Сергей Родионов, внезапно оказавшийся в стройных рядах потенциальных женихов, не устроит никого, кроме меня самой. Высшее общество не одобрит мезальянс, родители наверняка будут переживать из-за разницы в культуре и воспитании… и им не объяснить, как уютно с Сергеем молчится и как хорошо думается.
Смахнув голограммы страниц обратно в паспорт, я села на край кровати, растерянно глядя перед собой. Снова вскочила — сидеть на месте было невыносимо — и схватилась за лайтфон.
Лаури не брал трубку, а на взволнованное сообщение прислал автоматический ответ с обещанием перезвонить. Лайтфон Джанет перенаправил звонок на автоответчик, и я нервно попросила ее подать признаки жизни.
Контакты прочей команды вызывающе мерцали в вечернем полумраке. Я пролистала их — и смахнула в лайтфон. Они были знакомы с Сергеем шапочно — проснулись уже после того, как Карпатия была отвоевана и ее владелец старался избегать искушения, как можно реже показываясь возле «Норденшельда». Вряд ли пилот или механик смогли бы помочь и поддержать — скорее уж изрядно удивились бы моим порывам.
В конце концов я не выдержала и начала было писать напрямую мама, но вовремя посмотрела на часы и остановилась. Такие вещи все-таки неплохо бы сообщать лично — и не среди ночи.
Спать не хотелось совершенно. Я окинула спальню растерянным взглядом, не узнавая привычную обстановку, и поплелась на кухню. Глубокомысленно изучив полки пустого холодильника, захлопнула дверцу и полезла в подвесной шкаф из любовно подобранного светлого дерева. Там обнаружился-таки молотый кофе, и я потащила свою добычу к турке — а потом засела за цикл статей о реставрации кораблей серии «Ганапати», периодически делая микроскопические глотки.
Когда раздался звонок в дверь, я подскочила на месте и с удивлением обнаружила, что не помню ни слова из прочитанного — зато меня по-прежнему потряхивает. Часы показывали половину шестого утра, и небо на востоке неспешно серело, предвещая рассвет.
А в дверной глазок были видны только орхидеи — не варварски яркие, крупные, что украшали весь город в честь фестиваля, а фарфорово-белые, нежные, с трогательной полупрозрачной прозеленью у основания лепестков. Я приложила ладонь к сенсору и, кажется, начала глупо улыбаться еще до того, как система распознала отпечаток и открыла дверь.
- Где вы взяли цветы среди ночи? — с удивлением поинтересовалась я.
Сергей — еще более взъерошенный, чем обычно, с усталыми тенями под глазами — опустил взгляд на охапку орхидей в своих руках и задумчиво уточнил:
- Вы действительно хотите это знать?
Я рассмотрела варварски оборванные стебли и, подавив нервный смешок, посторонилась, позволяя войти. Дверь за спиной Сергея автоматически скользнула на место, с писком заблокировавшись, и он, вздрогнув, обернулся на звук.
- Попался, — усмехнулась я и потянулась к нему, перегнувшись через орхидеи.
У его губ был знакомый кофейный привкус, горьковатый и терпкий. Как, наверное, и у моих.
Только теперь не нужно было никуда торопиться и пытаться выжать максимум из украденных у работы мгновений, как на Карпатии, — и я целовала Сергея неспешно, обстоятельно, заново привыкая к его теплу и запаху; плавно скользила ладонями вдоль шеи вниз, к напряженным мышцам спины, пробуя ощущения на вкус…
Сергей принял правила игры, отвечая сдержанно и терпеливо — но вскоре не выдержал и не глядя осыпал орхидеями обувную полку, чтобы освободить руки — ненадолго.
- Если вы сейчас не остановитесь… — хрипловато начал он, стиснув мою талию, и невольно осекся, когда я обняла его за шею, и майка задралась, оставляя мужские ладони на обнаженной коже.
- То что? — я склонила голову к плечу, по-прежнему прижимаясь к нему всем телом.
Сергей, кажется, еще долю мгновения героически пытался сформулировать свои угрозы вслух — но быстро сдался и решительно подхватил меня на руки, вопросительно вскинув брови. Я так же молча кивнула в сторону спальни — и к открытию консульства мы безнадежно опоздали.
