– Нет! Я не очень далеко от двери! Так что думай! И помни – Маяла с сынишкой – под моим прицелом!
– Да что ты заладил…. Если ты веришь мне, то верь до конца, если нет – то давай решим это вопрос здесь и сейчас! Я не стану отколупывать пластит от своего пояса, а взорву все, что на мне, целиком!
– Хорошо! – после непродолжительного молчания ответил мужской голос. – Взрывай! Но помни – ты дал мне слово!
Заречнев долго лепил пластит вокруг замка, размышляя, что он предпримет, если сила взрыва окажется меньше, чем это необходимо для того, чтобы полностью разрушить запор. Детонатор – всего один; еще один, в силу первоначального плана просто не предполагался.
Когда сомнения вконец одолели его, он добавил-таки несколько «лишних» граммов в светлую «кляксу» пластикой взрывчатки.
Бабахнуло так, что Сашу, спрятавшегося в дальнем конце коридора так приложило взрывной волной, что он добрую минуту тряс головой, пытаясь вернуть себе нормальное состояние и способность соображать. Потом он бросился вперед. Дверь вынесло начисто.
В небольшой рубке, которая находилась за последним препятствием, взрывом разрушено было практически все.
Уцелела только небольшая прозрачная капсула, заполненная зеленым желеобразным веществом.
Внутри «студня» землянин обнаружил человека, точнее, его «половинку» – ту, которую он видел на экране большого монитора.
Зеленая масса нехотя выползала наружу из многочисленных повреждений капсулы. Но сам получеловек был в сознании.
Выглядел он просто жутко…. У оператора «дыни» был всего один глаз. На месте другой половины лица красовалось нечто бесформенное – грубые рубцы, заполнившие то, что раньше было глазом, щекой, скулой…. Плечо и рука отсутствовали напрочь. Сбоку, вместо живота, зияла пустота. От ноги осталась только короткая и толстая культя. Глядя на него, невозможно было понять, как человек выглядел «при жизни», так как подобное существование жизнью во всех смыслах этого слова не назвал бы никто.
У звездного рекрута от вида изуродованного тела закололо в груди, слева, на глаза навернулись слезы.
– Если бы не мой «кокон», – прошептал он, увидев Александра, – от меня ничего не осталось бы! Ты теперь добьешь меня?
– Ты – дурак! Я же слово дал!
– Ну и что? Кто, кроме меня, знает, что ты дал мне слово?
– Я – знаю! И этого достаточно! И хватит пилить опилки! Как можно эту твою капсулу доставить до моего самолета?
– Никак! Капсулу – никак!
– Ладно! Идти сможешь?
– Шутишь? На одной ноге?
– Ну да…. Извини…. Значит, понесу тебя! Скафандр есть?
– Да! Аварийный костюм имеется! Он там – за переборкой!
Землянин метнулся в перегородке. За неё обнаружился оранжевый скафандр из тонкой материи.
– Как его одеть?
– Костюм не одевается! Нужно меня пометить внутрь!
– Понятно! – протянул человек. – Значит, мне все-таки придется тянуть тебя из этой зеленой жижи! Я это как-то сразу понял!
– А другого варианта просто нет!
Землянин, пользуясь подсказками «получеловека», отделил верхнюю часть кокона от нижней, матерясь и чертыхаясь, потянул пленника «дыни» вверх.
Мужчина оказался на удивление легким. Была ли тому виной низкая гравитация Ока Смерти, или на самом деле «получеловек» весил очень мало, разбираться у Сашки ни времени, ни желания не было.
Он вынул из зеленого студня скользкое обнаженное тело оператора, одной рукой легко донес его до скафандра.
Невесомый мужчина скользнул в аварийный костюм, просунул руку в единственный рукав, попробовал даже улыбнуться одной половиной лица.
– Ну, вот! Теперь я – почти настоящий космонавт! Теперь остается только надеяться, что мое тело выдержит спуск в атмосфере!
– Не дрейфь, земеля! – приободрил «получеловека» звездный рекрут. – Все будет тип-топ! Он подхватил скафандр, легко понес его к шлюзовому отсеку….
На шум двигателей спарки Заречнева выскочил Ар'рахх, вышла Маяла; даже Ая ненадолго показалась из проема двери корабля Диты.
– Помочь? – зеленый верзила обратил внимание, что во второй кабине кто-то есть.
– Помоги! – согласился принять помощь друга человек. – Нужно отнести это в медицинский центр!
– А он меня не сожрет? – едва слышно попробовал пошутить Сашкин «гость». Молодой охотник расслышал слова «получеловека», обнажил свои огромные зубы.
– Я не ем таких, как ты! – сказал он, бегом направляясь внутрь яхты. – Мне больше нравится молодое, сочное мясо…. А ты….
– Слушай, а давай, помоем его? – Ар'рахх почти уже донес изувеченное тело до реанимационно-сканирующего аппарата. – А то больно уж он скользкий!
– Не надо! – негромко попросил оператор «дыни». – Эта слизь заменяет мне кожу. Пока не вырастет моя собственная, эту – лучше не трогать!
– Не мыть – так не мыть! – не стал спорить драк. – В какой его аппарат? В основной, или – резервный?
– В резервный, конечно! – отозвался Сашка, догоняя друга с «получеловеком» на руках. – Если Дита его найдет до того, как он выздоровеет, она убьет и его, и меня!
– Как тебя кормить? – это был первый вопрос, который Александр задал оператору Ока Смерти после того, как его голова скрылась в машине.
– Пока – никак! Два раза в день поите меня чистой водой. Кормить – может быть, потом, когда восстановиться кишечник!
– Где ты нашел это чудо? – Ар'рахх не мог не спросить Сашку, ждал только удобного момента. Этот момент наступил, когда ни остались вдвоем.
– Да, так….. Не могу пока сказать…. – замялся землянин.
– Хорошо! Расскажешь, когда сможешь! Будем лечить? Землянин кивнул снова.
– Ты думаешь, что можно вылечить элоя с такими уродствами?
– А почему ты решил, что наш «пациент» – элой?
– Так видно же! А ты, что, не обратил внимания?
– Если честно, не до этого было!
– Ты хочешь дать ему то же лекарство, которое излечило тебя?
– Пока не знаю! Есть один очень неприятный момент!
– Что за момент?
– Понимаешь…. То, что ты называешь лекарством, я не могу дать этому калеке! Не та группа…. Короче, оно ему не подходит!
– Странно! Тебе – подошло, а ему – нет? Разве такое может быть?
– Да может, если у….
– А кто-то другой может дать лекарство твоему новому знакомому!
– Оп-па! Как же я сам не догадался! Это все клозет…. Точнее, его отсутствие! Мозги работают совершенно иначе! Да, ты прав! Есть еще один человек, который может дать оператору то, чего не могу дать я!
– Совсем ты меня заморочил! Не можешь прямо сказать, что да как?
– Не могу! Прости, брат! Но – не могу! Я слово дал!
