Ознакомительная версия.
– Пять-семнадцать – двадцать шесть – девятнадцать… – пролепетал Штойр, чувствуя на лбу холод пистолета.
Слегка потеснив его, Бекет начал набивать серию сам. Затем включил привод артиллерийских башен, но система сообщила об отсутствии допуска.
– И… Извините, е… еще пятнадцать… – произнес Штойр и зажмурился, боясь поплатиться за эту невольную шутку. Бекет тотчас перенабил серию, добавил «пятнадцать», и контроль был получен.
Больше офицер был ему не нужен, и Бекет сбросил его на пол, крикнув по-ансольтски, чтобы Тревис за ним приглядывал.
– Одно уточнение, сэр… – Трекпойнт поднял вспотевшую ладонь. – У нас не работает накачка контуров – генератор на ремонте.
– Но контуры-то заряжены? – не отвлекаясь, уточнил Бекет. По диаграмме он видел, что контуры имеют большой заряд.
Штойр с Трекпойнтом переглянулись.
– Так точно, сэр, они заряжены, но… если вы начнете стрелять, мы все пропадем. Один залп, и все.
– Кругом же воздух, – поддержал Трекпойнта Штойр.
– Знаю, ребятки, знаю… – ответил Бекет, выставляя уровень залпа. Плазменные пушки были мощным оружием, но показать себя во всей красе могли только в космическом вакууме. Выстрелить из них в условиях атмосферы означало взорвать на корпусе корабля пятитонную торпеду. Разумеется, Бекет прекрасно это понимал, но у него не было выхода, поскольку по наступавшим на лагерь гвардейцам вели шквальный огонь пехотинцы, «маскоты» и оставшийся «куксдог».
Несколько всадников на лошадях все же прорвались на территорию лагеря и носились там среди огня и дыма, однако с ними могли покончить в любую минуту.
Бекет выставил мощность залпа на три процента, секунду поколебался и снизил до полутора. Первым в перекрестье прицела попал «куксдог», без остановки стрелявший из пушки и пулеметной спарки.
Майор вдавил кнопку разряда, и где-то над кормой ухнуло так, будто в судно угодил тяжелый снаряд.
Мигнуло освещение, на экранах появилось поле сплошной засветки, но вскоре камеры справились и Бекет увидел дымящуюся половину опоры робота.
– Вы погубите нас! – заголосил Трекпойнт, каким-то образом оказавшись на полу.
– Сэр, башня может взорваться, – предупредил Штойр, медленно отползая к панели навигационных приборов, как будто опасность исходила не с кормы корабля, а от этого незнакомца в летном комбинезоне.
– Не дрейфь, офицер, прорвемся… – сказал Бекет, убавляя мощность до одного процента. Характеристики пушек кормовой башни показывали износ в семьдесят процентов, а это значило, что разрушение могло произойти уже при следующем залпе.
Прицельные устройства устойчиво держали две воздушные цели, Бекет пометил одну из них и включил разряд. Снова грохнуло в районе кормы, но уже не так сильно, хотя все экраны снова оказались засвечены.
Чтобы покончить со вторым «маскотом», Бекет выстрелил еще раз, и кормовая башня не выдержала. Сильный взрыв сотряс корпус корабля, и на контрольной панели появилось сообщение о пожаре.
В дверь рубки начали стучать, послышались голоса.
– Мы горим, сэр! Капитан Трекпойнт, мы горим! Откройте, сэр!
– Это боцман, – сказал Трекпойнт посмотревшему на него Бекету.
– Скажи, что ты занят, пусть боцман с командой занимается возгоранием, – подсказал Бекет, одновременно проверяя работу второй башни.
– Занимайся возгоранием сам, мы сейчас придем! Со Штойром! – крикнул капитан.
– Со Штойром? А что вы там делаете, сэр? – не ко времени поинтересовался боцман.
– Завтракаем! – прокричал артиллерийский офицер, боясь, что боцман подумает о нем плохое.
В коридоре застучали башмаки разбегающейся команды.
– Где содержат женщин? – спросил Бекет, наблюдая за тем, как в лагерь прибывает все больше кавалеристов.
– На главном корабле, – ответил Трекпойнт. – В кормовом отсеке.
– Понятно…
Бекет навел прицел на заблокированные двери большого корабля и включил разряд на полтора процента мощности.
Со стороны носа «Ленокса» грохнуло так, что пленники упали на пол, но башня выдержала. А когда экраны преодолели засветку от вспышки, Бекет увидел, что на месте дверей зияет огромная дыра с обгоревшими рваными краями, а попадавшие с лошадей гвардейцы в панике разбегаются.
Вчера с Анной и Густавом Руммель ходил в цирк, но для этого пришлось проехать на «домашней» машине триста километров до соседнего города, только там Руммель мог быть спокойным за свою семью.
Показываться рядом с малолетним сыном и женой в своем городе Руммель, несмотря на плотную конспиративную систему, не решался. Всегда оставалась вероятность случайной встречи с теми, кто знал его в лицо и все еще был жив.
Таких набиралось немного, в основном коллеги по работе, но и им Руммель не всегда доверял. Сотрудники отдела находились под постоянным коррупционным давлением, и не все это давление выдерживали. Продавшийся агент становился врагом, и все кончалось тайным расследованием и скорой «аварией», однако пока шло расследование, некоторая важная информация из отдела все же уходила.
Другой город, другая обстановка, фонтаны, солнце, мороженое. Густав смеялся, вспоминая виденных в цирке лошадок, Анна счастливо улыбалась, глядя на сына, и Руммель облегченно вздыхал, поправляя под рубашкой пистолет. Выезд оказался удачным, но обратно, якобы для продолжения развлечения, Руммель предложил возвратиться на поезде, выйти из которого он также предложил за две станции до вокзала, чтобы пересесть на такси.
Густаву нравилось решительно все в этом путешествии, Анне как будто тоже, но в уголках ее глаз Руммель замечал тревожное ожидание. Она что-то подозревала, хотя для нее муж работал в полиции, в отделе учета угнанных автомобилей. Начало этой легенде положил еще Бекет, и позже Руммелю пришлось ее придерживаться, поскольку Анна знала, что они коллеги.
Вчера. Все это было вчера, а сегодня снова работа. Просмотр суточных сводок, разбор закодированных посланий от агентов и осведомителей. Руммель давно не удивлялся даже самым сенсационным сообщениям. Министры, генералы, сенаторы, они давали интервью крупнейшим газетам, к их мнению прислушивались экономические эксперты, биржевые маклеры, звездные ведущие ТВ-шоу, но обратная сторона этих людей изобиловала понятиями «откат», «нал», «разобраться конкретно». Эти люди считали себя хозяевами жизни, сорили миллионами, а иногда и миллиардами, но кто бы видел выражение их глаз, когда они сталкивались с сотрудниками «отдела свободного поиска».
«Как-как вы сказали?» – переспрашивали они, надеясь, что ослышались. Подобные встречи, несмотря на большой штат охраны и поддержку купленных сотрудников спецслужб, происходили без свидетелей.
Ознакомительная версия.