Лайтфон настойчиво завибрировал, и этот звук, даже приглушенный сваленной сверху одеждой, заставил меня подскочить на смятых простынях. Сергей сквозь сон попытался прижать меня обратно к постели, но не преуспел и зарылся носом в подушку. Я воспользовалась моментом, чтобы добраться до лайтфона — и тут же выскочила в соседнюю комнату, на ходу натягивая майку.
Звонила Джанет.
- Ты в порядке? — настороженно спросила я еще до того, как луч голограммы сформировал привычный силуэт подруги, и скорее уселась за рабочий стол.
- Ты поговорила с Сергеем? — одновременно со мной поинтересовался несформированный еще луч.
Мгновением позже изображение догнало-таки звукопередачу, и мы с Джанет озадаченно уставились друг на друга. Она прикрыла пальцами припухшие губы, пряча улыбку. Я запоздало вспомнила, что уложить волосы так и не потрудилась, а потом и Сергей приложил все усилия к созданию художественного беспорядка на моей голове.
- Поговорила, — констатировала Джанет и все-таки рассмеялась. Я пристыженно пожала плечами и машинально пригладила волосы. Судя по озорным смешинкам во взгляде подруги, особого результата это не принесло. — Вижу, успешно?
Как раз разговаривали мы мало, и все на какие-то крайне неконструктивные темы — а теперь еще и не успевали в консульство до обеденного перерыва. Но, кажется, в своем решении заключить-таки брак только утвердились, так что я сдержанно кивнула.
- Придется потратить некоторое время на оформление бумаг, — я пожала плечами. — Но в целом все оказалось гораздо легче, чем я опасалась. А как ты? После вчерашнего тебе, должно быть, совершенно не хочется обсуждать подобные темы.
Джанет грустно улыбнулась:
- Лаури прочитал мне такую длинную нотацию, на какую не всегда расщедривалась даже моя гувернантка, и, пожалуй, я вынуждена с ним согласиться в каждом слове. Я действительно знала Тайвера Кано только по твоим рассказам да статьям в журнале. Было наивно надеяться, что он будет соответствовать всем моим ожиданиям… а уж испытывать какие-то чувства к конструкту собственного воображения — и вовсе инфантильно. — Она помолчала, опустив взгляд, и проникновенно поинтересовалась: — Как ты вообще терпела Лаури рядом все эти годы? Он же постоянно отвратительно прав!
Я невольно рассмеялась:
- Все просто: я была выше его по званию, и это вынуждало его формулировать свои нотации предельно вежливо и корректно.
- То есть мне придется дослужиться до капитана второго ранга, чтобы он вспомнил, как надлежит разговаривать с леди? — проворчала Джанет.
- К моменту, когда ты дослужишься до капитана, тебя перестанет волновать отношение Лаури, — честно предупредила я, — потому как манера общения прочих сослуживцев будет еще хуже.
Джанет горестно вздохнула, но тут же приободрилась:
- Как бы то ни было, я все-таки склонна принять приглашение на свадьбу Тайвера, — созналась она и мстительно добавила: — Пусть видит, кого упустил!
Я невольно усмехнулась и не к месту вспомнила, что отец Джанет уже второе десятилетие возглавляет прокуратуру Сиккима. Интересно, стал бы Тайвер делать предложение леди Анджали, если бы знал об этом?
Впрочем, я в любом случае была рада, что Джанет ему не достанется.
- Надо полагать, ты придешь туда уже замужней женщиной? — уточнила подруга.
- Да, если поторопишься, — вдруг вкрадчиво произнес мужской голос от дверей.
Я подскочила на стуле и тут же поджала ноги, машинально потянув вниз майку — безуспешно. Она была слишком короткой, чтобы скрыть, что надеть я успела только ее.
Сергей, впрочем, не озаботился даже футболкой — и смущаться по этому поводу определенно не собирался. Стоял, расслабленно прислонившись плечом к дверному косяку, обнаженный и ослепительный, улыбался уголками губ и щурился, как сытый кот — во всем блеске чисто кошачьей самоуверенности.
Джанет не могла его видеть: камера лайтфона передавала только мое изображение, и то обрезанное по грудь; но, должно быть, у меня сделалось такое лицо, что она все равно насторожилась и скороговоркой велела:
