— Это ваше дело, Дурла, — сказал он. — Мне бы не хотелось, чтобы меня сочли всего лишь вашим помощником.
Дурле это было на руку. Чем больше внимания ему достанется, тем лучше.
О лучшем дне нельзя было и мечтать. Ярко-синее, без единого облачка, небо. Башня Власти, устремленная к небу, всем своим гордым и непреклонным видом будто указывающая путь к величию.
Он знал, что, пока Валлко говорит о гордой судьбе, ожидавшей Приму Центавра, в гиперпространстве корабли ожидают сигнала. К этому времени они все заняли свои позиции, ожидая последнего сигнала от Дурлы, чтобы нанести удар.
Но торопиться некуда. Он хотел посмаковать этот исторический момент подольше, как смакуют особенно сочное мясо, наслаждаясь его вкусом перед тем, как вцепиться в него зубами. Сеть коммуникаций, разбросанная по всему миру, уже вела трансляцию с этого собрания направленным лучом в гиперпространство.
Здесь, на глазах у всей Примы Центавра, Дурла собирался подать закодированный сигнал к вторжению. Отныне и навеки, народ был бесспорно связан с ним в наступающем величии, которое было предназначено Приме Центавра.
— Теперь, спустя столько лет, мы возвращаем себе то, что принадлежало нам, частицу за частицей, — объявил Валлко. — Мы добились этого кровью и потом преданных центавриан.
И вновь, в тринадцатый раз с начала речи, его слова заглушили крики и аплодисменты толпы. Он подождал, когда народ успокоится, а потом продолжил:
— Мы работали вместе… мы старались исполнить волю Великого Создателя, и мы сами подготовили себе судьбу, которой достойны по праву!
И снова крики и аплодисменты.
— …потому что наше дело правое… потому что путь центавриан — это правильный путь… Потому что мы устояли перед той скверной, что несли нам другие расы… Мы поднялись, достигнув того положения, которое принадлежит нам по праву!
Дурла с улыбкой кивал, но почувствовал легкое нетерпение. Как будто прочитав его мысли, Валлко сказал:
— А теперь я представляю нашему дорогому премьер-министру Дурле подвести вас к следующему этапу нашей истории. Напоминаю, что именно его видения привели нас туда, где мы сейчас находимся… и сделали нас такими, какими мы должны быть.
Народ разразился самыми громкими криками, приветствуя Дурлу. По крайней мере, именно так он это воспринял. Он стоял на самой верхней ступеньке, так же вытянув руки, как он делал, провожая корабли, отправлявшиеся в свой славный поход. Крики толпы накрыли его подобно волне.
— Друзья мои… — начал он. Но продолжить ему не удалось.
Воздух содрогнулся от мощного взрыва, повергнув толпу в ужас. Потом раздался еще один взрыв, затем — третий, и все, закричав, посмотрели на небо, убежденные, что на них снова обрушился смертоносный дождь.
Лион заметил первым:
— Башня! — завопил он, указывая рукой.
Башня Власти разваливалась на части. Во все стороны разлетались осколки.
Из трещин повалил дым, посыпался щебень, а потом вся верхняя часть начала крениться, в то время как нижняя часть наполовину обрушилась.
— Это невозможно! Невозможно! — Лион не мог поверить своим глазам. — Там же были гвардейцы… никто не мог подобраться достаточно близко… никто…
Следующий взрыв произошел прямо в центре башни, и всю верхнюю часть разнесло вдребезги. Повсюду посыпались обломки. Все закричали, пытаясь бежать, но в тесноте только давили друг друга. На крики Валлко и Дурлы, призывающих народ к спокойствию, никто не обращал внимания.
А потом на землю упало первое тело, отброшенное мощным взрывом.
Удивительно, но оно было практически целым в тот момент, когда с отвратительным звуком шлепнулось на лестницу храма. В ту же секунду тело разлетелось на части как перезрелая дыня. Но даже в таком виде все поняли, что это тело — не центаврианина.
Сверху посыпались такие же тела. Головы, руки, ноги, туловища, все серые и чешуйчатые, покрытые клочками черной ткани — они сыпались с неба, как будто прорвало гигантский нарыв.
В катакомбах зияла дыра, и солнечный свет впервые осветил их. Там, где прежде был фундамент Башни Власти, теперь не было ничего, кроме искореженных обломков. Взрывчатка Ренегара разрушила Башню из-под земли.
Ренегар пробрался вниз и обратился к Виру, а остальные затаили дыхание.
— Ну? — спросил Вир. — Что там творится?
— Идет дождь из дракхов, — ответил Ренегар.
— Отлично, — Вир повернулся к Ади. — Все в порядке, Ади. Пора начать второй этап. Передавайте сигнал по общей сети вещания. Немедленно.
Еще несколько мгновений назад повсюду творилось настоящее столпотворение, но теперь наступила тишина, которая была еще более пугающей, чем крики.
Центавриане в удивлении рассматривали инопланетян, внезапно оказавшихся среди них, пусть и в виде отдельных частей.
— Что… что это… — Куто, министр информации, не мог понять то, что увидел.
Лион повернулся к Дурле, отшвырнув ногой ошметок тела, упавший неподалеку. Он был бледен как мертвец.
— Вы… вы же говорили, что верхняя часть башни была пустой… из-за ремонта… никто не поднимался туда, даже я… Там были они… Они…
— Тихо! — быстро сказал Дурла. — Мне нужно подумать… Я…
И тут перед ними возникла гигантская голограмма, подобная той, которая появилась во время речи Лондо около пятнадцати лет назад, и во время недавнего выступления Дурлы. Но сейчас это был тот, кого Дурла совершенно не ожидал увидеть. Да и никто этого не ожидал.
— Котто, — прорычал Дурла.
— Мои дорогие центавриане, — огромное изображение Вира появилось по всему миру. — Я — Вир Котто. Я — лидер движения сопротивления, которое называется Легионы Огня. Нам удалось выяснить, что на ваши судьбы влияют не ваши лидеры, в частности, премьер-министр Примы Центавра, а вот эти существа… дракхи, Прислужники Теней. Чудовища.
— Это транслируется повсюду! — завыл Дурла, обращаясь к Куто. — Прекратить это! Любым способом!
— Народ Примы Центавра использовали. Обманывали. Дракхи играли на наших националистических чувствах, чтобы использовать вас — использовать нас — в качестве пешек в войне против Альянса. Альянса, который воплощает в себе все, что им ненавистно. Они — болезнь, которая медленно подтачивала нас… а мы даже не подозревали, что были больны. Но теперь вы знаете об этом. Эта Прима Центавра предназначалась не для центавриан. Не было никаких видений, премьер-министр не «провидец». Он был обманут. Вы все были обмануты.
Я обращаюсь ко всем мирам-членам Альянса: знайте, что агрессия, которая, как вам казалось, исходила от Примы Центавра, была всего лишь хладнокровным замыслом злобной расы. Мы — такие же жертвы, как и вы. Мы…
