Лессион, сидевший молча все то время, что Шейн рассказывал, вдруг обхватил голову руками и тихо застонал.
— О Свет, если такое происходит с тобой через месяц после перерождения, то что ожидает нас дальше? И ты ведь не будешь сидеть тихо и спокойно. — Он покачал головой, опуская руки, и глядя на Шейна удивленно расширившимися глазами.
Шейн молча и немного извиняюще пожал плечами. В этот момент из душевой вышел Свейр, закутанный в такой же черный халат.
— Я готов, пойдемте, нас уже ожидают.
Лессион поднялся, странно глядя на Шейна. Шейн также встал и кивнув другу, направился в массажный зал. Там стояло три массажных стола и находилось три массажиста, высоких, в меру накачанных мужчин — двое авари и один человек, а также Синон, стоявшая несколько в стороне. Они синхронно поклонились вошедшим воинам и представились. Друзья сдержанно поклонились в ответ, скинули халаты на руки подошедшей с опущенными глазами девушке и прошли каждый к своей кушетке. Синон тихо вышла из зала и прикрыла двери. Пока массажисты умащивали их тела маслами и начинали разминать мышцы, авари продолжили мысленный разговор, подключив к нему и Свейра.
— Ты сказал, что сегодняшняя вечеринка будет посвящена вашему возвращению и чему-то еще, — произнес Лессион, расслабленно лежа с закрытыми глазами, — так чему?
Мягкая фоновая музыка и приглушенное освещение создавали умиротворенную и расслабляющую атмосферу. Умелые руки массажистов, казалось, доставали каждую мышцу в теле и заставляли ощущать ее, а потом собирали организм в единое целое. Шейн почувствовал, что уплывает на волнах расслабления.
— Пусть Свейр расскажет, я пожалуй немного подремлю, — с извиняющей интонацией подумал он.
— Конечно, — мысленно согласился Лессион и перенаправил свое внимание на Свейра, — рассказывай.
— Ну, спасенная девушка оказалась племянницей Главы клана Танцующих с Ветрами, правящего клана Одиннадцатого тейта. Ее родители обратились с ходатайством о награждении к Главе клана, и к Орден-генералу Одиннадцатой Ветви. В результате, сегодняшним указом Императора Шейн награжден Знаком Героя Империи 3-й степени со всеми регалиями, внеочередным званием Орден-капитана, и его ожидает награда от Главы клана Танцующих с Ветрами, которую тот вручит на Большом Осеннем Императорском балу. Да, — спохватился Свейр, — а еще Шейн официально приглашен Рэйной сопровождать ее на балу, и ее родители его одобрили, как и Командор одобрил его согласие, — Свейр кинул хитрый взгляд на дремлющего Шейна.
Лессион лишь молча покачал головой, слегка приподнявшись и также взглянув на мужчину.
— У меня просто нет слов, — мысленно ответил он Свейру, — такого я точно не ожидал услышать. А Рэйна и ее родители знают, кто Шейн такой?
— Нет, узнают, как и все, на официальном представлении.
— Дела…
— Ты ведь понимаешь, что все мы останемся в его команде после официального оглашения? И станем основой его свиты?
— Да, я уже задумывался об этом. Это логично. Хотя, конечно, мне и Арфею придется перевестись на Нейянту.
— Ну, я и подумал, что сегодня отличный повод для того, чтобы всем вместе в неформальной обстановке пообщаться.
— Да, ты прав, конечно. Подобные вещи сближают. А нам рано или поздно придется налаживать отношения со столичными. И дружеские отношения с Финварионом и Истаром нам в этом очень даже помогут.
После этого мужчины некоторое время молчали, расслабленно лежа под опытными руками. Когда же сеанс массажа завершился, и они, поблагодарив молчаливых сотрудников массажного зала, приняли от Синон свои халаты, то проследовали за ней в сауну, где и провели еще пятнадцать минут, окончательно прогревая промятые и разнеженные мышцы тела. После приняли освежающий прохладный душ, чтобы скинуть дремотное состояние, навеянное процедурами и атмосферой места. Шейн взглядом попросил Свейра заняться его волосами, которые густой темно-золотой волной стелились по его телу, достигая колен. Вообще, как уже давно понял мужчина, волосы у авари были чем-то очень интимным, некоей зоной личного пространства, куда допускались только самые близкие. И допустив Свейра до своей головы, он тем самым дал ему понять, что доверяет человеку в максимальной степени. Это обязывало, хотя и несколько смущало. Свейр с улыбкой взял массажную щетку и стал медленно и аккуратно перебирать пряди, расчесывая волосы по всей длине. Шейн расслабленно стоял, наслаждаясь приятными ощущениями. Лессион с некоторой завистью наблюдал за мужчинами, потом задумчиво взглянул на Синон.
