не подчинен и выполнять его гениальные приказы не обязан.
— Боюсь, нескольких дней у нас не будет, господин подполковник, — озвучиваю я новому командующему обороной только что полученную от Ло информацию. — Судя по тому, что мы успели увидеть, силы барона Шваба не станут штурмовать Кисловку. Они её просто заблокируют и обойдут. Так что сейчас его передовые отряды, скорее всего, уже выдвигаются сюда.
— Ты в этом уверен? — щека Горского непроизвольно дергается.
— Да, господин подполковник. А сейчас прошу меня простить, мне нужно срочно доложить в город о результатах операции.
Глаза Горского на мгновение вспыхивают гневом, но он быстро берет себя в руки, понимая, что не имеет надо мной никакой власти. В ответ на мои слова он лишь молча кивает.
— Идемте, лейтенант, — с непроницаемым лицом произносит майор Левандовский. — Я провожу вас к узлу связи.
— Господин майор, насколько серьезные потери понесла рота Горского? — спрашиваю Левандовского, когда мы выходим в коридор.
— Почти четверть личного состава и один из двух минометов, — чуть помолчав, отвечает командир стражников. — Подполковник не пренебрег разведкой, но засаду всё равно удалось обнаружить слишком поздно. Впрочем, могло быть и хуже. Нападавшие были вынуждены подорвать заложенные на тракте фугасы несколько преждевременно. Судя по всему, это были не обычные бандиты. В организации засады принимали участие диверсанты барона Шваба. В общем, я считаю, роте Горского ещё повезло. Сказалась неплохая подготовка солдат и младших командиров. Нам на помощь отправили далеко не худших людей.
— И что мы теперь имеем против приближающихся к Динино девяти с лишним сотен бойцов барона Шваба?
— Девять с лишним сотен? — Левандовский сбивается с шага и потрясенно смотрит на меня. Мы рассчитывали, что их будет намного меньше.
— На нашем направлении действуют две группы противника. На подходе к Динино они объединятся. Даже с учетом сил, которые будут оставлены для блокады Кисловки и ещё нескольких деревень, наберется как раз около тысячи человек при десятке минометов, паре безоткатных пушек и одном-двух броневиках.
— Всё ещё хуже, чем я думал, — мою информацию Левандовский под сомнение не ставит. — У нас против них будет восемьдесят бойцов подполковника Горского при одном миномете и трёх станковых пулеметах. Плюс сорок моих стражников, но тяжелого оружия у нас нет вообще. Есть ещё милиция и ополчение, у них вместе наберется человек триста, но толку с этих вояк немного. Оружие и снаряжение у них никакие. Реального боевого опыта тоже считай нет. Под огнем минометов и артиллерии их устойчивость против вооруженных автоматами и винтовками солдат Шваба будет практически нулевой. А ещё ведь есть броневики… С ними вообще непонятно что делать.
Ответить я не успеваю, мы заходим в помещение узла связи.
* * *
На этот раз ответа ждать приходится довольно долго. Морф-связист подтверждает, что оба моих сообщения успешно отправлены и получены, но никакой реакции с той стороны пока нет. В принципе, ничего удивительного я в этом не вижу. Юрьев и полковник Павлов вполне могут быть чем-то сильно заняты. Выдергивать их, к примеру, с совещания у барона никто точно не рискнет.
Первым отвечает Павлов. Его приказ остается прежним. Мне предписывается всеми силами обеспечивать безопасность Шелы и тянуть из неё сведения о перемещениях противника. О своем желании встретиться с ней полковник больше не напоминает, поскольку и так ясно, что в текущих условиях такую встречу организовать не получится. А вот указание по возможности не ввязываться в боевые действия и при первом удобном случае покинуть Динино он мне дает, но пока это не более чем рекомендация. Сейчас я формально подчиняюсь приказам Юрьева, так что просто сбежать куда-то в леса и там отсиживаться у меня не получится.
Ответ Юрьева приходит примерно через час. Ему я отправил более длинное послание, чем полковнику Павлову. Помимо согласованной с кибами и Тапаром легенды, оно содержало ещё и довольно подробное описание добытых артефактов. Я очень хотел, чтобы Юрьев понял, что, несмотря на ценность трофеев, ничего по-настоящему ультимативного и способного в корне изменить расклад сил, среди них нет. Судя по полученному приказу, мне это вполне удалось.
«В город вернуться не пытайся, вдоль тракта сейчас активно действуют банды лихих людей, координируемые диверсантами барона Шваба. Твоя главная задача — сохранение добытых в Каиновой чаще трофеев. Они ни при каких обстоятельствах не должны попасть в руки врагов. В случае реальной угрозы захвата артефактов противником приказываю их уничтожить.»
Хороший приказ. Правильный. Во всяком случае, правильный для меня, поскольку развязывает мне руки. Фактически у меня сейчас нет никакой конкретной задачи, и я могу действовать на свое собственное усмотрение. Начавшуюся войну нужно остановить, а для этого необходимо две вещи. Во-первых, нужно доходчиво объяснить барону Швабу, что победа, если она вообще будет достигнута, достанется ему очень дорогой ценой. А во-вторых, неплохо бы и графу Волжскому продемонстрировать, что поддержка Шваба и его притязаний на земли барона Самарова может привести совсем не к тем последствиям, на которые он рассчитывает.
Армия барона Шваба приближается к Динино, и перспектива подставляться под орудийный и минометный огонь в заведомо проигранном сражении меня совершенно не вдохновляет. Собственно, мы с Шелой и не обязаны этого делать, но стоять в стороне и пассивно наблюдать за развитием событий я тоже, само собой, не собираюсь. В конце концов, я ведь лейтенант тайной службы, а не строевой офицер, и мое направление — это спецоперации. Да и полномочия у меня сейчас такие, что командовать мной здесь и сейчас не может никто, как и запретить мне действовать так, как я посчитаю нужным.
До подхода основных сил противника у нас примерно сутки. Этого вполне достаточно, чтобы успеть организовать людям барона Шваба теплую встречу. Впрочем, устраивать его солдатам кровавую баню в мои планы не входит. Как бы то ни было, не они принимали решение о вторжении в земли соседа, хотя совсем уж невиновных и непричастных на войне, как правило, не бывает. И всё же действовать я собираюсь достаточно избирательно, но при этом полностью отдаю себе отчет в том, что если что-то пойдет не так, об этой избирательности мне придется немедленно забыть.
Для начала я вспоминаю идею, пришедшую мне в голову перед отъездом из города, и связываюсь с союзниками.
— Ло, мне нужна помощь.
— Рассказывай, — в голосе десантницы звучит интерес. После истории с
