Мы засветились в парке, на той стороне. Охранник, который пялился на эротическое представление, узнал мою спутницу и доложил куда надо. Не зря же он так к нам и не подошел! Вот только «куда надо» — это куда?
А виноват во всем я, пообещавший, что буду ее защищать. Защитил, называется! Я отнесся к ней, как к обычной девушке, сверстнице, забыв, что она знатного рода! И что теперь делать?
— Бэль, свяжись со своими! — попросил я, но больше тут подошло бы слово потребовал.
— С кем? — та округлила глаза.
— Со своими. С охраной. Пусть тебя заберут.
Молчание.
— Хочешь от меня избавиться, да? — девушка презрительно фыркнула, но я видел, что это показная бравада и внутри ей не по себе.
— Нет, Бэль. Тебе угрожает опасность. Я это чувствую.
— Откуда?
— Интуиция. А еще факты. Ты не заметила, что в парке к нам не подошел охранник?
— Ну… — она растерялась.
— А ведь он был там! Я его видел! Он что-то говорил в микрофон, с кем-то связывался! Бэль, тебя узнали!
Снова молчание.
— Бэль, кто ты? Почему они пасут тебя?
Моя спутница сидела, задумчиво глядя в столешницу.
— Бэль, это не игрушки!
Девушка виновато отвела глаза.
— Можно не буду говорить, Хуанито? Пожалуйста? Мы же договаривались!
Я обреченно вздохнул.
— Хорошо!
Вот так красивые девушки зарубают на корню наши лучшие начинания.
— Так ты вызовешь своих?
— А может еще посидим?
Она посмотрела таким умоляющим взглядом…
В ней не было страха. Смертельной угрозы от сидящей сзади меня Бэль не видела. То есть, угрозы, действительно, нет. Но охранник ведь все равно с кем-то говорил! А тот «с кем-то» мог поговорить еще с кем-нибудь, не только с «кем надо!»
— Бэль, я человек рисковый, но не сейчас. Я не смогу спокойно сидеть и разговаривать, зная, что где-нибудь неподалеку могут находиться люди, желающие тебя убить, украсть, сделать что-то неприятное. Я не способен защитить тебя, если что. Я всего лишь простой парень, пойми!
— Но меня тогда сразу заберут!.. — продолжала канючить она.
— По твоему, наши посиделки дороже жизни?
Молчание.
— Я не справлюсь даже с такой, как она, Бэль! А специалисты разделают меня под орех вообще в два счета!
Пускай приедут твои охранники и заберут тебя! Плевать на мачеху, жизнь важнее глупой ссоры!
Бэль посмотрела на меня… Внимательно. Не знаю, что я такого сказал, но вдруг поднялся для нее на одну ступеньку выше.
— Хорошо. Подожди здесь.
Бросив беглый взгляд мне за спину она вновь направилась в туалетные. Девчонка за спиной, словно почувствовав, что говорили о ней, расплатилась и вышла. Я остался на месте, но сидел, будто весь на иголках.
Моя спутница вышла через пять минут, хмурая до невозможности, и неловко плюхнулась в кресло, подзывая официанта.
— Сейчас приедут. Вот и закончилась моя свобода!
— Поверь, так будет лучше!
— Да знаю я! — раздраженно бросила она и протянула подошедшему официанту карточку. Карточка была золотого цвета с зеленой каймой, с выгравированными на ней солнцем, орлом, короной и символикой венерианского королевского банка.
У девочки неограниченный кредит в самом надежном финансовом учреждении планеты? Вот это класс!
— Ну что, пойдем? — поднялась она, поправляя почти высохшую юбку.
— Куда? — я тоже поднялся.
— К дороге. Меня подберут на выходе, со стороны площади генерала де Сан-Мартина. Тут рукой подать.
Я кивнул.
— Охрана уже снаружи. Они не далеко были, почти вычислили меня… — В ее голосе появилась досада.
— Это их работа! Всего лишь работа! — попытался я ее успокоить. Бесполезно.
Мы вышли наружу. Вечерело. Дневные огни светили на минимуме — еще пара часов и начнет темнеть. Взрослые, отдыхавшие с семьями и детьми, неспешно покидали сие гостеприимное место. Молодежь же, только вышедшая на прогулку, перебиралась из этой части парка в более глубокие, далекие от дорог и окраины. Такого скопления народа, как днем, не наблюдалось, но затеряться можно и тут.
Я взял девушку под руку, больше не стесняясь и не испытывая неловкости, и медленно повел в сторону выхода. Действительно, тут недалеко. Нужная мне фигура находилась метрах в ста, на соседней аллее: сидела на лавочке к нам спиной и смотрела вдаль. Но скорее всего, у нее такой же навигатор, как у Бэль — незаметный и дающий круговой обзор. Она за нами следит, внимательно следит, тут к гадалке ходить не надо.
— Эта особа… — начал я, но Бэль равнодушно перебила:
— Вижу. Ее отсекут, не бойся.
Я переключился на камеры и повращал их в разные стороны. Люди, кругом люди! Десятки человек, сотни, всех мастей и социальных слоев! Кто из них может быть телохранителем?
Да кто угодно!
Нет, пожалуй, у Бэль хорошая охрана. Круче, чем эта горе-наблюдатель.
— Я и не боюсь! — резко бросил вдруг я. От ее тона стало неприятно. — Я переживаю! За тебя!
— Можешь не переживать! Теперь я в безопасности! Твоя миссия по моей охране выполнена на отлично…
Блин, и не поймешь, чего больше в ее словах: разочарования или одобрения? Женщины! Что за существа?
— Кстати, а почему ты считаешь, что не сможешь сделать ту сеньору, если она вдруг нападет? — В глазах Бэль появился ехидный блеск.
— Ну… — Я задумался. Действительно, с чего я это взял? Но ведь взял же, и мнения своего менять не стану.
— Мужчине очень тяжело признать, что кто-то круче него. Тем более, если это женщина. Тем более, молодая и красивая. Она ведь не производит впечатления крутости и накаченности…
Я улыбнулся.
— Тебе не понять. Чтобы видеть опасность, надо знать ее, сталкиваться. Она двигается, как…Мастер! — нашел я нужное слово и нужную ассоциацию. — Плавно, текуче, готовая атаковать из любого положения! Это очень опасная кошечка, Бэль, лучше с такими не сталкиваться. Может я и справлюсь с нею… — Я скептически пожал плечами, бросая взгляд на голографический козырек. — …Но уверенности в этом нет.
— Когда мы увидимся? — резко сменила она тему и плотнее прижалась плечом. Я выпустил руку и притянул ее к себе. Давно бы так!
— Может, завтра?
Она отрицательно покачала золотой копной.
— Завтра не могу. Меня с сестрой везут в Дельту, по делам. Давай на неделе?
— На неделе я не могу. Учусь. Забыла?
— А, точно! Ты же у нас еще маленький! — Она громко рассмеялась, но не зло. — Тогда давай на выходных?
— В субботу?
— В субботу будет выставка в Художественной галерее. Посвященная культуре Золотого века… — наморщила она лобик. Затем резко приняла решение:
