Слушая мальчика, я обхватила голову руками и в бессильном гневе сжала зубы. Хотелось что−нибудь сломать.
− Тебе плохо? – обеспокоенным голосом спросил Будущий Король.
− Я ведь не хотела идти в морг и воскрешать их. Просто, вдруг решила, почему бы не использовать свою способность на полную мощь? Я надеялась с помощью оживших людей захватить корабль… Как всё удачно складывалось! Я и представить не могла, что действовала не по своей воле. Мне внушили, что я должна делать… это чудовищно! Отвратительно! Если встречу этого ползучего султанского выродка, расквитаюсь с ним за всё!
Я замолчала. Мальчик выдержал почтительную паузу и вновь продолжил:
− Потом битва закончилась. Твои люди сдавались. Они подходили к кораблям, а затем под надзором, оставшихся в живых солдат, залезали в них. Пока я смотрел в иллюминатор, тихо вошёл Нацтер.
− Всё вышло, как было задумано, − сказал он, напугав меня своим внезапным появлением. – Пойдём, теперь мы должны решить свою судьбу.
− О чём ты? – спросил я, а у самого в голове жуткие картинки замелькали.
− Узнаешь…
Он взял меня за руку и заставил следовать за ним.
− Куда ты меня тащишь?
Он не ответил. Вскоре мы оказались в транспортном отсеке. Нацтер открыл люк одного из катеров и велел мне залезть, то же самое проделал сам.
И вот он при помощи пульта загерметизировал отсек, затем дал команду на взлёт. Катер, набирая скорость, покатился по взлётному трапу. Казалось ещё мгновение, и мы врежемся в стену, я даже закрыл глаза. Но вдруг стена раздвинулась. Натцер нажал на рычаг, и мы взлетели.
Я решил ни о чём не спрашивать брата – всё равно не скажет, что он задумал. Мне оставалось лишь молча смотреть в смотровое окно, на переливающееся всеми цветами радуги, небо.
Наш катер стремительно достиг края планеты и принялся, кружась по спирали, опускаться куда−то вниз. Мне казалось, что от такого полёта все мои внутренности тоже заворачиваются по спирали. Перед глазами мелькали: то неровная каменная стена, то цветные волны, похожие на змей, отчего голова совсем закружилась. Спуск был недолгим. Катер взлетел над другой стороной планеты и, долетев до высокого сооружения, приземлился.
− Вылезай, − велел он.
− Нет. Вылезай сам! – заявил я. Не покидала уверенность, что он собирается меня здесь оставить. Местность эта мне не нравилась.
− У нас есть время помериться силами. Разве ты не к этому так усиленно готовился?
− Я не хочу с тобой драться!
− А кто тебя спрашивает? – он, смеясь, покинул катер. – Хочу, не хочу. Будешь! Я жду тебя. Можешь не пытаться улететь: без пускового устройства, катер не сдвинется с места.
При этом он повертел в руке, красуясь, маленьким предметом. Но я был бы не я, если бы поверил на слово: я начал нажимать на кнопки и рычаги, но их было так мало, что кроме горького разочарования, меня ничто не постигло. Нацтер тем временем отошёл от катера на несколько десятков метров, делая вид, что любуется красотами местности.
Пришлось признать, что он не оставлял мне выбора. Меня просто тошнит от крайних мер, но что делать: драться, так драться.
− Наконец−то! – обрадовался братец, увидев, что я покидаю уютный салон катера. – Я уж думал, ты приклеился к сиденью.
Я стал подходить, не спуская с него глаз, стараясь понять, что он задумал.
− Теперь слушай, − начал брат, − побеждённый останется здесь. А чтобы ты захотел драться, раскрою маленький секрет: я знал, что ты очень хочешь избавиться от меня, но ты был гораздо слабее. И потому я решил, что мы устроим меж собой состязание. А чтобы силы были равны, я внушил тебе желание стать сильнее. Ну, что, тебе не хочется убить меня за это?
Он действительно задел меня за живое. Он потешался надо мной, по−прежнему оставаясь внутренне недоступным для понимания.
− А если я не стану драться? – немного придя в себя от потрясения, спросил я.
− Тогда ты останешься здесь, − и посвистывая, направился к катеру.
Я не выдержал. Не мог я допустить, чтобы брат сел в катер и улетел. Так не должно было быть!
− Не−ет!
