рубки, спасающего людей от перегрузок.
Диск надвинулся вплотную, но в последнее мгновение в нем образовалась щель, в которую и ухнул модуль, как в пропасть.
Именно в этот момент возле лжекрейсера выросли с разных сторон модули засады, разом затормозились и включили капсулирующие гравитационные генераторы. Гигантское тело мнимого корабля тут же сломалось, все его «ажурные конструкции» – стометровые лепестки-антенны, купола энергокамер, фермы захватов – поплыли, укорачиваясь, и спустя несколько секунд в космосе мчались два белесых шара, окруженные сполохами борющихся силовых полей. Один из сверхоборотней почти сразу вырвался и мгновенно растворился в пустоте, другой почернел, словно обуглился, пытался резкими маневрами вырваться из цепких объятий земных кораблей – мошек рядом с дыней, но что-то мешало ему набрать нужную скорость, сковывало движения. Вел он себя странно: то замирал на месте, распухая в размерах, то сжимался до предела, испуская яркий свет.
– Габриэля работа! – тихо сказал Диего Вирт, сжав зубы и кивая в сторону метавшегося оборотня. В рубках модулей, несмотря на титаническую схватку, стояла тишина, и разговаривать можно было свободно.
– Надолго нас не хватит, – неожиданно тонким голосом отозвался Нагорин, впервые попавший в такой переплет. – Ну и силища у этого чертового мешка!
– Сближайтесь! – прохрипел Пинегин. – Легче будет держать…
Всей борьбой, невидимой, но жестокой, руководили автоматы, но люди были напряжены так, будто это они наносили миллиардоваттные удары шпагами силовых полей и отражали такие же ощутимые выпады противника.
Схватка продолжалась еще некоторое время. Второй раз оборотень испустил тонкие, пронзительно яркие лучики света, пока Пинегин не догадался, что это вторичный эффект направленной ТФ-передачи: сверхоборотень издал призывы о помощи.
– Сейчас будет туго, – сказал Пинегин. – Он зовет своих.
– Где же крейсер? – Вирт возился с передатчиком и бросал яростные взгляды на пустой объем экрана.
Оборотень делал отчаянные попытки вырваться из объятий силовых полей, которыми его окружили модули, но мощности его противодействия явно не хватало. К тому же «проглоченный» модуль Грехова отнимал у него свободу маневра, и он менял форму и метался, как огромный жук, запутавшийся в паутине.
Внезапно Пинегину показалось, что звезды тронулись с небес и ринулись к кораблям, словно брошенные горстью.
– Один, два… семь… девять, – насчитал Пинегин шепотом.
– Держитесь плотнее! – приказал Пинегин. – Переключите кормовую автоматику на отражение новых целей. Идут остальные.
Но сверхоборотни не успели прийти на помощь своему собрату: в полумегаметре от сплетенного клубка борющихся гиганта-оборотня и земных пигмеев-кораблей возник вдруг истекающий белым пламенем корпус крейсера, и по характерной лучистой короне, окружившей его, Пинегин понял, что крейсер выстрелил по хищно приближающейся стае струями жесткого гамма-излучения. Все девять загадочных тел разом окутались зеленоватым облаком, за которым, когда облако рассеялось, космос был пуст.
Крейсер медленно приблизился к замершему последнему оборотню вплотную, тот рванулся было в сторону, но переливчатая пелена, похожая на мыльный пузырь, окутала его со всех сторон и повлекла к главной силовой антенне «Ильмуса».
В виомах модулей возник экспедиционный зал крейсера, тревожные лица дежурных бортинженеров, Торанца, Сергиенко и Банглина…
– Там у него модуль Грехова… внутри, – устало сказал Пинегин. – Надо что-то срочно предпринимать.
– Я могу попытаться проникнуть внутрь оборотня, – быстро сказал Диего Вирт.
Банглин отрицательно качнул головой.
– Вряд ли это возможно… сейчас, по крайней мере.
– Мы сейчас хозяева положения, – сказал Торанц, понимая чувства пограничника. – Военные действия закончились, но мы все равно диктуем свою волю. Те, кто командует оборотнем, должны это понимать.
– Но модуль Грехова – их единственный шанс ультимативного контакта. Надо немедленно лишить их этого шанса!
– Правильно, – кивнул Пинегин. – Иначе они могут потребовать: вы нам свободу, мы вам модуль.
Торанц задумчиво поковырял ногтем браслет видео на руке и отошел в глубь зала, к Банглину. Вернулся он через несколько минут, угрюмый, но спокойный.
– Каким образом вы думаете проникнуть внутрь оборотня?
– Значит, разрешили?
Торанц усмехнулся подтексту ехидного замечания Диего, но промолчал.
– Сначала надо прощупать яйцо интравизорами, – сказал Пинегин. – А потом посмотрим.
Торанц скептически поджал губы.
– Весьма конкретная программа. Оборотня мы прощупаем, а вы пока думайте, что будете делать дальше.
Следующие два часа прошли в попытках просветить километровую глыбу сверхоборотня с помощью локационных систем «Ильмуса». В радиодиапазоне оборотень оказался непроницаем, словно одетый в металлическую броню. Нейтринные прожекторы тоже не помогли: картинка на экранах получалась странная – сверхоборотень походил на гранат, начиненный зернами уплотнений; ничего похожего на «нормальный» космический корабль, построенный по законам определенной технологии. Зато гравизондирование позволило определить несколько массивных центров внутри оборотня, два из которых примерно соответствовали массе проглоченного модуля, и Банглин после долгих споров о «гуманности действий людей в отношении неизвестного объекта» дал разрешение «руками» прощупать подозрительные места. Первая же попытка дала положительный результат: на экранах появился знакомый силуэт модуля, упрятанный под поверхностью оборотня на глубине около ста метров. Оборотень не подавал никаких признаков жизни, равнодушный, как настоящий камень. Не ответил он и на попытки радиоконтакта, предложенные ему специалистами Института внеземных культур.
«Ильмус», опутавший странное яйцо невидимыми глазу силовыми сетями, медленно уходил прочь от голубой звездочки гамма Суинберна. Модули Пинегина, Вирта и других патрулей сопровождали его почетным эскортом.
– Итак, дальнейшие ваши действия? – спросил Торанц, вызвав на связь Диего и Пинегина.
– Первым пойду я, – сказал Диего и так посмотрел на Петра, что тот понял – решения своего Диего не изменит. – Петр подстрахует меня сверху. Действовать надо жестко, никакие программы интеллектуального контакта нам сейчас не помогут. Сначала я, конечно, попробую посигналить, чтобы нам открыли дверь, а потом… потом вскрою скорлупу яйца над модулем Габриэля.
– М-да. – Торанц покосился на Банглина, явно не одобрявшего их действия. – Штурм унд дранг!.. Что ж, пробуйте. Не мы всю эту кашу заварили, но
