Все признались, что с ними творится что-то неладное.
— Я чувствую себя хорошо. Я не устал, но тоже стал чаще оступаться. Что происходит? — принялся рассуждать Мэт. — Какие на этот счёт есть предположения? Бобби Джо, что показывает твой прибор?
— Он показывает, что мы находимся на глубине две тысячи триста тридцать девять метров. Странно! Я сижу на месте, а глубина растёт! Может быть, мы спускаемся вместе с балками и стенами, то есть вместе с кораблём? Но мы не чувствовали никаких ускорений. Может быть, корабль опускается очень плавно?
— Хорошо, если так, — сказал Мэт. — Ведь если бы этот корабль ускорялся так же быстро, как те маленькие чёрные корабли, то мы все подохли бы от страшных перегрузок. Бобби Джо, как твой приборчик работает?
— В нём есть такая штуковина — акселерометр. Он измеряет ускорения во всех трёх измерениях или по всем трём осям, то есть вверх и вниз, вправо и влево, взад и вперёд. От него сигналы поступают в микрокомпьютер, который интегрирует ускорения и вычисляет расстояния, пройденные акселерометром по всем трём осям. Однако при наличии силы тяжести по вертикальной оси ускорение есть даже в том случае, если прибор не движется. Это ускорение свободного падения. Поэтому при переходе от одной силы тяжести к другой прибор надо заново калибровать, чтобы он правильно измерял расстояния по вертикали. Сейчас он прокалиброван для ускорения свободного падения, равного одной шестой ускорения свободного падения на поверхности Земли. Но если сейчас гравитационное поле ослабло, то мой прибор воспринимает это как непрерывное падение! Поэтому мы, вероятно, чаще стали промахиваться, прыгая по балкам. Мы ведь ещё не успели привыкнуть к ещё меньшей силе тяжести.
— Но тогда этим прибором мы никак не сможем определить, на какую глубину мы спустились, — сказал Руди.
— Тогда давайте продолжим спуск, — скомандовал Мэт.
Отряд вновь запрыгал вниз по балкам. Вскоре Мэт уже не сомневался, что сила тяжести уменьшилась — это чувствовалось и без прибора. Прыжки требовали всё меньше усилий.
— Судя по моему прибору, гравитация уменьшилась ещё сильнее, — доложил Бобби Джо.
По мере продвижения вниз сила тяжести непрерывно слабела, отчего Мэт почувствовал лёгкую тошноту. Вдруг он понял, что понятия «верх» и «низ» становятся всё более расплывчатыми — не сразу сориентируешься. Мимо пролетело что-то маленькое и блестящее, но летело оно почему-то снизу вверх и вскоре исчезло из виду.
— Кажется, наступила невесомость, — объявил Мэт. — Если у вас что-либо не пристёгнуто, быстрее пристегните.
Теперь больше не надо было прыгать — перемещения от балки к балке происходили с помощью лёгких толчков, как под водой, но без сопротивления воды.
В воздухе появилась пыль, Мэт несколько раз чихнул.
Вдруг опять что-то начало меняться. Мэт поплыл в воздухе к очередной балке, но траектория его тела почему-то отклонилась от прямой. Он промахнулся на несколько сантиметров, его тело поплыло вверх.
— Мы прошли нулевую точку! — понял Мэт. — Теперь гравитационное поле опять растёт, но в обратную сторону. Там, где раньше был верх, теперь будет низ.
Мэт стал на балку — сверху это выглядело, как будто он висит вниз головой, приклеившись к балке подошвами, — и прыгнул вниз, а в новых условиях — вверх. Допрыгнув до балки и закрепившись на ней, Мэт посмотрел на остальных членов отряда. Мэту казалось, что они поднимаются вверх вниз головами. Для них верх ещё оставался верхом, а низ — низом, а для Мэта, перешагнувшего границу нулевой гравитации, эти понятия уже поменялись местами.
— Посвети, пожалуйста, своим мощным фонарем, — попросил Бобби Джо.
Мэт извлёк из рюкзака фонарь с длинной ручкой и посветил в сторону отряда. Где-то вдали за людьми летело, догоняя их, что-то маленькое и блестящее.
— Это мой доллар! — воскликнул Бобби Джо. — Он совершает колебания относительно точки нулевой гравитации. Когда-нибудь из-за сопротивлений воздуха эти осцилляции затухнут, и тогда мой доллар будет висеть неподвижно в воздухе там, где сила тяжести равна нулю. По этой же причине в том месте скопилась пыль. Там соберётся всё, что бы мы ни бросили в этот странный гравитационный колодец.
Мэт посветил фонариком в противоположную сторону, где должен был быть пол. Но никакого пола не было, а были лишь бесконечные ряды черных балок.
— Теперь ясно, — догадался Мэт, — за пол мы принимали скопление пыли в нулевой точке. От неё отражался свет фонаря.
— Тогда, может быть, нам лучше остановиться? — спросил Бобби Джо.
— Нет. Мы должны продвигаться вперёд несмотря ни на что.
Отряд продолжил путь в прежнем направлении, прыгая по балкам «вверх». Мэт ощутил прилив энтузиазма — подниматься приятнее, чем спускаться. Сила тяжести плавно росла.
— Хорошо, что гравитация меняется постепенно, — сказал Ричард, — иначе мы могли бы внезапно попасть в область, например, десяти «же».
Через некоторое время, сделав по пути остановку для отдыха, отряд добрался до места, где сила тяжести сравнялась с начальной — с той, к которой манхэттенцы уже успели привыкнуть под куполом. Здесь вид впереди изменился, создалось впечатление, что стена кончается или поворачивает под углом. Когда отряд приблизился, так оно и оказалось — кончалась одна стена, а под углом в сто тридцать пять градусов к ней начиналась точно такая же другая. Мэт дал команду остановиться и прилепил к стене сигнальную лампу, мигающую с периодом в пять секунд.
— Что теперь, босс? — спросил Бобби Джо. — Попробуем пробить стену?
— Вначале надо кое-что исследовать. Смотри, — показал Мэт туда, где среди рядов балок виднелся как бы просвет.
Джулия начала панорамировать минивидом тусклое пространство между стен.
Вдруг все услышали непонятно откуда доносившийся и нарастающий гул. Он как будто приблизился, достигнув максимума, потом с прежней скоростью начал удаляться и затихать. Но понять происхождение гула и его источник никто не мог.
— Возможно, это лифт? — Мэт подождал ещё несколько секунд после того, как шум прекратился. — Пошли.
Через несколько минут отряд снова остановился — повторился тот же непонятный гул и так же затих. Наконец в месте, свободном от балок, на внутренней стене показалось нечто вроде двери. За ней оказалась шахта лифта. Послышался опять знакомый гул, приблизился и удалился.
— Кажется, это то, что нам надо, — воодушевился Мэт.
Все расселись вокруг по балкам. Эбби сфотографировала минивидом непонятные знаки на двери шахты.
Дверь имела форму правильного восьмиугольника с поперечником около двух метров. На четырех сторонах были дверные ручки, тоже в форме восьмиугольников.