— Не поможешь? — он вопросительно ей улыбнулся, чем окончательно вверг девушку в краску. Та кивнула и нерешительно подошла к высокому авари. Его волосы были короче, чем у Шейна, и достигали лишь до низа таза. Поэтому, чтобы девушке было удобнее, он остался сидеть на кресле, лишь перекинув волосы за спинку. После того, как Синон расчесала и заплела его волосы в несложную косу, и закрепила поданной им заколкой, Лессион поблагодарил девушку. Та, смутившись, отошла, чтобы разлить прохладительные напитки по высоким бокалам. Через десять минут закончил Свейр, сделав Шейну сложное плетение с вкраплением нескольких нитей с небольшими бриллиантами и закрепив все пятью бриллиантовыми заколками. Шейн с удивлением посмотрел на своего адъютанта, мысленно задав вопрос откуда все это взялось. На что Свейр лишь хитро улыбнулся:
— Подготовился заранее, — лаконично ответил он.
Посидев еще минут пятнадцать, и медленно потягивая прохладительные напитки, поднесенные девушкой, друзья переоделись в свою форму и попрощавшись с Синон, и поблагодарив ее, покинули медцентр. Уже смеркалось, наступала та тихая предвечерняя пора, когда душа умиротворялась и мысли приходили в гармонию с окружающим миром. Втроем они медленно шли по аллее в сторону Сада Ордена.
Глава 47
Штаб-квартира Ордена Древа на Най-Теире, зона отдыха в Саду Ордена. Интерлюдия от первого лица.
По сторонам от меня шли Свейр и Лессион. Состояние было расслабленное и умиротворенное. Энергия по телу текла равномерным сильным потоком. Честно, не хотелось никакой вечерники. Хотелось, уединившись, просто смотреть на звезды, слушать хрустальную песню высших сфер, а потом плавно провалиться в странное состояние не сна, когда сознание блуждает по неизведанным тропам мира, а тело в это время вполне себе отдыхает. После своего изменения я больше не мог спать как раньше. Возможно, тем, кто родился авари, это было привычно, и они не акцентировали на этом свое внимание. Но для меня до сих пор состояние не сна, не бодрствования, чем-то похожее на глубокую медитацию, было непривычно. Все-таки авари по своей физиологии и своей энергетической структуре значительно отличаются от людей.
Тут мои мысли скользнули на воспоминания о Рэйне. Смелая, отважная девушка, умная и что уж говорить, очень красивая. В первые несколько дней мне было не до мыслей о том, какая она, надо было действовать, быстро принимать решения. Потом, уже на корабле, когда мы смогли привести себя в порядок, я смог оценить не только стойкость ее духа, ее профессионализм, но и ее внешнюю красоту. И понял, что мои мысли все чаще обращаются к ней. Нет, я понимал, что пока даже не влюблен, но симпатия уже была. И я видел, что тоже ей нравлюсь. Не было взрыва чувств, не было вспышки, как любят описывать внезапно возникшую влюбленность в книгах. Но она пригласила меня сопровождать ее на балу, и я решил дать нам шанс. Посмотрим, что получится.
Мы дошли до Сада. Мне очень нравилось это место. Удивительный фонтан с деревом, с которого срываются светящиеся змеи-молнии, и растворяются в струях воды, что текут сплетаясь с ветвями. Невероятное мастерство, с которым он был выполнен поражало меня каждый раз, как я его видел. И заставляло останавливаться и, погружаясь в состояние глубокого созерцания, стоять недвижно несколько минут. Так и сейчас, мы втроем подошли к фонтану, и замерли рядом на некоторое время. Но потом Свейр легко дотронулся до моего плеча и наваждение спало. Возможно, на авари это вид действует как-то по другому, нежели на людей. Может потому, что мы глубже и полнее воспринимаем красоту всего вокруг — и образов, и звуков, и энергии, мыслей и слов. Мы, — я вновь в очередной раз поражаюсь тому, как быстро я стал ассоциировать себя с другой расой. Прожив столько лет человеком, за какой-то месяц с лишним я больше не воспринимаю себя принадлежащим к человеческому виду. Я изменился не только внешне, но и внутренне. Нет, моя душа осталась прежней, разве что обогатилась знаниями и энергиями. Но вот мировосприятие изменилось сильно. Многое ушло на задний план, стало не столь значимым. Зато мое чувство долга, ответственности увеличилось в разы. Не важными стали прежние пристрастия и увлечения. Даже о Каре я почти не вспоминал, ее образ стал плоским и не вызывал в душе никакого отклика. А вот о родителях я думал и вспоминал часто, и искренне скучал по ним. Завтра я непременно обговорю с Императором и Арендилем этот вопрос. В какой-то мере я сам себя не узнавал, и временами, наблюдая со стороны за своими действиями, думал, что вряд ли я на подобное бы решился, будучи человеком.
