без тебя.
В дверях появился тот "клиент" с сопровождением уже полноценный и счастливый.
– Ребята, вы такие молодцы! – с трудом подобрал слова счастливец.
Паша, воспользовавшись моментом, разглядел через дверной проем меня.
– Алиса! – возбуждено выкинул он, не веря своим глазам.
Я услышала и прямо перед закрытием двери рванула к ней.
– Паша, Паш, – послышались мои отчаянные возгласы из-за закрывающейся на ключ двери.
– Выпустите её, уроды, – вскочил со стула Паша, но тут же был усажен на место ударом в живот.
– Успокойся, урод, – среагировал Роберт. – Надо бы его связать, а то он дерганный какой-то.
Я барабанила в черную металлическую дверь, говорила слова радости, но меня плохо было слышно. Дверь стояла хорошая, дорогая, при всем желании не вышибешь.
– Деньги переводи, Шкурин, – обратился к нему Илья. – Спускайтесь в машину, я открою сейчас, – скомандовал Илья мордоворотам-сопровождающим.
Клиента повели вниз. На этаже остались трое.
– Илюх, ну как так-то? – сокрушался Паша, превозмогая боль.
– Это обречонка, Паша. Не судьба, не получится ничего у вас. Жаль, конечно, но у каждого своя дорога. У неё дар – она людей чинит, у меня – связи, я бабки зашибаю, хорошим людям нужен. Ты вчера мог жить, а сегодня – сам себя приговорил. Зачем полез сюда? Алиса тебе нужна. Она многим нужна.
– Илюх, ты же можешь помочь. Я же на тебя надеялся… Ради Риты.
Илья промолчал. Лишь сплюнул себе под ноги и отвернулся к Роберту.
– Пойду, в общем, провожу ребят, с деньгами разберусь и вернусь. Пригляди пока за этим.
И Илья потопал вниз. Паша остался слушать шумное дыхание Роберта из-за сломанной перегородки носа, скорее всего, и мои отчаянные попытки быть услышанной.
Паша не думал о своей дальнейшей судьбе, он думал о том, как вызволить меня из плена. Он надеялся, что появится возможность. Или она уже предоставлена? Паша вскочил со стула и набросился на амбала. С ноги он нанёс удар ему в живот. Роберт лишь пошатнулся, но устоял на ногах. Паша продолжил борьбу. Схватив стул, он с размаху ударил соперника по голове. Стул разлетелся – он был старый. Роберт же только разозлился. Он толкнул Пашу, что тот ударился головой об стену и скатился, держась за голову. Роберт хотел ударить ногой, но сдержался, убедившись, что Паша итак в нокдауне.
Голова болела, кружилась. Паша сидел на бетонном полу и ненавидел сам себя. Возможность упущена.
Зазвонил телефон. Роберт ответил. Ему звонил Илья. Кажется, он говорил о том, что не может остаться. Что возникла проблема с деньгами, что двести тысяч нужно ехать и брать дома у клиента.
– Илья, я его ночью пристрелю. Он сломал об меня стул. Он нам нужен, вообще?
– Шеф приедет завтра, – слышно было на том конце.
– Почему все на мою голову? Куда мне его?
– Запри его с Лисой. Так будет спокойнее.
– Надо посоветоваться с шефом.
– Не надо, пусть это будет необходимостью.
– Это Лиске, типо, подарок? А дар у неё не пройдёт от такого счастья?
– Нет, думаю, нет.
– Смотри, ты отвечаешь, если что.
На этом и решили. Паше понравилась затея, даже боль в голове почти улетучилась. Роберт поднял за шкирку пленного и толкнул его к стене рядом с дверью.
– Не дергайся, а то я тебя пристрелю, козёл, – пригрозил амбал с пистолетом в руке и полез за ключами в карман куртки.
Паша не собирался дёргаться, ведь он хотел видеть, наконец, свою любимую.
Глава 19
Дверь раскрылась. На пороге стоял Паша. Он вошёл. Я бросилась к нему в объятия и сильно-сильно прижалась. Паша приподнял меня и поцеловал в губы. Он целовал меня нежно, боясь причинить боль, хотя он так истосковался, что готов был задушить в объятиях.
– Паш, я так тебя люблю, люблю, – повторяла я, будто боялась не успеть сказать ему эти заветные слова и плакала.
– Я знаю, моя маленькая, я тоже тебя люблю, поэтому я здесь.
Он целовал мои губы, щеки, глаза и нос. Он вытирал мои слезы, приговаривая:
– Я вытащу нас отсюда, верь мне.
– Я тебе верю. Я тебя хочу, – шептала я и податливо бросилась головой в ласки любимого.
Паша гладил мою спину и целовал щеки и шею. Я сняла с него куртку и тоже запустила свои бугристые пальцы под его свитер. Прикосновения и чувство близости любимого способствовало сильному желанию. Я сняла кофту и уже не стеснялась своего тела. Я любила, доверяла. Неизвестно, что будет завтра, сегодня я буду счастлива. Когда мы оба оголили верх и наслаждались теплом друг друга, давая волю бессовестным рукам, ласкавшим интимные зоны, замок заскрежетал. Чёртов замок! Кто-то решил помешать нашему счастью. Скрежет привёл нас в чувства, вернул с небес на землю, плюхнул с высоты об асфальт. Сколько не сравнивай, итог один – дверь открылась.
Приехал Роман Васильевич, ублюдок.
– Ух, ты, я не вовремя, – наигранно похлопал шеф. – Лиса, а ты шустрая штучка.
Я накинула на себя валявшуюся недалеко кофту и пыталась умерить дыхание. Паша встал.
– Что тебе? – прикрикнул он с блестящими от поцелуев губами.
– Ты кто? Не шуми. Лиса, я думал ты моя?
– Она моя. Мы любим друг друга.
– Любишь? Что ты можешь ей дать кроме любви?
– Свободу, счастье, выбор – да много чего, – дерзко возразил Паша.
– Как насчёт вечности? – с этими словами он протянул руку Алисе.
Роман Васильевич сверкнул чёрными глазами, брови его странно сдвинулись, образуя глубокую морщину на переносице и на лбу. Лицо его сделалось нечеловеческим.
– Алиса, дай мне руку, и мы разделим с тобой вечность.
Моя правая ладонь зудела. Рука, будто бы тянулась к этому страшном человеку. Так не должно быть. Паша застыл на месте. Он просто смотрел на меня и молчал. Время, будто остановилось. Я взглянула на зудящую ладонь. На ней был рисунок: солнце, а в его центре меч. Откуда этот рисунок? Ладонь горит и тянется вперёд. Внутри меня разыгралась буря. Буря эмоций. Любовь и страх, борьба и боль.
– Нет. Нет, – повторяла я.
– Алиса, руку, – требовал старик. – Я всегда буду рядом, дай мне руку.
– А Паша?
Он застыл. Все застыли, кроме нас двоих. Меня трясло. То ли от страха, то ли от холода, то ли от внутренней борьбы. Старик, будто гипнотизировал меня.
– Я люблю его.
– Насколько глупы людишки! – прогремел старик. – Придумывают любовь, добродетель, обманывают себя иллюзиями, потом страдают. Неужели нельзя любить себя? … Забудь его. Ты даже не человек. Ты – существо, душа, спрятанная моим братом от меня в тело девушки. Он прячет тебя миллиарды лет, забрасывает в параллели времени, в разные судьбы,
