Две нити из руки вылетели в то место, куда двигалась красноватая фигура противника, одновременно отрешенно по касательной отбивая сгусток золотисто-красного цвета, и уклоняясь от другого. Куда направить себя он не думал, чувствовал и уже при приближении к противнику почти ударил, достал, когда мощный импульс выбил его… прямиком в свое тело, которое подскочило и черкануло локтем по носу мирно сопящего медведя.
Глава 3
Голова как ни странно не болела. Даже тело, получив не слабый удар по эфирному слою, не стонало.
— Ты снова попался в схватке на том, чему в обычной жизни никогда не позволял себя подчинить. — На грани слуха прошелестел ветер.
— В среде там, где нет материи, ты снова решил бороться по старым правилам?
Ярик почти наяву видел ехидную ухмылку неофициального, но всеми общинами признанного старшего над витязями. Который почти всех и обучал, хотя бы в начале пути. За прошлый год, что он с ребятами из сел и деревень, которые признавали старые законы и порядки, ходил с ними и Добрынем по Российской тайге, горам, а также любым ямам, оврагам, куда загонял их витязь.
Даже по дну озер и рек, но немного. Ярик тогда очень крепко зауважал этого здорового как тот же Марик, мужика, быстрого и проворного. Ну в те моменты, когда не хотел, чтобы тот сгинул во тьме десятилетий, откуда Добрынь и вышел. Ярослав крепко подозревал насчет пары столетий, но пока без доказательств. За два метра ростом, с копной серебряно — седых волос до плеч, стянутых по обыкновению в хвост.
С мягким обманчивым взглядом, твердым характером, и очень заботливым сердцем. Он относился к ним как к родным детям. Наверное. То есть Ярик за год не помнил случая что бы он выспался. Или день без усталости.
Не было ни разу такого, что полтора десятка пацанов и парней, возрастом от двадцати до тридцати, просто легли спать, а не упали на что-то похожее на подушку, отрубаясь, что называется, недолетая земли. И спозаранку вставая. Но сил и энергии хватало на все, как ни странно. Этот марш был придуман и воплощаем уже очень давно, и тщательно отработан.
Ярослав так и не понял до конца ехидного мужика. Которому на вид было лет под пятьдесят пять. Так вот, что он сразу им тогда заявил. Что дескать, не смотря на его опыт, толковых воителей, даже по сохранившимся в общинах, канонам подготовки витязей, ему из них не сделать. Что единственное, придает умению завершенность и точность, это страааашшный враг, с жуууттткой ухмылкой, который изо всех сил хочет им сделать плохо.
И все же, несмотря на этот сильный недостаток системы подготовки, он, Добрынь, постарается. Даже сделает все возможное. После чего искренне и дружелюбно улыбнулся. Многие тогда расслабились среди ребят, думая, что их старший так стращает.
Каждый день с утра они поднимались, собирали вещи и бежали, потом шли, потом бежали. Все это время параллельно отрабатывались упражнения и приемы самого разного характера:
И рукопашные, и стрельба, общины расщедрились на несколько единиц огнестрела с патронами. Метание ножей и стрельба из лука. Все это на бегу или быстром марше по пересеченной местности. Пока кто-то всаживал стрелы в цели, другой у него под ухом стрелял. Добрынь радостно это назвал тренировкой концентрации.
К обеду конвейер мучений останавливался и, если еда к тому времени не была подстрелена, убита ножами или просто догнана, шли добывать. Целые дни выделялись на то, как находить еду и воду, общие правила постановки и распознавания засад, ловушек. Иногда к ним на какое — то время присоединялись охотники, странные бродяги и рыбаки.
Каждый хорошо знал Добрыня и делился с ребятами своими умениями или секретами. В разные погодные условия и времена года, их старший добивался от них умения не растеряться и анализировать окружающую обстановку, обходиться минимумом под рукой. Один только раз Добрынь оговорился, когда показательно не спал третий день и усиленно объяснял что-то парнишке лет двадцати. Из того же поселка Ясень, что и его друг Олег. На непонятно к чему прозвучавший вопрос: а собственно ради чего такие муки, если много чего под рукой можно найти, принести с собой или просто купить? Не выспавшийся витязь начал отвечать.
Яр с другого конца тренировочной поляны услышал что-то о бесполезных кусках, выброшенных на планеты и там же погибающих, потому что привыкли что мама чистит оружие и скелеты, а магазина поблизости не оказалось, — тут Ярослав подзавис, думая, что ему послышалось, — и оказавшись вдруг без оных оказываются в … Дальше Яр уже не услышал. Добрынь свернул тираду и по старинке дал полсотни отжиманий за вопрос.
Сам старший решил, что продемонстрировал достаточно, раздал уже по сотне отжиманий проигравшим спор, по поводу что никто с такими нагрузками не протянет и суток без сна. И ушел громко храпеть, то есть тренировать концентрацию занимающихся рядом.
А вечерами и ранним утром, Добрынь, а потом уже присоединившийся к нему на Алтае Остромир, показывали практики с энергиями, как отдавать и брать из окружающего, как работать с энергоцентрами, сиречь чакрами, в том числе и на ходу, и во время напряженных ситуаций. Как напитывать энергией и тело, и окружающие предметы. И почему они не падали от таких серьезных нагрузок, тоже стало понятно.
— Сколько сил и энергии ушло, как минимум столько же и придет. Только чистой. Если впустить сможете, и резерв ваш позволит. Законы то помните базовые? — Он обращался ко всем, но преимущественно к самым молодым, — что бы что-то пришло, что-то должно уйти — говорил им тогда Остромир, под согласные кивки Добрыня. — и это работает во всем, и в жизни, и в тренировках, и судьбе — закончил волхв тогда, передавая слово старшему над витязями.
— Вот его мы сейчас с вами и будем увеличивать резерв, — радостно дополнил тот. Лица ребят тогда отчего-то погрустнели.
О том, чтобы овладеть телепортацией, телекинезом и другими подобными вещами вопросы конечно были. Но получив пояснения, что как ни крути, сотню лет проживи, постоянно совершенствуясь, тогда может.
Зато навыки разгона восприятия и ускорения тела им давали от души. Хватило всем. И надолго. И сейчас от воспоминания у Яра начинали заранее ныть связки и мышцы. Хотя воспоминания того стоили.
Их группа прошла от Архангельска до Алтая таким манером, само собой по глухим местам или своим деревням, выходя там, где людно, чтобы потренировать накидывать мороки. Их принимали и в общинах старого закона во всей территории где они прошли. Были и бани, и праздники, и новые знакомства. Гостили и в племенах с шаманами, рассказывающими свои легенды и делящимися опытом по ремеслу, смотрели на обычаи немногочисленных народностей севера.
Видели развалины древней цивилизации севера, заросшие остатки городов. Как — то раз Остромир обмолвился, что не все мол, похоронено, есть и такое что огого и работает. Но тему дальше развивать не стал. Именно в том походе, куда общинные поселки и деревни посылали свой молодняк научиться уму-разуму, он и встретил недалеко отсюда шерстяной комок, который тогда назвал Мариком.
И тогда, широкоплечий и кряжистый, добродушный Олег, пришедший на помощь по просьбе Добрыня, пояснял Яру как разговаривать и вести себя с животными, понимать и делать так, чтобы поняли его самого. И объяснил, как поступать с любознательным медвежонком, оставшимся без матери. Наставлял делать так, чтоб и зверю помочь и не привыкал этот самый зверь к человеку, ни к запаху, ни к помощи.
Сейчас, вспомнив как Марик пытался его обнять, и не забыл за эти два года, Ярослав понял, что медвежонок совсем не слушал Олега и наставления его пропали для Марика почем зря. Свой поход они тогда завершили в Дубовом Бору, где их уже ждал Старый и он познакомился с Ксеней.
— Ярослав встал и по пояс серьезно, но с достоинством, поклонился к солнцу. Не каждый день Добрынь тратил силы на обучение этого «да еж мае, куда тебя опять ударило, где концентрация» по его выражению олуха, во сне. Да и момент подгадал хороший. Яр поймал более- менее устойчивое равновесие духа после встряски, а Добрынь поймал его самого. В этот раз Яр успел продержаться подольше, на полсекунды кажется, хотя время там очень размыто.
