— Не «небывалой силы», — жестко поправила Сандра. — Не надо мне пришивать левые достижения! Я просто хорошо работаю в команде… с вами.
— В общем, если у нас тут нет следящих амулетов или шпионов, — продолжил Володька, — то мы должны быть в порядке. Но я их искал и ничего не нашел…
— Их тут нет, — покачала головой Людоедка. — Если уж Марина убрала Христофорова, то и об этом позаботилась.
— Убрала?! — ахнула Бэла.
Эта мысль как-то прорвалась через окружающий ее туман безразличия. Она же так подружилась с домовым Василием, он так ей помогал… Нет, конечно, он был алкоголиком и каким-то в целом странноватым, но…
— Он был шпионом ОРК, — пояснила Людмила Иосифовна. — Уж не знаю точно, что с ним сделала Марина, может быть, убила, может быть, устранила как-то иначе. Но он не успел к нашему отходу с Мирабилис именно из-за нее, это точно. Извините, я не хотела раньше говорить, — ее полный сочувствия взгляд был направлен на Бэлу.
Та отвела глаза.
Ладно, она подумает об этом потом. Сейчас были проблемы поважнее, чем возможное предательство Василия или то, что Марина Федоровна его, как выражается Берг, «устранила». Да и сил ощущать эмоции еще и по этому поводу не осталось. Все таки она Василия больше полугода не видела, а по личным ощущениям — лет пять. Слишком много событий произошло за этот срок.
— Короче, — подвел итог Сашка. У него был внезапно острый, внимательный взгляд, а слова звучали весомо и продуманно. — Изображаем идиотов. Куда исчезла предыдущий капитан — знать не знаем. С Роовли-Кообас ушли втихую из-за скандала со спецэффектами-бабочками. Мол, испугались, что на нас повесят какие-то местные… — Сашка запнулся, подыскивая слова, и Володька подсказал: «Сейсмические неприятности». — Да, сейсмические неприятности, спасибо. Короче, поспешили к Земле, здесь я почувствовал ауру Марины Федоровны у Луны, мы стали ее вызывать, она не вызвалась, потом мы видели, как корабль, на котором она, скорее всего, была, разбился об Луну. Бабочки, которых мы выпустили — это тот же самый спецэффект…
— Так они и поверили! — воскликнула Сандра.
— А почему не поверить? Спруты всех сожрали, ни одна не улетела, никаких разрушений не причинила. Видели, как они на паруса бросались? Почему бы и не на оптическую иллюзию, если в нее достаточно магии вбухать?
— Спец по высокоэнергетической магии почует подвох, — поморщилась Сандра.
— Главное, чтобы со стороны звучало хоть немного правдоподобно, — отмахнулся Сашка. — Они ничего не докажут. Дальше. Про замуту с Князем ничего не знаем, на Роовли-Кообас отправились, чтобы заработать выступлениями в казино перед возвратом и потому что Володька хотел почерпнуть настоящей пиратской романтики — для вдохновения.
— А нас не поймают на том, что спрут вселился в Володьку? — спросила Катерина. — Например, если с Порт-Суглата отправят сведения…
— Порт-Суглат Земле не подотчетен, да и тамошняя стража очень мало знала. Не знали, что это именно спрут, не знали, что он потом в Володьку сбежал… Нет, вряд ли оттуда будет утечка, — покачала головой Людоедка. — Какой-нибудь старый сыскарь, специалист по межпланетным делам, вроде моего старого знакомого Поля может благодаря личным связям свести картину воедино, но не скоро. И твердых доказательств все равно не будет. Капитан неплохо придумал.
— В общем, если будем валять идиотов, есть шанс прокатить? — спросила Бэла.
— Почему валять? А мы кто, не идиоты что ли? — засмеялась Катерина.
На том и порешили.
***
«Сдаться» оказалось проще, чем Сашка себе представлял. Он-то думал, что придется отстаивать желание вести переговоры именно с Одинцовым, уговаривать взять их на борт — Сашка понятия не имел, к чему привела бы попытка приземлить «Блик» в его нынешнем состоянии, без ремонта, и очень не хотел проверять. Однако стоило ему активировать талисман ближней связи и объявить, что у «Блика» критические повреждения, и потому он просит фрегат «Памир» взять их на буксир или на борт, как он получил ответ от дежурного офицера «Памира»: «Поняла вас, «Блик», будем проводить стыковочныйы маневр абордажными крюками, не паникуйте». «Не собираюсь», — ответил Сашка.
Стыковочный маневр прошел легче, чем Сашка думал: у флотских он давно отработан. Самому Сашке за годы службы сталкиваться не доводилось, поэтому он как-то сложнее все представлял. А оказалось — будто обычный абордаж, когда «приз» захватывается крюками и подтягивается к борту «атакующего» судна, только вместо перехода на корабль абордажной команды по временному коридору «Блик» втянули лебедкой в раскрытый люк фрегата. Тот легко пропустил маленькую бригантину целиком, только по ближней связи попросили сложить мачту: высоковата оказалась. Конечно, у эфирных кораблей мачта по сравнению с морскими не более чем куцый огрызок, но все-таки она возвышалась над кабиной вершков на десять.
К тому времени, как трюм — точнее, не совсем трюм, а, похоже, специальное помещение для досмотра небольших задержанных судов, потому что в нем не видно было никаких типичных для трюма хозяйственных приспособ и припасов — повторно загерметизировали вместе с гостями, экипаж «Блика» уже собрался у выходного люка, прихватив свои рундуки. У Людмилы Иосифовны оказалось вещей больше всего: огромная сумка с судовыми документами и еще Абордаж в переноске. Кот был крайне недоволен и не стеснялся это показать.
— Давайте помогу, — предложил ей Сашка. — Документы можете отдать мне, я же кэп.
— А я — представитель судовладельца, в том числе ее наследница, — Людмила Иосифовна посмотрела на него с неожиданной грустью. — Хотя, конечно, сейчас мой юридический статус подвешен в воздухе, — она вздохнула, потом все же добавила: — Хотите помочь — берите кота.
Сашка действительно перехватил переноску с Абордажем. Животное, которое до этого только тревожно скреблось, начало голосить благим матом.
— Тебе не все равно, кто тебя держит, зверюга? — устало спросил у него Сашка.
Володька появился последним, к Сашкиному удивлению, нагруженный еще почище Людоедки.
— Ты когда успел скупить столько бумаги?! — воскликнула Бэла, хватая у него одну из связок картонных папок, которую он нес под мышкой.
— Небось, все жалованье тратил, — поддержала Сандра, забирая у Володьки еще две связки.
Обе девчонки несли только по небольшому рюкзачку каждая, плюс инструменты, тоже за спиной (у Сандры — футляр для скрипки, у Бэлы — тамбурин), так что могли себе позволить. Хотя, как Сашка подозревал, Бэла утащила бы с собой всю свою ударную установку, будь это возможно. Нет, теоретически, инструменты можно было бы уменьшить соответствующим заклятьем, а потом увеличить снова, но, насколько Сашка помнил, эту операцию не рекомендовалось производить с вещами сложной структуры — да хоть даже и строительной древесиной! — а то при смене размера они частенько трескались и перекашивались. Так что этот фокус применяли, в основном, на съестных припасах.
— Я же богатенький, не забыли? — огрызнулся Володька. — Могу себе позволить…
Потом он какими-то особенно тоскливыми глазами оглядел деревянную обшивку и стоящий в трюме товар. Ну, жалкие остатки оного. «Эх, — подумал Сашка, — вряд ли мед и пыльцу удастся продать на Земле. Жалко…»
— Жалко, — словно бы эхом отозвался Володька. И добавил: — Привык.
— Ничего, — ответила Катерина. — Если захочешь, еще посмотришь на «Блик» в музее.
Сашка порадовался ее оптимизму, но разделить этого настроения не мог.
— В смысле, в музее? — удивился Володька.
— Я уверена, что в итоге «Блик» поставят в музей, а мы станем национальными героями, — твердо сказала Катерина. — Ну, по крайней мере, вы, — она неопределенным жестом кивнула в сторону Сашки, Володьки и Сандры с Бэлой, которые как-то оказались ближе всех к выходу.
«Как бы нам пинок не дали вместо медалей, — подумал Сашка. — Под зад. Или, что хуже, срок».
В обшивку снаружи постучали.
