– Даже отец не говорил со мной обо всем, – пожал плечами я.
– Но ведь тебе иногда хочется с кем-нибудь поделиться, правда?
Джефф попал в самую точку. Я потупился. В глазах стояли слезы.
– Ты одинок, Ник. Я порой тоже чувствую себя сиротливо, но ты справляешься со своим одиночеством, а значит, в тебе есть внутренняя сила. Ты выдержишь все испытания.
– Разве? – всхлипнул я.
– Конечно, выдержишь. Но тебе будет легче, если бы ты мог делиться с кем-нибудь, то есть говорить обо всем. И не смотри на меня так. Других утешать ты умеешь, я видел, как ты успокаивал Робби, когда его наказал сержант. У тебя очень хорошо получилось. Но сейчас речь не об этом… – Джеффри умолк, мучительно подбирая слова.
– Говорите быстрее, сэр! – невольно выпалил я и в испуге затаил дыхание. Это прозвучало как требование, как приказ, но Джеффри не обиделся, и я облегченно вздохнул.
– Понимаешь, утешать других – хорошо, но надо уметь и самому принимать помощь. Надо быть более открытым, не бояться делиться с друзьями чувствами, впечатлениями. Ведь друг не сможет помочь, если не знает, что тебя гнетет. Может, я не вполне внятно выражаюсь, но поговорить об этом у нас, наверное, больше не будет возможности. Не подумай, что я давлю на тебя, просто…
– Я не нуждаюсь в утешении, и так… – Я запнулся под его печальным взглядом. – Не знаю, меня никогда никто не утешал… Когда-то у меня был друг Джейсон… Нет, со мной все в порядке, сэр! В самом деле!
– А все-таки неплохо мы развлекались «делами», – вдруг хохотнул Торн.
– Так точно, сэр, – я робко улыбнулся.
– Все нормально, кадет. Так держать! – Он быстро пожал мне руку и пошел прочь.
Я смотрел ему в спину, пока он не скрылся за углом. Как и отец, Джеффри Торн не оглядывался. Он унес с собой так нужное мне тепло.
После завтрака я пошел прогуляться по территории Академии. В тире кадеты упражнялись на устаревших компьютерных тренажерах, а некоторым разрешили пострелять из настоящих лазерных пушек, правда, настроенных на малую мощность. Заглянув в класс для обучения обращению со скафандрами, я задумчиво побрел в кабинет.
Может быть, устроить внезапную проверку? Толливер или Нгу Бьен помогут. А может, не надо? Что это мне ударило в голову – проверка? Не потому ли, что я просто-напросто хочу как-то развеять тоску? Впрочем, кадетам надо время от времени устраивать встряски, иначе…
– Докладывает кадет Арнвейл, сэр! – раздался поблизости голос.
Я вздрогнул, оглянулся.
– Какого черта ты подкрадываешься, как дикий кот?! Ты что… – Я взял себя в руки. – Что надо? Мальчишка четко козырнул и доложил:
– Сержант Киндерс просил передать, что у ворот вас ждет мистер О'Нейл, сэр.
Наверно, чей-то отец. Я напряг память, но кадета с такой фамилией не вспомнил.
– Родителям вход на территорию Академии запрещен, – отрезал я.
– Его дети у нас не учатся, он по какому-то другому, очень важному делу, сэр.
– Тогда пусть запишется ко мне на прием.
Кадет козырнул и отправился восвояси.
Я тут же забыл о посетителе и вернулся к прерванным размышлениям, неспешной походкой направляясь к административному корпусу. Едва я вошел в приемную своего кабинета, сержант Киндерс, с телефонной трубкой в руке, доложил:
– Вы как раз вовремя, сэр, вам звонит капитан Хигби из отдела кадров.
Я прошел в кабинет, снял трубку.
– Сифорт? Я нашел Джеффри Р. Торна! – сообщил Хигби. – Четыре года назад ему присвоили звание лейтенанта. Год он летал на корабле «Таргон», потом был в штате Адмиралтейства, а теперь служит на Каллисто.
Отлично! Совсем недалеко – у Юпитера. Хорошо, что не за пределами Солнечной системы. Почему я не вспомнил о Торне раньше?
– Он мне нужен.
– Но ему осталось служить там еще шесть месяцев, а в настоящее время, как вам известно, запрещено переводить офицеров с места на место, если…
– Переведите его ко мне! – потребовал я.
– Но это может оказаться невозможным! По крайней мере, это не в моей компетенции! – начал закипать Хигби.
Мне бы попридержать свой бешеный норов, но я уже завелся и пошел вразнос.
– Мистер Хигби, – повысил я голос, – я не знаток ваших политических игр, но могу обратиться к двум-трем очень влиятельным людям и они подрежут вам крылышки. Лучше не кочевряжьтесь!
Пауза. Не знаю, что чувствовал Хигби, но я был потрясен собственной дерзостью. Откуда во мне столько наглости?! Зачем я пошел на такой блеф? На самом деле я могу пожаловаться лишь одному влиятельному человеку – сенатору Боланду, который просто посмеется над моей глупой просьбой, если вообще станет слушать.
– Ладно, вы получите Торна через несколько дней, – злобно процедил Хигби и бросил трубку.
Вот я и нажил себе еще одного врага. Все из-за моего скверного характера… Теперь при случае Хигби устроит мне неприятности. Ну и Бог с ним, главное, я отвоевал Джеффа Торна.
Позвонили с КПП.
– Посетитель настаивает, сэр, – доложил часовой. – Говорит, очень срочное дело.
– Какой посетитель? Мистер О'Нейл? Я же сказал…
– Не мистер, а доктор О'Нейл.
Боже мой! Это доктор моей Анни из клиники!
– Немедленно проводите его ко мне в кабинет! – рявкнул я. – Пусть его проводит кто-нибудь из гардемаринов!
– Они все заняты, сэр, доверить это одному из ваших специальных кадетов?
«Специальные кадеты»! Надо же такое придумать! Заварил я кашу на свою голову.
– Ладно, – проворчал я.
Терпения хватило у меня лишь на пару минут, ждать дольше не было сил, и я выбежал встречать доктора в коридор. Он появился в сопровождении «специального» кадета Дрю.
– Ради Бога простите, что заставил вас ждать! – оправдывался я в ужасе. – Это просто недоразумение!
– Ничего, – добродушно ответил О'Нейл, лысеющий господин, одетый с иголочки. – Мне надо поговорить с вами с глазу на глаз.
– Добро пожаловать в мой кабинет! Там нам никто не помешает!
В кабинете я гостеприимно усадил доктора в кресло, плотно прикрыл дверь.
– Мистер Сифорт, – медленно начал он, – к несчастью…
– Что? Что случилось?
– Понимаете, не знаю, как это произошло, но…
– Да говорите же сразу! – опять перебил я, вскочив на ноги.
– Она ушла.
У меня внутри все оборвалось:
– Анни умерла?!
– Нет, ушла из клиники. Видите ли, у нас все-таки не тюрьма, а лечебное заведение. До сих пор никто из наших пациентов не убегал…
– Какое мне дело до других пациентов! Говорите о моей жене! – бесновался я.
Доктор занервничал. Лоб у него покрылся испариной.
– Она покинула территорию клиники вчера во второй половине дня. С тех пор мы ее не видели.
– Как вы позволили ей уйти! Она же… в таком состоянии!