В два шага я догнал его и уронил на землю. Мы начали драться, как взбесившиеся звери. Первые минуты я не чувствовал боли, лишь слепая ярость клокотала во мне.
Нацтер ловко защищался, он, словно не дрался, а играл. При этом колко подшучивая: «Ну, ещё раз и попадешь мне в глаз. Удар второй и я расстанусь с головой…».
Мы кувыркались по земле, беспощадно нанося, друг другу удары кулаками. Я готов был даже вцепиться ему в шею зубами.
Неожиданно он поддел меня ногой, и пока я, согнувшись, приходил в себя, Нацтер поднялся с земли и, подразнивая, произнёс:
− Уж, не у сестры ли ты учился драться? Нападай, будь мужчиной, хватит пялиться, я не принцесса из сказки!
Я вобрал в грудь побольше воздуха и бросился в атаку. Хоть он и подставил мне подножку, я удержался на ногах, а, подойдя вплотную к нему, принялся молотить кулаками, словно боксерскую грушу. В какой−то момент Нацтер растерялся от такого натиска и даже пропустил несколько ударов, за что лишился пары зубов.
− Честно говоря, не ожидал, – удивлённым голосом проговорил он, выплевывая кровь. – Теперь держись! Я начинаю по−настоящему!
− Давно пора, − тяжело дыша, сказал я.
Если раньше Нацтер в основном защищался – ему хватало пары мощных выпадов, чтобы заработать небольшую передышку, пока я загибаюсь от боли, то теперь он перешёл в наступление. Я едва успевал отбиваться.
Улучшив момент, мой противник повалил меня на лопатки и, не давая возможности подняться, упёрся коленями в грудь. Его руки крепко прижимали к земле мои. Сколько я не вертелся, напрягая последние силы в попытке сбросить его с себя, ничего не получалось.
Брат повис надо мной, его синие глаза смотрели в упор. Он не смеялся, лишь так же, как я тяжело дышал. Лицо его было в кровоподтеках и ссадинах. Когда, наконец, я перестал вырываться и затих, не ослабевая хватки, он спросил:
− Почему ты такой честный? Столько раз был шанс треснуть меня камнем по голове, но ты ни разу об этом даже не подумал. Или ты так на меня злишься?
− К чему эта болтовня? – вызывающе спросил я.
Тут он повернул голову в бок. Я проследил за его взглядом и ужаснулся… там лежал увесистый булыжник.
− Ты хочешь… меня убить?
Нацтер молча поднял камень правой рукой, повертел его и посмотрел на меня. Я ужасно испугался. Чтобы хоть как−то защититься, я отвернулся и прикрыл голову свободной рукой.
Но тут, к моему немалому изумлению, он освободил от захвата мою другую руку, а ту, которой я защищал голову взял за запястье и привлёк к себе, вынуждая сесть. В неё он вложил камень и, удерживая его двумя руками, произнёс следующее:
− Убей ты меня… Что тебе стоит? Размахнись и ударь, − он убрал руки.
− Что ты говоришь? – тут же возмутился я, отшвыривая камень. − Я не могу! Я не буду! Ты мой, брат!
− Вот видишь, ты не хочешь убить меня, я тоже не хочу лишать тебя жизни. А теперь слушай не перебивая. Татхенган знает, кто ты на самом деле.
Я перебил его:
− С тех пор, как я появился на его корабле? Значит, ты это от меня скрывал?
− Неужели ты мог думать, что так трудно установить, кто такой Гебид? Это при современных−то технологиях? Так вот, у меня была договоренность, что Татхенган тебя не тронет. Он соблюдал это условие до сегодняшнего дня. И именно сегодня он вдруг решил, что ты лишний. Он приказал мне избавиться от тебя, а точнее – убить. Я не должен возвращаться, пока не выполню его приказ.
− Так, в чём дело? Размахнись и ударь…
− Я отвечу твоими же словами: ты – мой брат, и я не стану этого делать.
− Тогда к чему весь этот спектакль?
Нацтер лукаво улыбнулся.
− Я хотел лишь удостовериться, что ты достоин, стать… королём Дарьяндеса.
− Ты забываешь о другом нашем брате, − напомнил я.
− Иштер, ты лучше меня знаешь, что он забыл о своей родине и никогда не вернётся на Дарьяндес.
− Но ты ведь тоже достоин занять королевский престол.
