель. И, стараясь сделать это незаметно, скосила глаза на кресло — то было абсолютно пустым. Чью бы голову она ни видела от входа, теперь в кресле не было никого.
— Мне придётся тебя убить.
Эллера хохотнула. Её бледно-голубые, похожие на две льдинки, глаза, пристально смотрели на врага.
